– А тем же самым, тем же самым, чем и темному владыке… думающему, будто гоблин унизится до службы какому угодно хозяину, не имея собственной выгоды! – В голосе Крилла послышалась нотка горечи. – Но теперь с меня хватит! Довольно я ему послужил!
Волшебник нахмурил брови. Неужели этот безумный коротышка всерьез затевает то самое, о чем он подумал?
– Так ты задумал предать и самого дракона? Но как?
Жутковатый коротышка запрыгал, заскакал в злорадном веселье.
– Бедный, бедный господин Некрос, в каком он сейчас положении! Драконов перевези, и яйца перевези, и орков вонючих в поход снаряжай! Когда же ему поразмыслить, не это ли самое от него другим требуется? Нет, он бы и призадумался, но тут ведь Альянс с запада наступает! Мешкать нельзя, надо действовать! Как орку положено, понимаешь ли!
– Бред… тебе-то с этого что?
Гоблин вновь залился смехом.
– Дурак! Ты же принес мне вот это! – пояснил он, подняв медальон повыше и притворно нахмурившись. – Упал и сломался… так думает сиятельный Смертокрыл!
На глазах пленника Крилл принялся отковыривать ногтем камень в центре медальона, и после недолгих стараний самоцвет, выскочив из оправы, упал в ловко подставленную гоблином ладонь. Крилл поднял камешек так, чтоб Ронин смог хорошенько его разглядеть.
– Теперь он у меня, и Смертокрылу конец!
Ронин с трудом поверил собственным же ушам.
– Смертокрылу конец? Ты надеешься одолеть его с помощью этого камня?
– Или заставить служить мне, Криллу! Да, пожалуй, пусть лучше служит мне, – с неприкрытой ненавистью пропыхтел гоблин. – Довольно Криллу перед этой ящерицей пресмыкаться! Довольно в лакеях у него бегать! Да, долго я это обдумывал, долго к нему приглядывался, долго ждал, когда он окажется беззащитным!
– Но как? – в невольном восхищении пролепетал чародей.
Крилл, не сводя с него глаз, попятился к выходу.
– Некрос мне в том поможет, сам, правда, того не зная. А это…
Подбросив камешек в воздух, гоблин ловко поймал его на лету.
– А это частица самого темного повелителя, человек! Чешуйка, превращенная в камень его же собственной магией! Без нее медальона бы не получилось! Знаешь, что значит завладеть частицей дракона?
Мысли Ронина пустились вскачь. Что он там как-то раз слышал?
– Частица величайшего из драконов позволяет подчинить себе его мощь… но ведь такого никто никогда не делал! Для этого нужно самому обладать невероятной магической силой! Где же…
Его внезапное возбуждение привлекло внимание голема. Разинув чудовищную пасть, тварь протянула к Ронину костлявую руку. Волшебник немедленно замер, не смея даже дышать.
Огненное создание приостановило движение, однако руки убирать не спешило. Ронин, сдерживая дыхание, принялся молить высшие силы о том, чтобы чудовище оставило его в покое.
Увидев, в какой он угодил переплет, Крилл захихикал.
– Однако тебе не до меня, человек! Прости, что-то я тут подзадержался! Уж очень хотел поделиться хоть с кем-нибудь своим торжеством… лучше всего – с тем, кому вскоре предстоит умереть, понимаешь? Все, человек, пора мне! Ведь Некросу снова понадобятся мои наставления, да, куда же ему без меня!
Гоблин вприпрыжку поскакал прочь. Сдерживать дыхания Ронин больше не мог и, понадеявшись, что паузы в нем будет довольно, выдохнул.
И, как оказалось, напрасно.
Голем потянулся к нему… и все мысли о вероломном коротышке Крилле исчезли в пламени, вновь охватившем Ронина изнутри.
На взгляд Верисы, ночь наступала уж очень медленно, но, если вдуматься, наоборот, слишком быстро. О назначении медальона она, как велел Крас, никому не сказала и, прислушавшись к наставлениям Рома, постаралась получше спрятать его под одеждой. Дорожный плащ, к этому времени уже порядком потрепанный, укрыл вещицу от посторонних глаз, но цепочку на шее непременно заметил бы всякий, приглядевшийся к эльфийке как следует.
Вскоре после возвращения к отряду Ром отвел Гиммеля в сторону и о чем-то с ним заговорил. За разговором оба нет-нет да поглядывали на Верису: очевидно, Ром решил рассказать помощнику о решении Краса, и Гиммелю, судя по унынию на лице, оно понравилось ничуть не больше, чем его командиру.
Как только сочившийся внутрь сквозь щель в потолке свет угас, дворфы принялись методично отодвигать камни. Отчего тот или иной камень нужно убрать прежде других, Вериса не понимала, однако воины Рома порядок блюли неуклонно. Наконец следопытка отступила в сторонку, стараясь не думать о зря потраченном времени.
Но вот работа подошла к концу, и в голове эльфийки вновь зазвучал гулкий, поначалу странно утомленный голос волшебника.
Выход наружу, Вериса Ветрокрылая… выход наружу открыт?
Пришлось отвернуться от всех, сделав вид, будто закашлялась, и лишь после негромко пробормотать:
– Только что закончили.
Тогда можешь следовать дальше. Поднявшись наверх, сразу же вынь талисман оттуда, где его прячешь. Это позволит мне видеть, что впереди. Говорить больше не стану, пока вы с Заоблачным дворфом не выйдете из подземелий.
Стоило Верисе повернуться к остальным, к ней подошел Фалстад.
– Готова, моя эльфийская леди? По-моему, холмовым дворфам не терпится с нами расстаться.
И вправду, едва различимый во мраке, Ром уже стоял у выхода и нетерпеливо махал рукой, призывая обоих поскорей выбираться наверх. Поспешив к нему, Вериса с Фалстадом полезли в расширившуюся брешь, наружу. В какой-то момент следопытка поскользнулась, но, вовремя нащупав ногой опору, смогла удержаться. Сверху, в лицо, маняще веяло ветерком. Под землей Верисе совершенно не понравилось, и теперь она всем сердцем надеялась, что обстоятельства не принудят ее вскоре туда вернуться.
Выбравшись наверх первым, Фалстад протянул ей руку, без труда поднял эльфийку и опустил на ноги рядом с собой.
Едва оба оказались снаружи, дворфы внизу начали быстро закладывать выход. Не успела Вериса оглянуться, как от пролома осталась лишь узкая щель.
– Ну, а теперь что? – спросил Фалстад. – Туда карабкаться?
С этими словами он указал на подножье горы. Отвесный каменный склон, тянувшийся вверх на несколько сотен футов, был ясно виден даже во мраке ночи, и никакого прохода внутрь эльфийка, как ни приглядывалась, поблизости не заметила. Это ее весьма озадачило: по словам Рома, вход они должны были увидеть едва ли не сразу.
Вериса обернулась назад, собираясь окликнуть его, но обнаружила, что от щели не осталось почти никакого следа. Тогда она опустилась на колени, приложив к щели ухо, однако снизу не доносилось ни звука.
– Забудь о них, моя эльфийская леди. Они снова прятаться побежали, – с легким презрением к холмовым соплеменникам буркнул Фалстад.
