– Ты… а Вериса жива?
– Трудно сказать. Свет этого твоего заклинания позволяет малость ее разглядеть, а вот проверить – никак, далеко. С тех пор, как пришел в себя, ни звука от нее не слыхал!
Ронин скрипнул зубами. Нет, она непременно жива…
– Фалстад! Камни над тобой высоко?
Спутник саркастически хмыкнул.
– Едва носа не щекочут, человек, иначе я бы давно дополз до нее! Вот уж не думал, что побываю живьем на собственных похоронах!
Оставив без отклика последние слова дворфа, маг призадумался над тем, что он сказал о близости груды камня. Ясное дело: чем дальше чары от Ронина, тем хуже они защищают. Благодаря им Верису с Фалстадом не раздавило, но следопытка могла получить сильный – возможно, даже смертельный – удар по голове…
Что ж, оставалось одно: надеяться на лучшее.
– Человек… если, конечно, я не слишком много прошу… ты нам помочь хоть чем-нибудь можешь?
Может ли Ронин спасти их? Хватит ли на то оставшихся сил, телесных или магических? Целиком поглощенный более неотложным делом, маг спрятал черный камень в кошель.
– Дай поразмыслить пару минут.
– А что мне еще остается-то?
Давление в голове волшебника набирало силу с пугающей быстротой. По-видимому, щиту долго не выстоять, однако его придется удерживать, пытаясь тем временем сотворить второе, возможно, куда более сложное заклинание.
Ронину требовалось не просто вытащить всех троих из-под нависших над ними каменных глыб, но переправить и спутников, и себя самого туда, где их жизням ничто не грозит, и все это – в то время, как истерзанное тело криком кричит, требуя отдыха.
Как там звучит эта формула? Казалось, любая мысль причиняет жуткую боль, но, наконец, слова Ронин вспомнил. Однако, творя заклинание, придется отвлечься от щита, и если он вдруг замешкается…
«Но что мне еще остается?»
– Фалстад, сейчас я кое-что попробую…
– Безмерно рад это слышать, человек! А то камни, по-моему, уже на грудь давят!
Да, сдвиг камней заметил и Ронин. Определенно, надо спешить.
Пробормотав формулу, он потянул к себе силу магии…
Камни над ним зловеще дрогнули.
Подняв уцелевшую руку, Ронин начертал символ.
Чары щита развеялись. Нависшие над троицей тонны камня обрушились вниз…
…и в следующий миг маг обнаружил, что лежит на спине, устремив взгляд в затянутое тучами небо.
– Дагатов Молот! – взревел рядом Фалстад. – Еще бы чуть, и… Скажи, без этаких страхов никак было не обойтись?
Невзирая на боль, Ронин оперся о землю рукой и сел. Ледяной ветер помог стряхнуть оцепенение, и маг оглянулся на дворфа.
Фалстад тоже принял сидячее положение. Глаза наездника на грифонах мерцали диким огнем, в кои-то веки не имевшим ничего общего с битвами. Лицо его побледнело, как полотно – таким Ронин неустрашимого воина даже представить себе не смог.
– Никогда, никогда, никогда в жизни больше не полезу под землю! С этой минуты для меня есть только небо! Дагатов Молот!..
Возможно, волшебник бы что-нибудь и ответил, но тут его внимание привлек раздавшийся неподалеку стон. С трудом поднявшись на ноги, Ронин заковылял к лежащей без чувств Верисе. Вначале он усомнился, не послышался ли ему стон – следопытка казалась совершенно безжизненной, но тут Вериса застонала вновь.
– Она… Фалстад, она жива!
– А как же! Могу поспорить: это ты по стону догадался! Ну, конечно, жива! Только давай не мешкать! Как она там?
– Погоди…
С этим Ронин осторожно перевернул эльфийку на спину, осмотрел лицо, голову, тело. Кое-где синяки, на плече пятна крови… но в остальном выглядела она ничуть не хуже любого из спутников.
Когда он, приподняв ее голову, принялся осматривать шишку на темени, ресницы эльфийки затрепетали, веки приподнялись.
– Р… Рон…
– Да, это я. Лежи смирно. Похоже, тебе здорово досталось камнем по голове.
– Помню… Помню…
Следопытка на миг смежила веки, и вдруг вскинулась, села, вытаращила глаза, в ужасе распахнула рот.
– Потолок! Потолок на нас падает!
Маг придержал ее за плечи.
– Нет! Нет, Вериса! Все в порядке! Нам ничто не грозит!
– Но свод пещеры…
Оглядевшись, эльфийка с облегчением перевела дух.
– Да, мы уже не в пещере, но где же мы, Ронин? Как попали сюда? Как, в конце концов, живы остались?
– Помнишь щит, спасший нас от голема? После того, как чудовище само себя уничтожило, щит устоял, даже когда над нами обвалился потолок. Да, сфера защиты уменьшилась, однако он выдержал, не позволил камням насмерть нас раздавить.
– А Фалстад?! Он…
Дворф подошел к Верисе с другой стороны.
– Всех, всех нас он спас, моя эльфийская леди. Спас, но забросил неизвестно куда!
«Неизвестно куда?» Ронин заморгал и огляделся вокруг. Укрытый снегами горный хребет, пронизывающие ветры, с каждой минутой становившиеся все холоднее, невероятной величины ковер облаков, простирающийся во все стороны… Ну нет, где они – это волшебник знал точно, несмотря на окружавшую их темноту.
– Известно, Фалстад, известно. Думаю, я перенес нас на вершину той самой горы. Все прочее, включая орков, осталось там, далеко внизу.
– На вершину горы? – переспросила Вериса.
– А что, на правду похоже, – рассудил Фалстад.
– И, судя по тому факту, что я вижу вас лучше и лучше, боюсь, до рассвета недалеко, – вновь помрачнев, добавил Ронин. – А значит, если Некрос Дробитель Черепов – человек… то есть, орк слова, орки могут в любую минуту покинуть крепость, увозя с собой и драконьи яйца, и все остальное.
И Вериса и дворф в изумлении подняли брови.
– Зачем бы им пускаться на этакую глупость? – усомнился Фалстад. – Ведь в крепости – оно надежнее!
– Из-за скорого вторжения с запада волшебников с дворфами верхом на быстрых, ловких грифонах. Многих сотен, а то и тысяч волшебников с дворфами. А может, еще и эльфов. Против такой силы, особенно при поддержке магов, Некросу со своими не выстоять даже в недрах горы…
Волшебник покачал головой. Если бы орочий командир сознавал, на что способна реликвия, лежащая в его поясном кошеле, дело могло бы обернуться совсем иначе, но, очевидно, Некрос либо не понимал, чем владеет, либо его верность господину, обороняющему Дун Альгаз, оказалась сильней. Так ли, иначе, а орк принял решение идти на север и от своего не отступится.
Но Фалстад никак не мог в это поверить.
– Вторжение? Такая безумная мысль даже орку в голову не придет!
