– Слава богам, – произнесла Сару. – Я вижу озеро.
Тропинка стала резко спускаться, и сквозь деревья заблестела вода. Красное сияние заката отражалось озёрной гладью, и повсюду виднелись его розовые отблески.
– Красиво! – выдохнула Усаги.
Пока они разбивали свой маленький лагерь у озера, собаки сидели и смотрели. Потом Ину что-то сказал на их языке, и они потрусили назад к влажному лесу. В ответ на вопросительный взгляд Усаги он повёл плечами:
– Просто поблагодарил их, и всё.
Они оставили вещи под деревьями и пошли на поиски пищи. Вскоре Сару нашла несколько увешанных плодами смоковниц, на которых паслась целая стая золотых обезьян. Обезьяны принялись верещать и скалить зубы на Усаги. В ответ Сару стала трясти одно дерево, кричать и махать на них руками, пока те не сбежали.
– Вы тут не единственные обезьяны, – засмеялась она им вдогонку. Потом они с Усаги довольно быстро насобирали целый мешок спелого инжира.
Усаги впилась в сочную фиолетовую мякоть одного из плодов, смакуя его крошечные семечки. Она никогда не пробовала свежих плодов инжира – только сушёные. И те были райским угощением, а уж по сравнению с этими даже сахарный тростник показался бы безвкусной соломой.
Вот бы порадовалась сейчас Ума. У Усаги заныло сердце. Она вспомнила, как сестра всегда делилась с ними любой сладостью, будь то нектар жимолости или плоды заманихи. И тот несчастный ошмёток сахарного тростника… она отдала его Яго. Как же они там теперь?
Она мечтала украдкой заглянуть в Дальнозоркое Зеркало ещё раз. Как-то уже просила Ину… Будь на то её воля, она бы только и делала, что проверяла, как там сестра. Но Ину решительно отказал.
– У людей не хватает воли: они начинают смотреть в него всё время и перестают замечать что бы то ни было вокруг, – объяснил он. – Девятнадцатый Воин Собаки от постоянного смотрения в Зеркало перестал есть и пить, ничего не делал и чуть совсем не зачах. Кончилось тем, что его лишили звания.
Вернувшись в лагерь, они нашли там Нэзу и Ину, которые уже успели вернуться с добычей – парой больших диких уток, а теперь нашпиговали тушки инжиром, и принялись жарить на огне.
Усаги сняла сандалии и поставила их сушиться. Сама села у костра и вытянув вперёд одну ногу, пошевелила измазанными в грязи пальцами.
– Эй, убери свои грязные лапки от нашего обеда, – скривился Нэзу. – Может, помоешься? Или лавры отшельника не дают покоя?
В ответ Усаги вытянула обе ноги и покрутила стопами почти у него перед носом.
– О, это мысль. И о мытье думать не надо. – Она увернулась, потому что Нэзу швырнул в неё пригоршню утиных перьев.
– Пойдём, – сказала ей Сару. – Ину, давай и ты с нами. Пора помыться.
Ину закончил чистить своё охотничье снаряжение и поднялся на ноги.
– Идёт, – сказал он, и они втроём направились к озеру. Луна только что взошла и светила в три свои четверти, раздавая сияние озеру и окрестностям.
Зачерпнув ладонями воду, Усаги стала быстро тереть лицо и руки. Как же хорошо после долгого пути смыть всю эту накопившуюся пыль и пот! Вдруг она заметила в озере что-то тёмное и неподвижное – похожее на всплывшего на поверхность кита.
– Что это там в середине озера? – спросила она.
Ину и Сару уже вошли в воду.
– Волчья Сопля, – откликнулся Ину. – Каменный островок – только и всего. – Он сделал вдох, нырнул и через несколько секунд появился снова. – Боги, как же хорошо.
– Странное название, – подумала вслух Усаги.
Сару засмеялась.
– Не слышала легенду про Волка и Бога Ветра? Каждую ночь Бог Ветра перекидывался Луной со своим верным другом Волком, пока Волк не уронил её здесь, в этом самом месте. Упав, Луна вошла глубоко в землю. Волк рыл и рыл, уже горы земли поднялись вокруг Луны, но она никак не выходила на поверхность. Когда наступил день и вышло солнце, то света стало так много, что моря закипели, зерно в полях посохло, а люди чуть было не ослепли. Пришлось Богу Ветра снова вернуть Луну на небо и пообещать другим богам, что Волк никогда не будет играть с ней впредь. От огорчения Волк заплакал и плакал так долго, что слёзы его заполнили оставленную Луной впадину, превратив её в озеро. Но боги не смилостивились. И по сей день стаи волков и собак лают на полную луну.
Ину подкрался и плеснул водой, окатив Сару.
– Хватит этих басен. А то я расскажу сказку про то, как Обезьяна так досадила богам, что они заставили её чистить свои конюшни. И по сей день мартышки швыряются всякой дрянью, когда на кого-нибудь злятся.
В ответ Сару тоже плеснула в Ину, и вскоре уже все трое брызгались, плескались, визжали и хохотали, пока не оказались по шею в воде.
Усаги расслышала в отдалении голос Нэзу.
– Нас зовут обедать.
Ину склонил голову.
– Ничего не слышу. – Потом втянул в себя воздух. – Зато кое-что чую. Мясо уже точно готово.
Вернувшись в лагерь, они обнаружили там Юнджу, хорошо устроившегося у огня и поедавшего с вертела жареную утку. Его собаки сидели на почтительном расстоянии и пускали слюни. Отшельник едва удостоил троих друзей своим вниманием – так был занят едой. Зато он время от времени подбрасывал кусочки своим собакам – те ловили их на лету, лязгая зубами и тут же проглатывая.
– Зашёл проведать, и я пригласил его разделить с нами трапезу, – бодро сообщил Нэзу. – Поспешите, а то скоро ничего не останется. – Он бросил на них внимательный взгляд. – Вас впору отжимать. Вы что там – пробовали утопиться?
Сару улыбнулась в ответ.
– Тогда помоги, Водяная Крыса.
– Стойте спокойно, – скомандовал Нэзу. Он принял сосредоточенный вид и начал медленно вращать в воздухе кистями рук. Потом вдруг быстро развёл руки в стороны.
Усаги почувствовала, что кожа у неё как будто натянулась. В следующий миг от неё во все стороны посыпались брызги. Она огляделась. Все трое – Сару, Ину и она сама – стояли на мокрой земле, а одежда на них была абсолютно сухая. Усаги дотронулась до своих волос. Тоже сухие. И прядь уже не липнет ко лбу.
– Какой полезный Дар, – восхитилась она.
– Эй, вы! – раздался сзади раздражённый голос отшельника. – Нельзя ли показывать ваши фокусы подальше от меня? – Вода блестела на его впалых щеках и стекала с грязных клочьев бороды. Он недовольно потряс мокрой головой.
– Ой, простите, – засмеялся Нэзу и, подняв ладони, махнул ими в сторону озера. Раздался шипящий звук – вся собранная им вода превратилась в облачко пара и мгновенно улетучилась. Отшельник и земля вокруг него снова сделались сухими.
– Так-то лучше, – проскрипел Юнджа, снова принимаясь за еду.
– Давно у тебя появился этот Дар? – заново заплетая косу, спросила у Нэзу Усаги.
Тот потрогал пух над верхней губой и задумался.
