– Как дела? – Келья была вся заполнена паутиной из корней, как будто там засел и плёл свою сеть гигантский паук.
– Немного прижало, – отозвался Ину. – Но это было – здорово!
– Как же ты расшевелила этот дуб! – раздался изумлённый голос Нэзу.
Сару быстро вскарабкалась по корням наверх и высунула голову. В волосах у неё застряли комки земли, на щеке виднелись следы грязи. Но лицо у неё сияло.
– О звёзды! Посмотри, что ты сделала! – Между плитами уже вполне можно было протиснуться. Она велела подать ей мешки и посохи. Потом Ину и Нэзу полезли за ней следом. Когда Ину застрял на полпути, Усаги и Сару стали тянуть его за руки (одна за одну, другая за другую), пока не вытащили наружу красного до волос, как редиска.
– Спасибо, – пробормотал он. – Ну и Дар у тебя, Древесный Кролик. – Он показал на оконца кельи. Длинные корни повылезали из них наружу и свешивались до земли как какие-то драные занавески. Ину взъерошил себе волосы, чтобы освободиться от земли, остальные отряхивали одежду. Их праздничные костюмы артистов были теперь цвета грязной охры.
Нэзу посмотрел на Усаги.
– Ничего себе костюмчик. Откуда?
– Из Академии Дракона, – скривилась Усаги. – Сестра достала. И пошла просить Капитана Тупу, чтобы меня туда приняли. Я улизнула как раз вовремя. – Она потеребила своего кролика. – Что теперь будем делать?
– Искать Тигрицу, конечно, – сказал Ину.
– Тупа сказал, я слышала, что сегодня на вечернем праздновании они заставят пленников подчиниться Синему Дракону, – вспомнила Усаги. – И в храме как раз сейчас идут приготовления.
– Значит, Наставница где-то близко, – сказал Нэзу. И, помрачнев, добавил: – До сих пор не могу поверить, что Тупа нас сдал.
Сару похлопала себя по облепленному землёй рукаву.
– Не могу себе представить. Водил нас всех за нос. – Она покачала головой. – За артистов мы в таком виде уже не сойдём. И если Тупа на их стороне – то тем более. Значит, пора переодеться. – Наследники сняли с себя верхнюю одежду и вывернули её синей подкладкой наружу. В этих тёмно-синих куртках поверх грязно-серых рубах они могли бы сойти за дворовых рабочих или каких-нибудь конюхов.
В отдалении Усаги расслышала хруст гравия под чьими-то шагами.
– Кто-то сюда идёт. – Она снова прислушалась. – Не Стражник – может быть, рабочий. Нельзя, чтобы они увидели, что стало с темницей. Я отвлеку их, а вы давайте прячьтесь.
Наследники исчезли в лесистом парке за зданиями Внешнего Двора, а Усаги, крепко сжимая в руке палку от метлы, двинулась прочь от разрушенного подземелья. Вскоре с ней поравнялся храмовый монах – худой и с бритой головой. Увидев её, он нахмурился.
– Что это ты тут делаешь, воспитанница? Разве тебе не положено быть в Академии?
Усаги быстро подумала и сказала:
– Капитан попросил меня проведать приглашённых на празднество артистов. Теперь я иду обратно, чтобы доложить ему о них.
Монах покачал головой.
– Здесь сейчас никто не должен находиться. Иди со мной. – Он крепко схватил Усаги за руку и потащил её ко входу в храмовый комплекс. Рука у него была на удивление сильная для такого хрупкого на вид человека. Усаги едва поспевала за его размашистым шагом. Они завернули за угол и оказались во дворе Храма. Тут Усаги остановилась как вкопанная.
– Ну, здравствуй, Кролик. – Перед ней стоял в доспехах сам Капитан Ловчих – Тупа.
Усаги вырвалась от монаха и кинулась было бежать, но Тупа тут же догнал её. И, догнав, сжал ей шею с двух сторон своими мясистыми пальцами. Усаги словно окаменела. Палка выпала у неё из рук и со стуком куда-то укатилась. Монахи и рабочие, занятые приготовлениями к празднеству, остановились и смотрели на них. Усаги не могла ни двигаться, ни говорить – только смотрела на Тупу.
– Если бы ты осталась в Академии… – мягко сказал тот. – Твоя сестра так этого хотела. Честно говоря, я ждал, что вы все согласитесь вступить в наши ряды. Мы строим новую Мидагу. Но теперь… я начинаю думать, что вас, пожалуй, не убедить. – Он щёлкнул пальцами, и два монаха принесли бамбуковую клетку, как те, что она видела раньше, в которые Ловчие помещали схваченных ими детей. Тупа толкнул Усаги внутрь и захлопнул клетку. Когда он вешал на дверь железный замок, к Усаги вернулась способность двигаться и говорить. В ярости она стала трясти дверь клетки, так что замок на ней заходил ходуном.
– Предатель! – проскрежетала она. – Врал нам всё время как последний… Ты не лучше, чем этот ваш Синий…
– Молчать! – Тупа ударил кулаком по прутьям клетки. – Думай, что говоришь. У тебя есть Дары, Усаги. Было бы обидно, если бы они пропали даром. – Он наклонился и улыбнулся ей через прутья своей широкой улыбкой. Она была настолько фальшивой, что Усаги поразилась, как раньше могла принимать её за настоящую. – Отдай мне Гребень, и я освобожу тебя прямо сейчас. Ну и буду поснисходительней с Наследниками.
– Я не отдам его тебе. – Усаги плюнула. – Ты недостоин даже держать его в руках.
Тупа выпрямился, и улыбка исчезла с его лица.
– Ну, хорошо. Значит, ты отдашь его позже. Тем хуже для тебя и для них.
– Не отдам! – крикнула Усаги. – И с Наследниками ты ничего не сделаешь. Я освободила их!
– Ты думала, я этого не знаю? – Тупа ухмыльнулся и сделал знак монахам. – В узилище её! Пусть посидит, пока мы не найдём остальных. Клянусь богам, в начале празднества они все будут в наших руках. – Он снова повернулся к Усаги и, понизив голос, сказал: – Твоя дорогая сестра очень хочет, чтобы ты была с нами. Помни об этом. И о Наследниках тоже. У вас ещё есть шанс.
Тупа удалился, клацая своим тараканьим хитином. Несколько монахов подхватили клетку и понесли её в одно из зданий при храме. В пустой пыльной комнате они открыли дверь в подпол, опустили туда клетку и, снова заперев дверь, ушли, оставив Усаги в темноте. Она поёжилась – здесь было холодно и сыро. Как ей выбраться отсюда? Что будет с наследниками? Усаги подавила готовый вырваться стон – нет, не доставит она тюремщикам этой радости. Когда их шаги стихли, она услышала в тишине новый звук – кто-то дышал совсем рядом. Неужели…
– Наставница? – шёпотом окликнула Усаги.
Два зелёных глаза сверкнули в темноте.
– Кролик!
– О, Наставница! Вы здесь! Они не ранили вас? – Как же она обрадовалась, увидев рядом эти горящие зелёные глаза!
– Слава богам, – проскрипела Хоранги. – Я в порядке, девочка. А ты? Я поняла, что ты исчезла, только когда нас с Наследниками уже разлучили.
– У меня всё нормально. – Она замолчала: знает ли Хоранги о Тупе? Потом её как будто прорвало, и она рассказала всё: как услышала голос сестры, как оказалась в Академии, про явление Синего Дракона с Капитаном Ловчих – Тупой, и как Тупа похвалялся найденными Сокровищами и выставил перед всеми Чашу Изобилия. – Что нам теперь делать? – спросила она.
