– Не все, – упавшим голосом произнесла Рана. – С нами Жемчужины Моря, управляющие морскими волнами. Но Король-дракон завладел Бусиной, в которой заключена сила Нефритовой Горы. А без неё Ожерелье не может быть полным.
– Мы обязательно вернём её обратно, – пообещала Сару. – Ты права, Круг Сокровищ не будет полным, пока не восстановлено Ожерелье Земли и Моря. Но сама по себе Бусина мало что значит для Синего Дракона, а других Сокровищ у него не осталось. Тигрица сейчас была бы довольна.
Усаги снова погрустнела. Она сгребла в охапку потрёпанный плащ Наставницы и крепко сжала в руке её ставший почти игрушечным деревянный посох. В Святилище они будут храниться в надёжном месте и, кто знает, может, когда-нибудь ещё пригодятся.
Теперь дело дошло до похищенных из дворца Сокровищ. Сару надела Ране на шею Жемчужины Моря.
– Не волнуйся, когда-нибудь Ожерелье обязательно будет целым.
Усаги вытащила из своей корзины Чашу Изобилия и протянула её Нэзу.
– Пусть будет у тебя.
Нэзу принял Чашу бережно, как котёнка, и заворковал над ней.
– Привет, старушка, мне тебя очень не хватало. – Он сверкнул улыбкой и стёр с неё воображаемое пятнышко, прежде чем спрятать в своей торбе.
А Усаги уже протягивала Ину Лесной Гребень.
– Ты уверена? – спросил тот. – Ты же годами с ним не расставалась.
– Уверена, – ответила она. Но Ину и слушать об этом не хотел и заставил её взять Гребень обратно. Раньше Усаги была уверена, что Гребень вырезан из дерева отцом, теперь знала, что это не так, но, пряча его в пояс, испытала такую радость, как будто вернулась домой.
– Перо, давай, понесёшь ты, – сказала она Торе. Та не стала спорить, и сразу согласилась.
Сару вытащила Веер.
– Ину, возьмёшь? Или ты, Гору?
– С меня хватит Кудесника, – сказал Наследник Быка. – И Ину старше и опытней, пусть возьмёт он.
– Я снова могу играть на Флейте Снов, больше мне ничего не надо, – сказал Ину. – Ты – старшая Наследница, Сару. Пусть Ветра Бесконечности будут у тебя.
Сару кивнула и спрятала Веер себе в пояс. Теперь у каждого из них, за исключением Ину и Гору, было по два Сокровища.
– А когда возродим Круг Двенадцати Воинов, каждый получит на хранение по одному, – сказала Сару.
– Только представьте. Двенадцать Наследников Воинов, – разгладив «усы», произнёс Нэзу. – Все Сокровища Двенадцати снова собраны на Нефритовой Горе. И Мидага возрождается к жизни.
* * *
Солнце взошло, и вся их одежда и оружие сделались прежними, а Гору, ко всеобщей радости, снова стал великаном. Теперь в одной руке у Усаги был её собственный посох, а в другой длинный посох Тигрицы. Они мчались через холмы и долины, сады и пашни, леса и пустоши и через несколько дней добрались до Мидагского Хребта, высочайшей вершиной которого была Нефритовая Гора.
Сейчас, среди зимы, святая гора была одета в сверкающие снега, как королева – в меха. Вечнозелёные деревья и россыпи нефрита смотрелись на ней как драгоценные украшения. Был час Лошади, солнце стояло прямо над головой, и гора встречала их приветливым сиянием.
– Почти дома, – улыбнулся Нэзу, и Усаги почувствовала, что на душе у неё стало немного полегче. Вернуться с сестрой и Тигрицей пока не получилось, но Сокровища скоро займут своё место в Святилище – останется только восстановить Ожерелье и Круг Двенадцати Воинов.
Когда они приблизились к густой непроницаемой чаще Моря Деревьев, Тора вдруг остановилась как вкопанная, и все остановились тоже.
– В чём дело? – спросила Усаги.
Та схватила её за руку.
– Усаги, я… я не знаю, что и думать, – но Ума… она здесь.
– Что? – Все уставились на неё в недоумении. – Как так может быть? Где здесь?
Вместо ответа Тора показала рукой. Усаги прищурилась, напряжённо вглядываясь. Там, в отдалении, на самой опушке Моря Деревьев, стояла одинокая маленькая фигурка.
– Это невозможно, – сказал Ину.
Но вопреки здравому смыслу Усаги знала, что это так. Тигриное зрение Торы ещё ни разу её не обманывало.
– Ума владеет лошадиной скоростью и знает, где находится Нефритовая Гора, все воспитанники Академии Дракона подробно изучают карты Мидаги. Значит, ей удалось бежать! – Усаги сорвалась с места и помчалась к опушке, потом оторвалась от земли и в несколько счастливых прыжков оказалась перед сестрой. Издав радостный вопль, схватила её за руки. Ума слабо вскрикнула в ответ. Лицо у неё было бледное и измождённое, под глазами тёмные круги. Волосы, собранные в хвост на затылке, сильно растрепались – как будто она бежала, не останавливаясь, всю ночь и весь день, чтобы поспеть к Нефритовой Горе раньше их.
– Ты здесь! – Усаги крепко обняла сестру. – Как же я рада! А ведь думала, что могу тебя больше не увидеть. Спасибо, что не выдала меня и предупредила о сверчковых полах. Тогда я поняла, что ты не хочешь больше оставаться у Короля-дракона.
Она не могла остановиться – так много хотелось рассказать Уме.
– Всё это время я думала о том, как найти тебя снова. И вот ты здесь! – Она сделала глубокий вдох и чуть-чуть отстранилась, чтобы разглядеть сестру получше.
– Прости, Усаги, – губы у Умы дрожали, а в глазах стояли слёзы.
– Ты прости, – погладила её по плечу Усаги. Заслышав приближающиеся шаги, она обернулась и помахала друзьям. – Знаешь, как все будут рады! Нам как раз недоставало Лошади, и я не переставала надеяться, что это будешь ты. Теперь все получится, хвала богине горы!
Усаги покачала головой и опустила глаза.
– Нет, всё не так. – Голос её был почти не слышен, а по щекам катились слёзы. Она снова встретилась глазами с Усаги. – Это засада.
Усаги уставилась на сестру и почувствовала, как её прошиб холодный пот. Прислушавшись, она поняла, что слышала не только шаги Наследников. Окружены! Она в панике обернулась, увидев Рану и остальных.
– Усаги! – бросил Ину. – Я чую опасность…
– Это засада! – крикнула она в ответ и в тот же миг услышала громкий звук выстрела.
Глава 25
Гнев Дракона
Липкие сети просвистели в воздухе. В то же мгновение залёгшие в засаде Ловчие отбросили плетёные бамбуковые щиты, прикрытые ветками и травой, и двинулись вперёд. Усаги выхватила из посоха свой меч, остальные тоже схватились за оружие, успев увернуться от летевших на них сетей. Но Ума осталась стоять неподвижно, глядя себе под ноги, и сеть сбила её с ног и опутала своей липкой паутиной. Усаги подскочила и встала над ней, борясь с подступившим гневом. Сестра предала и обманула их всех. Ума встретилась с ней глазами.
– У меня не было выхода, Усаги, – сказала та. – Они заставили меня стать приманкой. – Лицо её не выражало ничего, кроме стыда и боли.
