Одно захватывающее дух мгновение велосипед виляет и шатается, потом выпрямляется и гладко катится по Бей-роуд.
Рамола рысцой подбегает к заднему колесу велосипеда Джоша, хватается за плечи парня и взбирается на пеги. До земли всего сантиметров тридцать, но даже на такой малой высоте Рамолу охватывает ощущение ненадежности и неустойчивости.
— Надо их догнать, но слишком не рискуй, — просит она.
Джош, не проронив ни слова, медленно жмет на педали. Рамола даже ладонями ощущает его обиду и сердитость. Насупленный вид — выражение неодобрения, в котором участвует все тело, угрюмое молчание — жалоба из разряда «меня никто не слушает». Рамоле хочется отчитать мальчишку еще раз — первый эпизод оставил приятное ощущение — и заодно познакомить его с некоторыми крепкими британскими выражениями. Она мысленно одергивает себя: Джош — незрелый юнец, не старше ее пациентов. За напускной бравадой скрывается потерявший ориентиры, испуганный и растерянный паренек.
Рамола наклоняется вперед, насколько позволяет приличие, и произносит:
— Спасибо тебе, Джош.
Юноша налегает на педали, ускоряет темп и догоняет Луиса с Натали. Расстегнутая куртка Рамолы парусом надувается на холодном ветру, от которого слезятся глаза. Из-за непривычного ракурса и ощущения подвешенности на уровне середины колеса ей кажется, что они едут быстрее, чем на самом деле.
— Я так и не понял, почему бы не объехать этих чуваков, не свернуть на другую дорогу — от греха подальше? — говорит Джош. — Она что, должна родить с минуты на минуту?
До Рамолы доходит: Джошу до сих пор никто не сказал, что ее подруга заразилась. Она рассказывает все без утайки и добавляет:
— Натали долго не протянет.
Джош издает серию неуверенных междометий, которые в конце концов складываются в законченное предложение:
— Э-э… ох… ух… а Луис знает? Ему ничего не грозит? — Джош еще быстрее крутит педали, на мгновение Рамола пугается, что он решил протаранить Луиса и Натали в отчаянной попытке спасти друга, сбросив беременную зомби с велосипеда.
Торопясь вытолкнуть наружу все нужные слова, Рамола частит:
— Да знает он, знает! И от тебя мы не собирались скрывать. Мы сами были не в курсе, пока… Луис не предложил ей воды и она не попятилась. Натали укусили сегодня утром, мы надеялись, что прививка была сделана вовремя.
Джош ничего не отвечает. Он едет вровень с другом, велосипеды проплывают мимо автостоянки Бордерленда и перекрестка Линкольн-стрит с Аллен-роуд.
Натали нависает над решительно настроенным Луисом. Невысокого роста, он еще больше сжался на сиденье под тяжестью женских ладоней на плечах. Удивительно, как только шинам и раме хватает прочности, чтобы выдержать их обоих. Пара демонстрирует цирковой номер, в котором комично маленький велосипед вот-вот начнет разваливаться на части в преддверии кульминации — неуклюжего падения под смех публики. Голова Натали клонится на левый бок, словно у нее затекла и болит шея. Рамола хочет окликнуть подругу, поговорить с ней, однако не решается ее отвлекать.
— Все добром, братуха? — выкрикивает Джош.
— Я сам — добро, — запыхавшись, но не переставая крутить педали, отвечает Луис. — Где твоя банда конца времен? Запомни меня!
[22] — Оба подростка хохочут.
Натали тоже хохочет и повторяет следом:
— Запомни меня!
— Этот фильм я тоже видела, — подхватывает Рамола, чувствуя беспричинную гордость, хотя в ее планы не входит вдохновлять подростков на новые реплики и сравнения с фильмами.
После короткого выброса энергии вся группа замолкает. Под Рамолой мелькают спицы колеса и асфальт. Каждая неровность дороги отзывается толчками в щиколотках и коленях. Ее тревожит, как долго еще Натали сможет выдерживать такую физическую нагрузку и напряжение.
После национального парка и перекрестка в промежутках леса снова начинают попадаться жилые дома. На этом расстоянии невозможно разглядеть, есть ли в них жильцы, свет нигде не горит, в окнах — темнота. Подъездные дорожки пусты. Может быть, машины спрятаны в гаражах? Или обитатели района сбежали еще несколько дней назад, упредив объявление карантина по всему штату? До клиники остается около мили. Если попадется дом с явными признаками обитаемости, есть ли смысл тратить время и рисковать, стучась в двери?
Джош еще раз предлагает свернуть впереди налево, говорит, что знает, как объехать большой участок Бей-роуд. Группа дружно отвечает «нет».
— Ну и где твои страшные великаны? — подтрунивает Луис.
— Дальше, — огрызается Джош тоном, которым посылают на хер.
С правой стороны, где дорога поворачивает почти под прямым углом, в начале Рокленд-стрит стоит баптистская церковь Эймса. Если бы не большой крест на боку, здание можно было бы принять за вальяжный белый особняк в колониальном стиле или похоронное бюро. Церковь занимает приличных размеров участок с широко раскинувшейся лужайкой и пустующей стоянкой для машин в форме буквы «Г», которую исследует стайка индюшек.
— В нашем времени индюшки тоже нападают? — спрашивает Луис.
— Бешенством болеют только млекопитающие, — отвечает Рамола.
— Повезло, — говорит Натали.
Они проезжают мимо церкви. Белый щит для объявлений, установленный на углу улицы рядом с обветшавшей, заросшей мхом каменной стеной, содержит номера телефонов для экстренной связи и короткий приказ: «Молись!»
Пронзительные рыдающие звуки, удивительно похожие на детский плач, смешиваются с глухим рычанием, взрывающимся отрывистым, неистовым лаем. В отличие от прежних криков, доносившихся из глубин Бордерленда, эти невидимые, сцепившиеся в смертельной схватке дуэлянты где-то совсем рядом — либо на территории самой церкви, либо за ее оградой.
Заслышав какофонию звуков, Джош и Луис, обмениваясь нервными подначками, неуклюже переводят велосипеды на противоположную полосу.
— Держитесь ровно! — призывает Рамола, снимая правую руку с плеча Джоша и оборачиваясь, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
Бей-роуд пуста — не видно ни преследующих животных, ни стаи индюшек. Воинственный рык продолжается вне поля зрения, теперь ему вторят кудахтанье, кулдыканье и тяжелые хлопки крыльев. Рамола разворачивает лицо обратно по ходу движения, нечаянно сильно нажав на плечо парня. Джош недовольно крякает. Рамола извиняется:
— За нами, насколько я вижу, никто не гонится. Мы есть добро.
— Все путем! Нормалек, приятель! — выкрикивает Луис, очень точно подражая австралийскому акценту.
Они минуют уходящий влево переулок под названием Фезант-лейн. В некоторых дворах виднеются автомобили, Рамола чувствует облегчение от того, что не все люди покинули свои дома. Хотя до клиники остается меньше мили, она начинает сомневаться, не сделать ли остановку и не попросить ли кого-нибудь подвезти их, тем более что парни заметно устали.
