Рамола включает плафон под потолком, из двух лампочек горит только одна. Осторожно, почти на цыпочках, она входит в комнату и говорит:
— Натали, приляг на кровать, хорошо? Полежи. Тебе нужен отдых.
Натали толкает комод туда-сюда, рассыпая оставшиеся фигурки. Верхние ящики открываются и закрываются, как высунутые языки.
Она оборачивается к дверному проему, к Рамоле. С нижней губы и подбородка свисает толстая нитка слюны. К верхней губе пристали «усы» из налипшей пены. Глаза распахнуты так широко, что не видно век. Остекленевший, бессмысленный лик безумия, пустоты, перекидыша, оборотня, вампира, зомби, всех чудовищ, лик, который многовековые фольклор и мифы приписывали заболевшему бешенством.
Натали ойкает и улыбается, только это не улыбка. Голову тянет книзу то же самое неведомое притяжение, что служит причиной опущенных плеч и кифоза грудной клетки. Лицевые мышцы сокращаются и дрожат, губы надламываются, верхняя губа задирается по краям буквой «V», обнажая резцы. С гневным криком Натали бросается на Рамолу.
Рамола, вытянув руки перед собой, пятится к порогу. Прежде чем она успевает произнести имя подруги, та атакует ее, захватывает в кулак левый рукав Рамолы, тащит ее руку к своему рту. Рамола приседает, что позволяет распрямить руку и вытащить ее из рукава. Она быстро выпрямляется и разворачивается, намереваясь освободить вторую руку. Застигнутая врасплох Натали обеими руками толкает ее между лопаток. Уступающая ей в росте и весе Рамола кубарем вылетает в коридор, врезается в стену и неудобно падает на правый бок. Удар принимает на себя плечо, просигналив яркой вспышкой боли.
Натали вываливается в коридор, пинает Рамолу в левую ногу, в середину бедра, удар точен, но попал в мышцу и нанесен вполсилы. Натали пытается наступить на колени Рамолы, но промахивается и теряет равновесие. Ей приходится схватиться за стену, чтобы не упасть, что дает Рамоле секундную передышку.
Она вскакивает на ноги и бежит по коридору в другой конец первого этажа. Задерживается у входа в дом, лестницы и подъемника, где по полу разбросано содержимое рюкзака Джоша. Натали преследует ее, дышит все тяжелее, движется все медленнее, молниеносная атака истощила ее энергию и последние резервы. По крайней мере, так это выглядит.
Рамола прикидывает, не взбежать ли по лестнице на второй этаж, однако, не зная планировки дома, боится оказаться в западне. К тому же она не хочет, чтобы Натали упала либо причинила, лазая вверх-вниз по лестнице, вред себе или ребенку. Вместо бегства Рамола вешает на плечо моток веревки и поднимает с пола рулон клейкой ленты. Приглашая Натали жестом подойти поближе, она как можно более спокойным тоном уговаривает ее лечь в постель и отдохнуть.
Звук голоса Рамолы производит обратный эффект. То ли коридор съежился, то ли Натали выросла в размерах, но она ломится вперед, занимая все пространство, изрыгая неразборчивую бессмыслицу, набор случайных звуков, через уши заражая разум Рамолы вирусом ослепляющего ужаса. На ватных ногах Рамола неуклюже отступает на кухню, подошвы разъезжаются на линолеуме. Немного придя в себя, она проскакивает кухню и убегает в коридор. Включает полную скорость, чтобы подальше оторваться от Натали.
Вернувшись в спальню, Рамола прыгает на кровать, крабом забирается на середину и садится, подогнув ноги под себя. Первая попытка отмотать кусок клейкой ленты терпит неудачу, лента прилипает к перчаткам. Рамола отдирает ее и швыряет в темный угол. Она отматывает еще один кусок ленты, не отрывая его от рулона.
Натали вваливается в комнату, вскрикивая в промежутках между судорожными вдохами. Она натыкается на кровать обеими ногами, словно не видит перед собой непреодолимой преграды. Наклоняется, тянется, чтобы схватить Рамолу, разевает и закрывает рот.
Рамола вертится, уклоняясь от цепких пальцев. Отползает на дальний край постели, надеясь заставить Натали вытянуться еще больше.
Ласково повторяет имя подруги, уговаривая ее лечь. Натали рычит:
— Не отпущу! — выбрасывает правую руку. Падает на кровать, упирается ладонями, поддерживая туловище навесу, словно собралась делать отжимания. Рамола живо прилепляет клейкую ленту к правой кисти Натали и быстро соскальзывает с кровати задом. Мысленно подгоняя себя, она оббегает вокруг каркаса кровати. Пользуясь тем, что Натали отвлеклась на прилипшую к руке ленту, Рамола опускает левое плечо и толкает им подругу под зад.
Натали плюхается на матрас левым боком, переворачивается на спину. Ноги свисают с постели. Рамоле повезло, что ее подруга упала на левый, а не на правый бок, и запястье с клейкой лентой оказалось наверху. Она быстро обматывает лентой кисти Натали. Та брыкается, но пинки не попадают в цель. Когда Натали пытается сесть на кровати со спеленатыми руками, ее удается опрокинуть одним легким толчком. Рамола привязывает один конец веревки, продев его между руками и обмотав вокруг запястий подруги. Остаток веревки она оборачивает вокруг ближайшей стойки в виде шкива. Тянет за веревку, пока руки Натали не поднимаются над головой, и только тогда завязывает узел.
В бой вступают ноги Натали, Рамола получает удары по ляжкам и один удар в живот, от которого перехватывает дыхание. В схватке на истощение сил, после которой обе женщины в изнеможении хватают ртом воздух, побеждает Рамола. Она прижимает ноги Натали к матрасу и замысловатой паутиной из клейкой ленты приклеивает щиколотки к каркасу кровати. Потрепанная и покрытая синяками Рамола возвращается в коридор, подбирает связку амортизирующих тросов и еще крепче связывает ноги и руки Натали, которая бешено извивается в безуспешной попытке сбросить самодельные путы. Она выгибает спину, выпячивая распухший живот, кричит, стонет, плачет и смеется.
Рамола шепчет: «Я не ухожу. Сейчас вернусь» — и выскакивает из комнаты.
Безумные вопли преследуют ее в коридоре, на пороге дома, на крыльце. Пятки Рамолы стучат по фанерному полу, шлепают по траве, она сгибается пополам и, уперев руки в колени, ловит ртом воздух. Все равно Натали слишком близко, совсем рядом, кричит прямо в уши. Надо отойти еще дальше, на большее расстояние, может, выйти на дорогу и там ждать спасателей, или даже постучаться к соседям, попросить о помощи, а если там никого нет, то стучаться в следующий дом и следующий за ним. Слышно ли будет оттуда Натали? Сможет ли она забыть вид связанной подруги, ее выпяченный живот?
Крики Натали, к счастью, затихают. Рамола выпрямляется, дышит спокойнее. С верхней точки двора дорога выглядит тонкой полоской, ручейком среди полей. Ветер дует, трава послушно кланяется, вызывает призрак в бело-голубой ночной рубашке до щиколоток.
Рамола не верит в призраки, но этот — настоящий. Девушка-призрак тонкая, маленькая и легкая, как пух одуванчика. Руки длинные и худые, приспособленные для того, чтобы тянуться, касаться, трогать. Она плывет по желто-бурому полю на другой стороне дороги. Траектория ее движений хаотична, беспорядочна. Невидимые ноги ходят, как поршни, подбрасывая подол ночной рубашки, словно его надувает изнутри воздухом. Призрак то резко останавливается, и кажется, что она уже не сдвинется с места, то внезапно снова приходит в движение. Лица не видно, даже когда девушка смотрит поперек поля на стоящую перед домом Рамолу.
