- Ради общего блага – в том же духе ответила Мария – Пользуйся. А мне все равно без надобности – валялись годами.
- Спасибо, Мария – донеслось из рации – С меня молоток. Правда самодельный. Но крепкий. Подойдешь?
- Бегу!
Через минуту в моих жадных руках оказался молоток. Ничего особенного. В дырку бойка вбита двойная арматурина, получившаяся рукоять обмотана изолентой поверх слоя поролона.
- Ради общего блага – повторил Арни слова Марии.
- Я постараюсь – ответил я.
- Какие планы?
- Сегодня проверю до конца кокпит. В ближайшее время завершу проверку всего пола. И примусь за стены и потолок. Если не найду контуров люка… придется делать выборочные отверстия в самых подходящих на вид местах. Но там решетка. Ее мне не преодолеть. Поэтому нужна достоверная информация о тех местах, что продалбливались узниками до меня – в своих крестах. Чтобы я, зная о этих местах, не долбил впустую.
- У тебя старый крест – напомнил мне Арни – Я могу перечислить тебе несколько мест о которых знаю. И там везде решетка за слоем кирпича. Но это новые модели келий. В твоем же все может быть в точности наоборот.
- Ясно. Плохо… но не фатально. А стекла в кокпите?
- Дохлый номер. Многие пытались. Даже стреляли в них. Из револьверов, винтовок. Упорно долбили. Чем только не пытались взять. Но стекло оказалось прочнее всех усилий. Если это вообще стекло.
- Ну да… может оказаться чем угодно – согласился я – От пластика и до неведомых нам материалов. Ладно… один вариант минусую. Осталась пара вопросов, и я приступлю к работе.
- Вопросы?
- Почему в одиночных камерах устраивают тайники? – спросил я в лоб – От кого прячут вещички? Если и явится следующий узник – то только после смерти предыдущего. Так ведь?
Помолчав, Арни переглянулся с Марией. Та ответила за него:
- Разное болтают. И порой пропадают вещи. Кто-то заявлял, что, случайно проснувшись, видел какую-то тень блуждающую по кресту. Видел, но ничего не мог сделать – странная слабость овладела им. Да и спать он не собирался – но вдруг заснул. Слухи ничем не подтверждены. Но слухи упорные. Оттого и прячем мы свои пожитки по тайникам.
- Что-то такое я и предполагал – задумчиво потеребил я себя за мочку уха – Осмотр тюремщиков? Выборочный?
- Наверняка. Кто еще тут появится? Повлиять не можем. Разве что прятать самое дорогое. Поэтому – прячь! И не переживай за гостей.
- Согласен. А записки в кексах? Призывающие не разить его, не разить… получали такие?
- Все получали. До тех пор, пока не поднялись над облаками. Бойся записок как чумы! Та еще мерзкая зараза! – зло заговорил Красный Арни, с остервенением туша сигарету – Зараза! Это смиренные!
- Кто такие?
- Религия! Они-то как раз и считают, что заключенный в ледяной тюрьме существо является самым настоящим богом, что однажды породил весь мир и их самих. Как там в Библии сказано? В первый день он создал небо и землю, воду и свет и отделил свет от тьмы… Чушь! Эта тварь убьет все живое сразу же, как только вырвется! Сразу же! Просто из мести и ярости! Да я бы поступил точно так же, посади меня кто пожизненно без суда и следствия!
- Так и посадили же – заметил я.
- Ну да – рассмеялся Арни, вытаскивая пачку сигарет – Посадили. И поверь – подвернись такой шанс и попадись мне тот, кто сломал мою судьбу, кто обрек на долгие годы тюрьмы – я бы с него спросил за все! А ты?
Я молча кивнул, соглашаясь. С нами поступили жестко. И ладно бы лет на пять с последующей солидной компенсацией. Да многие бы сами согласились! А что? Предложи какому-нибудь уволенному парню с неработающей женой и парой детишек дошкольников – сядешь? Подергаешь за рычаги годика три? А взамен – держи миллион рублей сейчас и столько же за каждый год заключения. Да он, глянув на усталую жену, замученную нищетой и на детишек, давно не видевших не то что мороженого, а банальной котлеты, пусть даже соевой – да он сам согласится! К чему похищать людей? Из-за их стойкости характера и недовольства своей текущей жизнью? Бред!
Да. Согласен. Я сам вдруг обнаружил, что даже нахожу эту жизнь интересной. Нравится мне! Есть в моем нынешнем положении что-то этакое… непонятное мне самому. Но это пока что. Посмотрим, как я запою лет через десять. А как взвою через двадцатку? И что скажу, когда как у Кости вдруг даст знать о себе аппендикс?
- Смиренные? – повторил я – И чего хотят? Хотя догадываюсь… свободы ему?
- Конечно! По их вере – что распространяется даже здесь! – Столп есть божество, что явилось сюда, дабы вознести всех праведников в рай! Но грешники, понимая незавидную их будущую судьбу, сумели-таки пакостники поганые остановить поступь бога и заключить его в ненавистное им ледяное узилище. Это же прямая аналогия с нашим Концом Света! С Армагеддоном! Они верят, что едва эта тварь освободится, она сразу же устроит справедливый Страшный Суд. И тут они не ошибаются! Страшный Суд будет. Для всего живого! Бойся их, Гниловоз! Бойся! Они проповедуют среди узников благо ничегонеделания! Сиди мол, хлебай дармовую баланду, молись усердно и ни в коем случае, никогда-никогда, не дергай за третий рычаг.
- Да уж… они есть и там, верно? – я указал вниз.
- Конечно! Причем даже из бывших узников. Еще бы! Им теперь делать нечего. Только и осталась что вера в скорый конец света и блаженно вознесение в рай – где уж им воздастся за праведное ничегонеделание. Тунеядцы мечтающие о рае! Чушь! Туда если кто и войдет – то лишь истовые труженики!
- Вот с этим соглашусь полностью – искренне сказал я.
Это почти в точности повторенные слова моей бабушки – о том, что врата рая откроются лишь для тех, кто не знает, что такое праздность.
- И бояться их стоит не только из-за проповедуемого ими смирения! Чего только стоит вирус, что погубил многих узников! И хорошо что та атака была единичной.
- Не считая черного тюремщика! – добавила Мария.
- Это миф – поморщился Арни.
- Ну-ну…
- Та атака была единичной – повторил Красный Арни – Как во многих религий там наверняка есть скрытые радикалы, считающие, что действовать надо не только словами. Подобные случаи больше не повторялись – видать радикалов пристукнули свои же.
- Записки в кексах приходят с тюремной кухни – напомнил я – У них доступ к еде. И к вину.
- Верно. Обширная сеть, что действует уже веками. Кто заподозрит тюремного повара, что ничем не отличается от других? Готовит себе еду для узников. А кто-то разливает порции, отмеряет вино. За всеми не уследить.
- А вот за нами как-то следят – напомнил я – Если судить по щедрости бонусов тем, кто дергает за третий рычаг.
- Мы долго бились над этим. И решили, что судят по высоте крестов – наши кельи работают автоматически. Дернул за третий рычаг – идешь вверх. Не дернул – опускаешься.
