- А кто тебе сказал, что у него аппендицит?
- Он сам. Да и место болей характерное.
- Может и так – дернул щекой Шериф – Может и так. А может вколол ему черный тюремщик дрянь какую – и готово. Через пару деньков зараза вколотая проснулась и начала Константина жрать. Чертур исподтишка действует – на то он и черт. Войдет пока ты спишь, дело свое темное сделает и уйдет. А ты проснешься, делами рутинными занимаешься и даже не ведаешь, что уже как есть мертв.
- Так если спишь – как поймешь, что тебе вкололи дрянь?
- Кто знает. Но револьвер у меня всегда при себе. Так скажу – может и не проснусь. А может приоткрою случайно глаз – и коли увижу тень над собой черную… пальну без раздумий!
- Сурово…
- А то! Ну, выпьем!
И мы выпили. Затем снова вернулись к анекдотам. Еще от меня потребовали рассказать, как там сейчас современная жизнь – в том мире, на Земле. В России, в частности, и в мире в общем. Я рассказывал долго. Шериф слушал и потихоньку накачивался самогоном, именуемым им техасским виски. Мы может и дольше бы общались, глядя друг на друга через импровизированную барную стойку и прозрачное окно, но раздался знакомый лязг. Едва успел вернуть допитый бокал и попрощаться, как ставни опустились. Чалка закончилась. Наши кресты разошлись.
Постояв немного перед металлическим щитом, отрезавшим от интересного собеседника, прогнал в голове нашу беседу от начала до конца. Ну… так себе. Мало полезного узнал. Но время провел неплохо. Теперь надо трезветь. Выпил вроде немного, но самогон забористый.
Пока плелся до задней части кельи и накачивался до отвала водичкой, решил, что спать отныне буду с отверткой в рукаве и молотком под боком. Кто знает – может во всех этих страшных байках про Чертура есть зерно правды. И если и впрямь однажды вдруг проснусь и увижу нависшую над собой мрачную тень – ударю без раздумий.
Зазвенело. Крест успел занять позицию и давал знак, что готов к стрельбе. Дернув за третий рычаг, постоял у кормильни, что вскоре разродилась подарком. Вино, средних размеров жареная рыба на хлебном подносе, немного зеленого лука. Прекрасный ужин для одиночки. А это что? Свернутый матерчатый бинт. Ну надо же какая забота о усердном узнике – вдруг он пальчик поранил? Пьяная язвительность сменилась радостью – бинт в хозяйстве всегда пригодится.
Отнеся еду к столу, вспомнил и включил рацию. Щелкнул пару раз тумблером, посылая в эфир щелчки.
Через пару секунд раздался жизнерадостный голос Марии:
- Как прошла пьянка с Шерифом?
- Отлично – невольно улыбнулся я заговорившей рации.
- И стоило ли того? – чуть сварливо вклинился Красный Арни.
- Не завидуй – хрипло хохотнул незнакомый мне голос – Но да – пить надо меньше, дел делать надо больше!
А это наверняка Ворчун…
- Как наши дела? – снова Арни.
- Продвигаются. Интересного прибавляется. Подробности при встрече.
- Вот же ты конспиратор! Не томи!
- Подробности при встрече – не собирался я сдаваться и, чуть подумав добавил – К чему лишний риск?
- Мальчик дело говорит! – согласилась Мария – Куда торопитесь, старичье? Хватит шамкать и давить на ребенка! Так… чья сегодня очередь новости рассказывать? Ворчун? Ты у нас недавно нырнул. Тебе и говорить.
- Да было бы о чем…
- Рассказывай! А ты, Гниловоз, тоже слушай. Надо быть в курсе новостей.
- С удовольствием – ответил я и, поставив рацию на стол, принялся ужинать, не забывая прислушиваться к бубнящему устройству.
Ворчун «разгонялся» долго, кашлял, недовольно бухтел, но все же начал говорить. Отщипывая по волоконцу невероятно вкусную рыбу, я внимательно слушал. Не каждый день приглашают на новостную сводку.
Вскоре стал ясен принцип действий клуба шахматистов. Где-то раз в пару недель, а иногда и чаще, они отправляли вниз одного из своих членов. На несколько этажей ниже. Туда, где чалки еще есть, где возможен обмен. Разведка и торговые операции. Крест избранного разведчика нагружали вином и едой, после чего он «проваливался» и пару недель проводил на нижних этажах. Общался, узнавал новости, выменивал ценности. Поднявшись снова наверх, делился новостями и ценными предметами. Вот так они свое благосостояние и наращивали год за годом.
Так они узнали и про меня – про новичка на горбатом кресте, что вынырнул из стылого тумана и свечой пошел вверх, отважно дергая за третий рычаг.
Про ценности никто ничего в точности не сообщал, но Ворчун упомянул, что распродал весь алкоголь. Стало быть, не без прибытка возвращается. Еще он раздобыл несколько исправных механических наручных часов, теплую меховую куртку, пару резиновых сапог и рыболовные принадлежности. Про золото или серебро в эфир не прозвучало ни слова. Видимо из-за меня – кому доверяли еще мало, хотя потихоньку начинали причащать к внутренней кухне и тайнам сообщества.
Вот и новостей перепало.
Появилось не меньше пятнадцати новеньких. Медленно поднимаются наверх. Половина из них еще слишком низко, с некоторыми из поднявшихся выше удалось пообщаться, и кое-что выменять.
Пропало четыре креста со старыми знакомыми сидельцами – ушли в стылый туман. На упокой.
Вернулся из тумана недавно канувший туда приметный крест с разбитым левым боком. Раньше на нем срок тянул старый хрыч, отмотавший три десятка лет в карусели. Много успел накопить. Да помер. Сейчас оседлавшему его крест новичку перепадет немалое наследство – если отыщет тайник.
Ну и по мелочи – многие испугались недавних выстрелов Столпа и ушли ниже, перестали дергать третий рычаг вовсе или же дергают изредка. Боятся. Не хотят умирать.
Такая вот новостная сводка за последнюю неделю.
Пока слушал, невольно вспомнил зашифрованные записи, найденные в сумке почившего Кости и скопированные мною. Лежат в тайнике. Ждут своего часа. Но приоритеты переключились, поэтому пока не до корпения над шифрами. Да и я не спец в этом сложном деле. Будет время – займусь.
Высказавшись, Ворчун, оправдывая прозвище, недовольно пробурчал, что ему пора ужинать. Новости закончились. До скорой встречи в эфире…
Едва доел, третий рычаг снова дал о себе знать. Я невольно поежился. Так-то часто зачем, господа хорошие? Не терпится вам нас в ад отправить? Столп ведь бьет надоедливых мошек наповал…
Не хочется. Но сходил, дернул. Добежал до кокпита, прикипев взглядом к Столпу – не сверкнет ли. Но ледяной исполин на этот раз остался бесстрастен.
Кормильню ждать? Еда только что была. Да и с вином все хорошо… Мелодичный звон заставил бежать через весь крест. И стоило достать из кормильни очередные дары за усердность, рассмотрев награду, невольно засмеялся в голос – туалетная бумага. Меня наградили рулоном туалетной бумаги. Рулон прикрыт бумажной оберткой с аляповатой милейшей надписью «Нежная отрада». Пощупав, убедился, что в меру мягкая. И похвалил мысленно тюремщиков – в этих условиях рулон туалетной бумаги награда куда дороже кованых ножниц или деревянной расчески. Сходить в туалет по-человечески дорогого стоит.
