- Ты можешь спуститься на пару этажей ниже. Еда сносна. Выстрел от Столпа не грозит – напомнили мне.
- Но это не защита от досмотра – парировал я – Сколько поколений узников сменилось до меня? Сколько из них пробивали дыры во внутреннем корпусе, пытались перепилить решетку и закрывали предательское место половиками? Тюремщики не могут не обладать опытом. У них века накопленного богатейшего опыта по наблюдению за мятежными крысами, мечтающими о свободе. Тот половик за моей спиной… это жалкая попытка. Не более того.
- Замаскировать пробоину. Из хлеба и пыли можно создать швы неотличимые от настоящих.
- Можно – кивнул я – А если у них приборы проверяющие целостность корпуса?
- Тайники они не находят, верно? Я о таком не слышал.
- Да им плевать на тайники – вздохнул я – Ну копят сидельцы золото. Да пусть себе копят на старость! Отбудут сорок лет – заберут золотишко с собой, поживут на старости лет безбедно. Хотя я вообще не могу понять, на кой черт там, внизу, нужно золото. Там почти нет построек!
- Обжитые помещения под землей. И народу там хватает. Целая община с устоявшейся жизнью и соблюдаемыми законами. С денежным обменом, производством пищи и предметов первой необходимости. Будь иначе – я бы предпочел остаться вечность в одиночном заключении, чем подыхать в заснеженном поле!
- Спасибо за дозу информации. Уже лучше. Гораздо лучше. Арни… пока колупал стену, пробивая по миллиметру швы, я долго думал. О разном из нашего быта. И о тайниках. Тюремщикам плевать на тайники. Плевать на золото. Будь иначе – они бы нашли способ вскрыть схроны и забрать ценности себе. Но их золото не интересует. Это же ясно. Им плевать и на инструменты – они уверены в прочности крестов. Но им точно не будет плевать, если они обнаружат проделанную мною дыру в стене – ведь за камнем нет решетки. И это уже непорядок. В таком случае меня либо переведут на крест новой модели, либо просто прикончат. И вот именно поэтому я не могу ждать целую вечность. Месяц, Арни. Я даю месяц. Это много. Тридцать дней на поиск подходящего места и пробитие дыры. И дыр должно быть две – одна во внутреннем корпусе, другая во внешнем.
- Ты приставляешь нам нож к горлу.
- Нет. Это у меня нож к горлу приставлен – жестко ответил я – У меня! Из уважения и благодарности я увеличу срок, если за месяц пробьете дыру во внутреннем корпусе и найдете проход в решетке. И опять же – вдруг мой лаз ведет в тупик? Тогда я вернусь на исходную. И мы стартуем с нуля вместе, верно?
- Люк в туалете – напомнил Арни.
- Если он там есть. Пока это просто теория требующая подтверждения.
- Тоже верно. Я услышал тебя. И передам остальным. Но мне нужны инструменты. Те, что я дал тебе. Хотя бы молоток.
- Конечно – ответил я – Секунду.
Сходив, взял молоток. Отвертка была при себе – держал в рукаве, привыкая ее так носить. Расставаться с инструментом безумно жалко. Но пока со мной играют по правилам – я поступаю так же.
- Прошу – отвертка и молоток со звоном опустились в ящик. Я толкнул крышку.
Помолчав, посмотрев на инструменты, Арни толкнул ящик обратно.
- Забирай.
- А дыру долбить?
- У меня есть молоток и зубило – усмехнулся тот – Я здесь давно. Разжился многим.
- Просто проверка?
- Просто проверка – согласился Арни, подкуривая сигарету – Просто проверка… что ж… держи в курсе. А я поговорю с остальными.
- Лучше не по рации – предупредил я, забирая инструменты – Я серьезно. Может лишняя предосторожность… но акулы атакуют внезапно.
- Акулы атакуют внезапно – повторил Арни с горьким вздохом – Да уж. Еще одна мудрость в мою копилку. Удачи, Гниловоз. Держи в курсе!
- Конечно!
Заслонка опустилась. Коротко прошипев, ожила рация в кармане.
- Нам надо поговорить, друзья – прозвучал усталый голос Арни – И срочно. А пока что – начинайте гладить мурлыку. Во всех местах.
- Ты услышан – спустя длинную паузу ответила Мария.
- Чтоб вас… - проворчал Ворчун.
И рация замолкла.
«Начинайте гладить мурлыку»… так себе кодовая фраза. Но хотя бы не открытым текстом заявил – Ломайте стены!
Перебрав по слову закончившуюся беседу, пожал плечами. Может я был жестковат. Но не соврал ни в чем. И да – я могу подождать несколько лишних дней. Может и пару недель. Но при условии, что они, привыкшие к этой жизни, начнут наконец действовать и долбить стены своих камер.
Если я получу контроль над крестом – в моих силах помочь им сбежать. Но не в моих силах проложить им путь к свободе. Будем надеяться, что их жажда свободы не притухла с годами. И будем надеяться на счастливый исход для всех нас…
Глава 16
Глава шестнадцатая.
После беседы с Красным Арни продолжать изучение пробитого хода я не стал. Еще оставались кое-какие силы. Имелось и желание продолжить. Но волевым усилием я остановил себя. Закрыл дыру как положено, избавился от мусора. Железный ящик приставил к стене неподалеку от туалета и засыпал грязью. Сверху разместил растущие яблоневые ростки. По бокам разложил тряпки, выставил заполненные грязью пластиковые бутылки. Получилось идеально – большая куча грязи. Огородная грядка с зеленой порослью.
Приняв душ, постирал воняющие потом вещи. Сполоснул даже плащ. Потоптался на одеяле. Пропотел так, будто марафон пробежал в зимнем тулупе. Развесив все, дождался ужина. Повара не удивили. Вполне обычная трапеза – хлебный поднос, тарелка с густой похлебкой, пара вялых фруктов. Вот фрукты да – немного удивили. Вроде груши. А вроде нет. Такой же формы, но чересчур длинные, чем-то похожие на баклажаны. А на вкус – груша. Сладкая. Пришлось потратить время на выковыривание семян. Завернув их в мокрую тряпку, отнес к кокпиту. Вдруг и они прорастут?
Голос в голове говорил – ни к чему, скоро ты вырвешься отсюда, скоро обретешь свободу. Тебе не нужны яблоки и груши. Но я подавил уверенный голосок. Не надо мне преждевременной радости и уверенности.
Поужинав, оценил состояние тела и от тренировки отказался. Хватит с меня на сегодня физической нагрузки. Руки ломит немилосердно, постанывает поясница, болят брюшные мышцы и сводит шею. Хорошо поработал…
Улегшись, спрятал в рукаве отвертку. И прогнав в голове события сегодняшнего дня, удовлетворенно улыбнулся. День прошел неплохо. Спать…
***
Когда я говорил, что надо поторопиться, я переживал больше за себя. Не хотелось бесславно погибнуть в русской рулетке, ежедневно устраиваемой Столпом. Может и есть люди, что ратуют за чужие счастье и безопасность, но я точно не такой. Своя рубаха ближе к телу. К счастью или горю – но поговорка про меня. И я никогда не скрывал этого, не прятался за лживыми словами, не пытался строить из себя того, кем не являюсь.
