— Чара.
Наверное, на его лице отразилось изумление, потому что девушка удивилась:
— А что? Тебе не нравится?
— Хорошее имя, — с грустью сказал Кэлин.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем. — Он поднялся. — Пойдем.
Чара Джас была не совсем откровенна в разговоре с юным южанином. Она ждала и надеялась, что он примет приглашение ее отца. В общем-то именно дочка и склонила Колла Джаса отправить такое приглашение. При этом Чара старательно убеждала себя в том, что хочет лишь посмотреть на унижение дерзкого юнца. Но удавалось ей это плохо.
Идя рядом с Кэлином по лесу, она то и дело поглядывала на своего спутника. Симпатичный, с решительным, волевым лицом, уверенный в движениях. На нее произвело впечатление то, как он повел себя в случае с медведем. Многие мужчины на его месте отреагировали бы на появление зверя с куда меньшим хладнокровием. Кто-то вскочил бы, закричал, убежал, этот же лежал спокойно даже тогда, когда Шабба обнюхивала его лицо. И вместе с тем тот же красивый парень проявил выдержку, рассудительность и способность на крайние меры в ситуации с ее братом. Он не сразу ответил на выпад Бала, а сходил домой, зарядил пистолеты и уже затем предстал перед противником. Чудо, что Бал остался жив.
Бал пришел в себя примерно через час после случившегося и даже смог идти без посторонней помощи. В тот вечер он только и говорил, что о мести нахальному южанину. В конце концов Коллу Джасу пришлось остановить сына.
— Виноват я, — сказал он. — Не надо было оскорблять южанина. Он хоть и живет под варлийцами, но все же остается ригантом. И, клянусь небом, он это доказал!
— Ублюдок подстрелил меня! — продолжал бушевать Бал. — Это ему так не сойдет. И у тебя была причина! Он же чуть ли не раздевал Чару глазами.
— Знаю. — Колл повернулся к дочке. — Как думаешь, девочка, что нам делать?
— Мне все равно.
— Я спрашиваю тебя не об этом. Как бы ты поступила в сложившейся ситуации?
— Он не заплатил дань, а значит, нарушил соглашение, заключенное Мэв Ринг. Надо угнать все его стадо с горного пастбища и продать на юге.
— Что ж, неплохая мысль. Но что делать с самим парнем? Считаешь, он должен умереть?
Чара задумалась. Ей вспомнились его удивленные темные глаза и собственные ощущения от взгляда юноши.
— Мне надо время, отец, чтобы ответить на твой вопрос.
— Хорошо. Решения, касающиеся жизни и смерти, не следует принимать в спешке.
На следующий день в селении появился Финбар Астал с двумя бычками и посланием от Кэлина Ринга.
— Так он приглашает меня к себе? — спросил Колл Джас.
— Да, господин, — ответил Финбар.
— И больше ничего передать не велел?
— Ни слова. Я спросил, не хочет ли он принести извинения, но он ответил, что нет.
Вождь повернулся к Чаре:
— Подумала, дочка?
— Да, отец. Пригласи его сюда. Если он рад принять тебя у себя, то пусть знает, что и ему будут рады здесь.
— Мне нравится это предложение, — сказал Бал. — У меня голова будет болеть меньше, если я его немного порежу.
— Переночуешь у нас, Финбар. Пользуйся нашим гостеприимством. Завтра отправишься домой и передашь южанину мое приглашение. — Вождь поднялся.
— Да, господин.
* * *
Ближе к полудню Чара увела Кэлина с дороги к небольшому, приютившемуся в ложбине горному озеру. В синем, безоблачном небе ярко сияло солнце, по воздух оставался прохладным и свежим.
— Ты плаваешь, южанин?
— Не очень хорошо.
— Это озеро Хрустальных Слез. Говорят, сидхи благословили его еще тысячу лет назад. Если нырнуть поглубже, можно заглянуть в прошлое.
— Разве можно заглянуть в прошлое?
— Плыви за мной, я покажу.
— Почему бы и нет?
Чара сняла шерстяную куртку и штаны, стащила сапоги и, обнаженная, вошла в холодную воду. Кэлин застыл на берегу. Девушка обернулась.
— Так и будешь стоять и пялиться на меня или все-таки поплывешь?
Кэлин сел, разулся, сбросил одежду и последовал за ней. Чара нырнула. Сделав глубокий вдох, он тоже ушел под воду. Под носом у него метнулась между камнями крупная щука. Девушка, задержавшись, подождала его и указала вниз на нечто похожее с первого взгляда на кусок скалы. Кэлин подплыл ближе. То, что он принял за камень, оказалось головой громадной, наполовину скрытой илом статуи. Голова была никак не меньше двадцати футов. Юноша успел заметить курчавую бороду и корону. Воздух в легких уже кончался, и он поспешил всплыть.
Рядом вынырнула Чара.
— Кто это? — спросил Кэлин, отдуваясь. — Коннавар? Бэйн?
— Обитательница Леса говорит, что это следы тех, кто жил здесь еще до ригантов. Там, дальше, есть целые затопленные дома из белого камня и еще много всяких статуй.
Однажды я нашла маленькую золотую пластинку с какими-то непонятными знаками. Вроде бы это монета. Когда-то здесь жил народ, который потом ушел из нашего мира. — Она посмотрела на Кэлина, — У тебя губы посинели от холода. Вылезай-ка скорее из воды.
Они поплыли к берегу. Кэлин замерз и не мог сдержать дрожи. Чара вышла вслед за ним и опустилась на землю, накинув на плечи шерстяную куртку.
— Ты бы оделась, — сказал он, отводя глаза в сторону.
— Сначала надо обсохнуть.
Кэлин поспешно натянул штаны и влез в куртку.
— Не очень приятно, да? Ты бы подождал, дал воде стечь, а уж потом одевался. Так ведь лучше.
— Да, — согласился он, застегивая пояс.
— Тебя смущает моя нагота?
— Это неприлично. Она рассмеялась:
— Неприлично? Этому вас научили варлийцы, да? Чему же еще они вас научили?
— Что ты имеешь в виду?
Кэлин уже полностью оделся и теперь решил повернуться к своей спутнице.
— Горцы никогда не стеснялись своих тел. Это варлийцы считают наготу злом.
Он сел, посмотрел на озеро, вздохнул:
— Наверное, ты права. Мы живем среди них и, сами того не замечая, воспринимаем их обычаи и взгляды. Мы думаем, что придерживаемся старинных традиций, но это самообман. У детей горцев уже нет духовных имен. Мы покупаем одежду в варлийских лавках, учимся в их школах и даже не говорим на языке своих предков. Они крадут наши души, а мы этого не замечаем. — Кэлин помолчал, потом посмотрел на девушку и улыбнулся. В этот миг он показался ей необычайно юным и каким-то печальным, ранимым. — Извини, я и сам говорю как варлиец. Ты очень красивая. Самая красивая из всех, кого я видел.
