На нас бы попало. Но мой щит выдержал. И мне казалось, словно черная липкая грязь течет по светлому стеклянному куполу – и соскальзывает вниз, не в силах удержаться.
В ушах шумело. Перед глазами заплясали светящиеся мушки. Больно не было. Только тяжело. Словно что-то навалилось – и старается вплющить в грунт. И надо – держать эту тяжесть. Просто держать.
Потом произошло что-то странное. Все кинулись вперед, под эту мерзость – и стали весьма заинтересованно на что-то глядеть. Но на что?!
Хотя мне – наплевать! Важно другое! Как скоро я смогу уйти отсюда? Надолго меня не хватит!
Я повернулась к оборотню. И произнесла, четко артикулируя губами – я не знала, говорю я вслух – или только пытаюсь, а им меня не слышно.
– Уведи меня отсюда. Мне стало плохо…
Оборотень кивнул, подхватил меня на руки – и потащил прочь. Я крепко вцепилась в руку деда, так, что он вынужден был идти за нами. И так же вместе с нами двигался наш щит. Так же шлепались на него черные комья – и опадали вниз, бессильные. И – полные яростной холодной злости. Их лишали пищи. И это было им невыносимо.
Ну и пусть подохнут от возмущения! Раз не могут вынести облома!
На этой ярости я продержалась еще метров сто – до стоянки. А там было уже безопасно. Щит исчез – и я расслабилась на руках оборотня.
– Хвала богам! Живы!
– И ты мне сейчас дашь объяснения, – вмешался дед.
Я послушно прикрыла глаза. Кивать не хотелось. Голова кружилась почему-то.
– Дам. Хоть килограмм. Только поехали к тебе, ладно? И… захватите по дороге что-нибудь пожрать!
Валентин загрузил меня в джип на заднее сиденье. И я расслабилась там. Хорошо. Туда слона поместить можно. Дед уселся в свой черный «порше» – и поехал вперед. В его офис едем, ему и дорогу показывать.
По дороге Валентин заехал в пиццерию и взял мне здоровущий литровый стакан колы и здоровущую пиццу. Обычно я колу, этот суррогат из сахара и красителя не пью. Но сейчас – пошло на ура.
* * *
Наконецс-с-сс-с-сс-с-с-то! С-С-Спус-с-стя с-с-столько лет – я в руках у человека. Человечки!
Что ж, она тоже подойдет – на первое время.
Плиты, которые так давили на меня – убраны, мои час-с-стицс-с-сс-с-сс-с-сы заняли с-с-свои мес-с-ста – и с-с-стоит мне выбратьс-с-ся, как я призову их. Мне нужна будет пища. Много пищи. С-С-Сильной пищи. И приятно, когда не надо за ней охотитьс-с-ся. Она с-с-сама придет к тебе. Покорная и не с-с-спос-с-собная с-с-сопротивлятьс-с-ся.
Потом я с-с-смогу позволить с-с-себе многое. С-С-Смогу позволить с-с-себе охоту. Нас-с-слаждение болью и с-с-страхом с-с-смерти. Удовольс-с-ствие от медленной с-с-смерти. Но не с-с-сейчас-с-с.
С-с-слишком много ушло у меня с-с-сил.
Я знал, что буду с-с-свободен рано или поздно. Я ждал и готовилс-с-ся. Я рас-с-стил «детей» и подгрызал с-с-стены с-с-своей тюрьмы. И они поддавалис-с-сь. Медленно, но верно.
Что ж. я могу пойти двумя путями. Я могу с-с-сам подточить и разрушить с-с-стены с-с-своей тюрьмы. С-с-сейчас-с-с это намного проще с-с-сделать. Но уйдет много времени. С-с-сто лет? Двес-с-сти? Трис-с-ста?
Даже для меня это много. Хоть я и живу много с-с-сотен лет.
Или я могу с-с-сменить нос-с-сителя – и найти того, кто проведет ритуал ос-с-свобождения.
Почему бы и нет?
Главное – найти подходящего человека.
Такого, который польс-с-ститс-с-ся на награду – и покорно пос-с-следует моим приказам.
И он получит обещанное.
Х-хааааас-с-сс-с-сс-с-сс-с-сс-с-с.
* * *
У деда в кабинете было тепло и уютно. И – безопасно. Это я ощущала всей кожей. И смогла наконец расслабиться. Рухнула на диванчик из серой кожи – и бессильно замерла. Валентин опустился в кресло для посетителей, дед уселся на стол и внимательно поглядел на меня.
– Ну, рассказывай, чего ты меня оттуда утащила?
Я вздохнула. Ну как это расскажешь? А потом мне в голову пришла идея.
– Дед, а ты ничего странного не испытывал на площади? Когда мимо проходил, или сегодня…
Дед, к его чести, не стал отмахиваться от моих слов. А вместо этого призадумался.
– Ну… мне там было неуютно. А еще мне предлагали офис в здании, знаешь, та старая постройка рядом с администрацией?
– Знаю.
Старинную архитектуру дед любил. Как он сам объяснял, странно как-то жить в доме, который моложе тебя. А здание рядом с администрацией было как раз в его вкусе. Двухэтажное, серо-голубого цвета, с лепниной, огромными окнами, высокими потолками и мраморными полами. Я знаю. Сейчас там разместился ресторан, в который я пару раз ходила с оборотнями. Цены драконовские, но кормят вкусно.
– Мне туда не захотелось. Неуютно там как-то… холодно…
Я улыбнулась. Дед – молодец. Именно так. Холодно. А как еще может быть, когда из тебя просто высасывают жизнь?
– А здесь?
– Здесь – спокойно.
Я тряхнула волосами.
– Вот. У тебя потрясающая интуиция. Или – дар. Не знаю. Если бы его развить…
– За мной бы стали охотиться озабоченные вампиры? Вот еще не хватало, – покривился дед.
Я фыркнула. И впервые взглянула на своего деда другим взглядом, пытаясь разглядеть ауру. Раньше я так не поступала. Не хотелось вмешивать эту чертову метафизику в мои отношения с близкими и родными людьми. Но сейчас…
Аура деда была… потрясающей. Яркие, радужные тона. Алый, зеленый, желтый, голубой. Даже немного белого. Черный тоже есть. Пятнами. То есть кто-то у деда на совести из мертвецов. Но подлостей он особенно не делал. И карму себе тоже не сильно испортил.
– Юля, вернись из астрала – и пообщайся с людьми, – припечатал меня Валентин.
Я тряхнула головой – и решительно заговорила, не выбирая выражений. Слово за слово, я описала деду и Валентину все, что видела и чувствовала на площади. Обзывать меня дурой или смеяться они не стали, а вместо этого принялись гадать – что произошло. Гадали минут десять. Потом Валентин хлопнул себя по лбу – и вытащил сотовый.
– И чего мы тут мучаемся? У меня же там знакомый был!
– Кто?
– Один симпатичный паренек, работает оператором на местном телеканале. Я его сегодня там видел… блин!
[6] Юлька! Так его же тоже наверняка накрыло!
Долго я не раздумывала.
– А он человек?
