Как оказалось – нельзя.
Хлопнула дверь кабинета. И внутрь ворвался Вадим, встрепанный и взволнованный.
Вот так и начинаются большие проблемы, – шепнул вампиру внутренний голос.
Мечислав со злостью послал голос… куда подальше.
* * *
Разделавшись с Токаревичем, я была довольна и спокойна. И даже Мечислав казался мне почти симпатичным. Что я ему и хотела сказать. Но не успела. Мы только-только поздоровались – и ворвался Вадим, чуть не сшибив меня дверью. На лице у него были написаны два слова: «Все пропало!» Включая колбасу в холодильнике.
– Что случилось? – спросил Мечислав таким тоном, что стало ясно: случилось? – ну и х… вост с ним! От дохлого оборотня!
– У нас серьезные проблемы. Убит Лаврик Звездно-Прогульский. Подозревают жертвоприношение.
– Твою мать!
– Мать твою!
Высказались мы с Мечиславом в один голос и сверкнули друг на друга глазами.
– Вот видишь, нам просто противопоказано нормально друг с другом разговаривать, – не удержалась я. – Не успели успокоиться…
– Думаешь, если бы вы с шефом собачились, как раньше, Лаврика не прибили бы? – фыркнул Вадим.
– Мои мысли – мои ползуны, – огрызнулась я. – Ты лучше расскажи, что, как и кого…
– Кого – и так ясно. Одного Лаврика. Его продюсер весь день тут груши околачивал, хотел организовать Досе еще одно выступление, но не сошлись в цене. А Лаврик после выступления в другом месте отправился сразу в гостиницу. Продюсер вернулся – Дося на месте, а Лаврика нет в номере. Начал разыскивать. А мы ведь к нему приставили Сашку шофером.
– Сашку?
– Это оборотень-волк.
– А волки-то у нас откуда?
– Предложили сотрудничество на добровольных началах. Потом расскажу, – оборвал мое любопытство Мечислав. Он удобно устроился за столом и теперь выглядел, как этакий дон Корлеоне, только намного сексуальнее. Сплав силы, деловитости и секса – строгий черный костюм, кабинет, выдержанный в черно-белых и стальных тонах, прямо-таки кричащий о больших деньгах и власти, ничего лишнего, все безумно дорого и стильно – и резкой нотой диссонанса ярко-рыжие наглые лилии в вазе из черного матового стекла – и, конечно, сам вампир. Белая рубашка распахнута, открывая гладкий треугольник золотистой кожи. Черные брюки плотно облегают сильные стройные бедра. Черные волосы шелковой волной падают на плечи – и ярким, неистовым светом сияют зеленые глаза на точеном лице. И при этом никакой женственности. Даже если Мечислава накрасить, как последнего гомосексуала, никто из гей-клуба не примет вампира за своего. Есть в нем нечто такое, от чего женщины просто падают и укладываются в кровать. Это вот выражение лица, как откровенное признание шепотом на ушко: «я – действительно мужчина. Убедимся вместе?»
Я с трудом оторвалась от вампира, который послал мне нежную улыбку – и опять обратил все внимание на Вадима.
– Он прошел по следу?
Я мощным усилием воли усмирила дрожь в коленках. Молчать, пока кости торчат! Этот зубастик всем так улыбается! Даже если на моем месте будет наша политологиня – и тогда все будет точно так же. Так что – всему организму – цыц!
– Ему повезло. Нашелся таксист, который подвозил Лаврика.
– Вот как? И куда?
– В город.
– Да. Там на пятом этаже квартира. Хозяева сейчас на отдыхе. Туда он и пришел. Этот ублюдок… может, Юля выйдет?
Мечислав вздохнул.
– Я бы и рад. Вадим, ты сказал, что это похоже на жертвоприношение?
– Да. Тело… то, что от него осталось, заключено в круг. И символика там странная. Не знаю, на что это похоже, но общее впечатление… давящее неприятное…
– Вот как? А сила? – заинтересовалась я.
– Что-то там есть. Но мы не можем понять – что.
– А я не могу понять другого. Где менты? Как вы вообще можете там пастись?
– Молча, – огрызнулся вампир. – Продюсера пришлось оглушить, сейчас пост из Володьки и Сергея сидит на лестнице и внушает всем проходящим мимо, что тут ничего не происходит, проходите себе спокойно. Нормальные люди вообще легко поддаются гипнозу. Часа три еще продержимся, а утром его найдут. Дольше мы тянуть всяко не сможем.
– Ага.
– Мне надо съездить, посмотреть, – вздохнул Мечислав. – Юля, я сейчас распоряжусь, переоденешься – и поедешь со мной.
– Чего? Вот дела лучше ты мне не нашел – на трупешники глядеть?!
Мечислав покачал головой.
– Юля, я бы тебя не просил. Но через три-четыре часа приезжает Альфонсо да Силва, а в связи с этим мне просто надо знать – это действительно жертвоприношение – или очередной придурок-маньяк.
– Ну узнаешь ты. Легче – будет?
– Безусловно. Если это маньяк, пусть его ловит полиция. Это не наше дело. А вот если это действительно было жертвоприношение, то мне надо ловить этого подонка как можно скорее – и самостоятельно.
– Зачем?
– Юля, а ты уверена, что он приносит жертвы для того, чтобы лучше росли ландыши? Что-то мне подсказывает, что для этого дела Лаврик не нужен, удобрений вполне хватит.
Я закатила глаза.
– Распоряжайся. А зачем переодеваться?
– Чтобы не оставить никаких следов. Вадим?
Вампир метнулся за дверь.
Мечислав вышел из-за стола и попытался взять меня за руку, но я отступила на шаг назад:
– Тут вам не анатомический театр! Лапы прочь от ценной и важной меня!
Вампир покачал головой с видом великомученика, но смирился – и уселся прямо на стол.
– Юля, мне жутко не хочется тебя туда тащить. Но выбора нет. Я хочу, чтобы ты попробовала почувствовать хоть что-то. Как тогда, летом. Когда расстреляли посольство.
Я закатила глаза.
– Да согласная я, согласная…
– На всё? – заинтересовался вампир.
– С ограничениями! Ехать я точно согласна.
Делать нечего. Сама виновата. Была бы нормальной… а вот и нет! Давно бы реинкарнировала. Пришибли бы меня еще зимой.
Так что надо расслабиться – и попробовать вытащить из ящика белого кролика. Или хотя бы козлика.
Я только надеялась, что в ящике не окажется злющий крокодил, который при попытке тащить его наружу попытается оттяпать мне всю руку.
Вадим вернулся с совершенно шикарной одеждой.
– Хочу!!! – взвизгнула я. И буквально выдрала у него из рук эту прелесть.
Куртка камуфляжной расцветки, с кучей карманов и такие же камуфляжные штанишки. Высокие ботинки на шнуровке. И кепка с большим козырьком.
– Вот еще резинка для волос, – вампир протянул мне аптечную резинку веселенького желтого цвета.
