Книга Нечестивый Консульт, страница 100. Автор книги Р. Скотт Бэккер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нечестивый Консульт»

Cтраница 100

Голготтерат злобным призраком воздвигался прямо над ними – наконец-то! – так близко, что в воздухе висело его зловоние, подобное запаху разложения. Рога парили, скрываясь всей своей необъятностью где-то в вышине, но чуждая филигрань, осыпающая Мир богохульными Проклятиями, была хорошо видна – абстрактные фигуры, выгравированные на облицовке, громадные и неопределённые. Идущие полосами нечестивые символы. На расстоянии укрепления Голготтерата казались не чем иным, нежели убогими пристройками – настолько их затмевали Рога. Но сейчас люди хорошо видели, что по своей высоте и мощи эти бастионы соперничают и даже превосходят фортификации величайших городов Юга. Катастрофическое падение Ковчега вызвало нечто вроде извержения и выброса горных пород, создав чёрное крошево из скал и торчащих, словно зубья, утёсов, в которое было погружено основание Рогов. Древние куниюрцы называли этот нарост Струпом. Огромная по протяжённости стена более чем в пятьдесят локтей высотой обегала его по кругу, щетинясь хитроумными сочетаниями валов и бастионов. Все эти укрепления были выстроены из могучих чёрных глыб, высеченных прямо из скал самого Струпа, за исключением зубцов, казавшихся на их фоне золотыми слезинками. Лорды Ордалии полагали, что зубцы эти были чем-то вроде обломков кораблекрушения, вытащенных из Ковчега и выставленных вокруг него, как забор. Поскольку ни в одном из древних текстов о них не упоминалось, мужи Ордалии поименовали их исцисори, ибо они напоминали золотые клыки, торчащие из почерневших и гниющих дёсен.

Величайшие ворота, имевшиеся на всём протяжении грозной цепи укреплений, были также и единственными – легендарная Пасть Юбиль, названная так благодаря тому, что в ходе куну-инхоройских войн она поглотила бесчисленное множество ишроев. Нелюди давным-давно разрушили те изначальные врата, но особенности ландшафта и расположения Струпа были таковы, что попасть в Голготтерат, как и выйти из него, можно было только одним путём – через одно-единственное место. Острые скалы обступали огромный чёрнобазальтовый нарост со всех сторон, кроме юго-запада, где Струп был словно бы проломлён, благодаря чему образовался обширный, шириной с реку Семпис, спуск, начинающийся от самой его вершины и заканчивающийся прямо на пустой тарелке Шигогли. Потому, хотя стены цитадели и являлись на всём своём протяжении отвесными и почти неприступными, на юго-западе они были возведены прямо на поле Угорриор, опираясь своим основанием на ту же самую пыльную землю, на которой стояли сейчас воины Ордалии. Потому стены эти и были циклопически громадными. Потому здесь и была выстроена Гвергиру, ненавистная надвратная башня, сторожащая Пасть Юбиль, столь же приземистая и необъятная, как Атьерс. Потому подступы к Юбиль прикрывали башни Коррунц и Дорматуз, короны которых, скалящиеся золотыми зубами, возносились к небу так же высоко, как сами Андиаминские Высоты. И потому склон Струпа оказался превращён в последовательность возвышающихся одна за другой террас, на которых были воздвигнуты укрепления Забытья, – начиная от чёрного утюга Юбиль и до ужасающей необъятности Высокой Суоль, крепости, защищающей легендарные Внутренние Врата – наземный вход в Воздетый Рог.

Цитадель во всей своей ужасающей совокупности словно бы висела на этой оси – между внутренними и внешними вратами. Пугающе необъятная. Сложенная из скреплённого железом камня. Нашпигованная вмурованными в её стены колдовскими Оберегами – настолько таинственными и замысловатыми, что они жалили взоры Немногих.

И, невзирая на всю свою страсть и убеждённость, мужи Ордалии были устрашены. Попытка затянуть новый Гимн провалилась, растворившись в нестройном хоре разрозненных выкриков тех, кто пытался разжечь пыл своих братьев.

Они слышали рассказы об этом месте. Из людей никто и никогда не сумел проникнуть за эти стены, не считая тех, кто пробрался в Голготтерат тайком или попал туда как пленник или же сговорившись с врагом. Когда-то в древности рыцари Трайсе при поддержке Сохонка однажды умудрились с боем удерживать Юбиль – Внешние Врата Голготтерата – в течение нескольких послеполуденных страж, но это стоило им так дорого, что Анасуримбор Кельмомас приказал оставить все захваченные укрепления ещё до наступления темноты. Лишь нелюди – Нильгиккас и его союзники – единожды за все эпохи Мира сумели захватить эту самую смертоносную из всех на свете твердынь.

Жуткая, почти мёртвая тишина объяла Великую Ордалию. Утреннее солнце взбиралось в небо за спинами воинов. Их соединённые друг с другом тени, ранее, когда они ещё только строились в боевые порядки, далеко вытягивавшиеся вперёд, теперь сжались, уподобившись мрачным надгробьям. Титаническое золото Рогов окрасило жёлтым их кожу, ткани одежд и даже песок под ногами.

На чёрных стенах не было видно ни души. Но мужи Ордалии, казалось, чувствовали их – влажные, пристально глядящие на них глаза, собачьи грудные клетки, вздымающиеся при дыхании, нечеловеческие губы, втягивающие сочащуюся изо рта слюну…

* * *

К этому времени все часовые, остававшиеся на высотах Акеокинои, уже были мертвы. Вместо них за разворачивающимися внизу событиями теперь наблюдали почти голые скюльвенды, кожа которых была раскрашена серым и белым – цветами Окклюзии.

* * *

Сияющая фигура Аспект-Императора выплыла вперёд, остановившись у подножия чёрных стен так, чтобы он и его свита, состоящая из Уверовавших королей, были хорошо видны. Ближайшие к нему ряды и отряды разразились бурными приветствиями, волна которых, быстро распространяясь в стороны, вскоре достигла флангов Воинства Воинств. Голова Келлхуса была непокрытой, а львиная грива его волос туго заплетена и прижата к шее. В отличие от спутников, на нём не было доспехов, вместо которых Аспект-Император был облачён в нечто вроде свободных, струящихся волнами облачений адептов Школ – одеяний из белого шёлка, подвязанных чёрным плетёным поясом и сияющих в лучах солнца столь ярко, что они казались сотканными из ртути. Однако же, в отличие от колдунов, он был вооружён – над левым плечом Келлхуса выступало оголовье его знаменитого меча – Эншойи.

И как всегда, с его пояса грязными пятнами всклокоченной тьмы свисали декапитанты.

Ликующий рёв утих.

Повернувшись спиной к Голготтерату, Аспект-Император окинул оценивающим взглядом невероятный результат своих трудов – Великую Ордалию. И находящимся поблизости почудилось, будто он близок к тому, чтобы заплакать, но не от страха, сожалений или боли утрат, а от удивления.

– Кто? – воскликнул он голосом, таинственным образом преодолевшим расстояние, отделявшее его от самых дальних рядов Ордалии. – Кто из моих королей донесёт до Врага наши требования?

Хринга Вюлкьет, Уверовавший король Туньера, желая повторить и тем самым увековечить славу своего мёртвого отца, выдвинулся из свиты Аспект-Императора. Миновав своего Господина и Пророка, он в одиночестве пересёк полосу пыльной земли, отделявшую воинство от укреплений Голготтерата, и остановился прямо у чудовищного подножия Гвергиру. Он был облачён в знаменитый кольчужный доспех своего отца – длинный чёрный хауберк, весивший как пара тысяч медных келликов. Он нёс легендарный заколдованный щит, звавшийся Боль – древнюю семейную реликвию, некогда принадлежавшую его деду. Он поднял взгляд на парапеты Гвергиру и, не увидев там никого и ничего, позволил своему взору скитаться по перехватывающей дух необъятности Рогов, взметающихся сквозь облачную дымку в небеса – всё выше и выше…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация