Книга Нечестивый Консульт, страница 63. Автор книги Р. Скотт Бэккер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нечестивый Консульт»

Cтраница 63

Старый волшебник закипал от злости, но по-прежнему оставался на месте.

– Он таскает на себе чересчур много истории, чтобы просто взять и забраться на эту отвесную кручу.

Вместо поиска подходящего прохода меж искрошенных зубов Окклюзии Акхеймион настоял на том, чтобы они поднялись по древней, вьющейся серпантином лестнице, что вела к руинам одной из сторожевых башен Акеокинои. Мимара не спросила у старого волшебника, почему он выбрал именно этот путь, хотя, учитывая её состояние, подъём по лестнице был для неё гораздо более обременительным, чем для него. Она знала, что задай она этот вопрос, он непременно замямлил бы что-нибудь о благоразумии и о необходимости хорошенько рассмотреть Великую Ордалию до того, как приблизиться к ней, равно как знала и то, что не поверит ни единому слову.

Когда они достигли вершины, на них обетованием просторов бескрайних и диких обрушился свирепый ветер и необъятное небо. Кунуройская сторожевая башня ныне представляла собой нечто, лишь немногим большее, нежели собственное, усыпанное грудами обломков основание. Древние строители использовали базальт – доставленный откуда-то издалека прочный чёрный камень, который по-прежнему, несмотря на минувшие тысячелетия, резко выделялся на фоне громоздящихся друг на друга скал Окклюзии, состоящих из песчаника и гранита. Свидетельства уничтожения башни были разбросаны повсюду на плоской вершине, темнея тут и там, словно груды угля на грязном снегу.

Прижимая руки к коленям, Акхеймион преодолел последние ступени и направился к остаткам древнего укрепления. Рога он увидел сразу, хотя его душа ещё несколько биений сердца и притворялась, что это не так. Он стоял, покачиваясь и пытаясь прогнать прочь то, что представлялось ему абсолютным оцепенением.

Где-то рядом он слышал Мимару, плачущую… и да, смеющуюся.

Ибо они были там…

Золотые и изогнутые, словно лебяжьи шеи, несущие крохотные головы, уткнувшиеся клювами прямо в безучастное небо.

Старый волшебник рухнул на растрескавшуюся от дождей и ветра поверхность скалы. Она была рядом с ним – Мимара, копия Эсменет, Судящее Око самого Бога, опустившаяся на колени и придерживающая его за плечи, рыдающая и смеющаяся…

Взглянув на неё, он почувствовал, как они словно бы улетели прочь – все его мелкие страхи. И он закашлялся от силы охвативших его чувств, смаргивая с глаз горячие слёзы. Он мог бы поклясться, что в кровь разорвал себе губы – столь неистовой была его улыбка. Он задыхался от смеха, извергая из лёгких покашливания и хрипы, напоминающие хихиканье безумца…

Ибо это было здесь. Ужасающий образ. Чудовищный лик. Нечестивый символ, казалось, заключающий в себе совокупность Зла всей его жизни. Ужас, от века пожирающий его милосердное сердце, пирующий на его сострадании. Пагуба, отравившая каждый сделанный им вдох.

Инку-Холойнас, Ковчег Небесный…

Мин-Уройкас, Бездна Мерзостей…

Голготтерат.

Голготтерат! Чудовищная крепость Нечестивого Консульта…

Колыбель Не-Бога.

СКАЖИ МНЕ…

Смех его резко оборвался. Казалось, он потерял саму способность дышать.

ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Мимара выскользнула из его объятий. Взгляд её был страдальческим и тревожным.

ЧТО Я ЕСТЬ?

Он схватился пальцами за виски. Ему казалось, что прежде он никогда, ни разу в жизни не смеялся… только визжал.

Цурумах! Мог-Фарау!

Но она цеплялась за него, успокаивая, поглаживая его плечи и плача при этом какими-то иными, непривычными для неё слезами – его слезами, полными знания, веры и…

Понимания.

И это подарило ему покой столь абсолютный, как ничто другое в его жизни – понимание того, что она тоже понимает, причём с глубиной постижения, превосходящей его собственную, невзирая даже на то, что ему довелось прожить ещё одну жизнь, как Сесватха. Ибо за неё постигало Око. Внутри разливалась вялость, словно бы разъединяющая в его теле каждую связку и каждый орган. И тогда он приткнулся к ней, уютно устроившись в том, что представлялось ему колыбелью, хотя это как раз он сейчас вновь сжимал её в объятиях. Она потянула его правую руку, положив её на свой прикрытый золотящимся доспехом живот… не сказав при этом ни слова.

Стучали сердца.

Она первой услышала этот звук, в то время как он различил его лишь тогда, когда её беспокойство разрушило воцарившееся блаженство – звучащий в отдалении человеческий голос, певучая трель, искажённая многократным эхом и выпотрошенная морозными далями. Опираясь друг на друга, они встали, вновь взглянув на Голготтерат. Никогда ещё Акхеймион не чувствовал себя таким древним и одновременно столь юным. Вместе они прошли последние оставшиеся до основания чернокаменных руин шаги.

Громкость голоса увеличивалась несоразмерно пройденному ими расстоянию. Он звучал с самого начала, понял старый волшебник, с момента их появления возле сторожевой башни он звенел в прозрачном воздухе прямо над ними. Во всём этом явственно виделся кровоподтёк колдовства.

– Разновидность зачарования, – ответил он её вопрошающему взгляду.

Они перевалили через гребень скалы и остановились, онемевшие и ошеломлённые, разглядывая угрюмые окрестности. Это казалось невозможным – в равной мере и благодаря Снам и вопреки им – то, как кривая Окклюзии описывает идеальную окружность из гор, упирающихся в низкое мглистое небо, образуя края впадины достаточно обширной, чтобы человеческий глаз не был способен рассмотреть противоположную сторону. Нечестивый Ковчег располагался в самом центре, вздымаясь из напоминающего болячку основания – тускло поблёскивающий и чудесным образом неповреждённый, учитывая его катастрофическое падение. Воздвигнутые вокруг укрепления, даже Корунц и Дорматуз, в сравнении с ним казались подгоревшим печеньем, а исходящую от них угрозу выдавали лишь десять тысяч крохотных золотых зубцов, прикрывающих десять тысяч бойниц. Равнина Шигогли окружала основание Рогов, будучи плоской, как мраморный пол, и при этом в точности отражая сущность своего древнего имени – «Инниюр», ибо сейчас она напоминала цветом скорее толчёную кость, нежели древесный уголь, как во времена давно минувшие.

Слева над ними нависала громада Джималети, постепенно растворяющаяся в лазоревой дымке где-то на северо-западе.

А справа, на востоке, они увидели Великую Ордалию, рассыпавшуюся по склонам Окклюзии, укутанную облаком пыли и кишащую каким-то смутным движением. Южный фланг её находился настолько близко, что Акхеймион мог даже разобрать отдельные человеческие фигурки. Исходящее от неё громыхание тягучей пеленой повисло в осеннем воздухе, но голос, который они услышали ранее, проскальзывал сквозь этот шум, донося речь до всяких, не являющихся совершенно глухими, ушей. Они стояли, оцепенело взирая на открывшееся им зрелище, в большей степени стараясь приучить к нему свои души, нежели в действительности что-либо увидеть или рассмотреть. И в этот момент однородная масса Ордалии внезапно словно бы пошла рябью, в ней образовались какие-то копошащиеся кольца, будто Воинство Воинств было лужей, в которую кто-то бросил горсть мелких камушков.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация