Книга Нечестивый Консульт, страница 98. Автор книги Р. Скотт Бэккер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нечестивый Консульт»

Cтраница 98
Да утолит хлеб твой глад наш насущный.
И да суди нас не по прегрешениям нашим,
Но по выпавшим на долю нашу искусам…

Зов боевых труб разнёсся над пустошью, постепенно растворяясь в тягостном океаническом стоне – гуле начинающегося сражения. И тогда закованные в доспехи и ощетинившиеся оружием порядки все как один двинулись вперёд, темнея и блистая на фоне пепельно-серой пыли Шигогли. Масштаб происходящего был таков, что, казалось, сместился сам Мир. Тем, кто всё ещё оставался в руинах Акеокинои, почудилось, будто люди вдруг растворились в исходящей от них же пыли. Великая Ордалия стала воинством теней, собранием привидений, и лишь редкие отблески отражённого солнечного света напоминали о хрупкой реальности этих фантомов…

И таким вот порядком Уверовавшие короли Трёх Морей продвигались на запад, в сторону серо-голубой завесы гор Джималети, простёршейся по ту сторону Окклюзии, и в направлении мрачного, увенчанного золотом призрака Голготтерата, раскинувшегося внизу.

Так начался Конец Света.

* * *

«Им’виларал» прозвали их нелюди в незапамятные дни – Скалящийся Горизонт. Высокие норсираи заимствовали это название, как и многие другие, и переиначили его так, чтобы оно было им то ли по языку, то ли по сердцу. Так Им’виларал стал Джималети – названием горной гряды, всей своей устремлённой к небу необъятностью укрывающей север от мщения смертных.

Обладание чем-то означает познание этого. Любые неизученные части Мира тревожили людские сердца, но мало было мест, претендовавших на то, чтобы внушать людям трепет, подобный навеваемому горами Джималети, ибо они в гораздо большей степени, нежели даже сам Голготтерат, служили шранчьей утробой. После победы в куну-инхоройских войнах нелюди пытались очистить горы от этой заразы. Долгое время многие из храбрейших ишроев и квуйя взбирались на отроги Джималети, охотясь на мерзкое наследие своих врагов. Но минули годы, величие их имён истёрлось из памяти, и то, что ранее считалось деянием мужественным и славным, стало представляться лишь безрассудством. И, как часто бывает, храбрость оказалась переломленной о костистое колено тщетности, и стратегия эта была оставлена.

Высокие норсираи, в свою очередь, тоже стремились очистить Джималети от чудищ. Некоторое время самыми опасными и высокооплачиваемыми наёмниками во всём Мире считались знаменитые эмиорали, или бронзоликие, как их называли из-за прикрывавших всё тело свободных доспехов из бронзовых пластин. Однако у аорсийцев, равнинных родичей эмиорали, был для этих воинов ещё один эпитет – Бесноватые «Силачи» – прозвище, которое первоначально давалось тем, кто во время битвы впадал в боевое безумие. И в той же мере, в какой они готовы были считать эмиорали братьями в сравнении с представителями прочих народов, они так же и сторонились их с отчуждением, свойственным людям, пусть и более слабым, но гораздо более многочисленным. Хотя бронзоликие и были известны как жадные до денег, неразговорчивые и склонные к мрачной ярости наёмники, истина заключалась в том, что родичи всего лишь завидовали их славе и боялись их силы. «Что останавливает их? – спрашивали себя люди, собираясь вокруг затухающих очагов, когда все лица окрашены алыми отблесками, а души обращаются к вещам кровавым и тёмным. – Людей, им подобных… Зачем им жить такой тяжкой жизнью? Зачем взращивать своих сыновей по ущельям и склонам, когда им нужно всего лишь прийти и отнять принадлежащее нам?» И тем самым они сделали неизбежным именно то, что как раз и надеялись предотвратить своими выдумками, – такова сущность человеческого безумия.

В Совете Соизволений Шиарау мудрейшие из народа аорси пришли к заключению, что численность шранков в итоге неизбежно рухнет, столь огромна была плата, которую эмиорали требовали за удержание своих Сокрытых Цитаделей. Возможно, число тварей некоторое время и сокращалось, но верность эмиорали Шиарау убывала быстрее, и, в конце концов, бронзоликие стали нетерпимыми к нелепой снисходительности и полной изобилия жизни своих южных родичей, и даже стали питать к ним некое отвращение. Эмиорали превратились в источник постоянной крамолы, в рассадник буйных разбойников и мятежных генералов, и в 1808 Году Бивня Верховный король Анасуримбор Нанор-Укерджа наконец счёл башрагов и шранков меньшим злом: все девяносто девять Сокрытых Цитаделей были покинуты, а Джималети целиком уступлены Врагу.

Никто не знал, отчего эти горы оказались местностью, позволявшей тварям размножаться в таком изобилии. Пики Джималети были вдвое выше пологих круч Демуа, столь же громадны, как сам Великий Кайярсус, и так же, как он, иссечены скалами, без счёта изрезаны пропастями и долинами – по большей части совершенно бесплодными. Наиболее древние записи нелюдей сообщали о бесконечной пустыне из снега и льда, простирающейся за Джималети, – продолжении той громадной ледяной пустоши, которую люди с востока называли Белодальем. Башраги жили охотой, но шранков питала сама земля, и они не смогли бы поддерживать своё существование на мерзлоте. Белодалье своим примером доказывало это. Некоторые учёные-книжники Ранней Древности утверждали, что всё дело в западном Океане. Они ссылались на рассказы храбрых моряков, которым доводилось наблюдать спускающиеся к его водам отроги Джималети, врезающиеся в море бесчисленными извилистыми фьордами, согреваемые тёплыми течениями и до такой степени забитые шранками, что казалось, будто весь ландшафт кишит какими-то личинками. Питарвумом назвали они это место, Колыбелями Бестий.

Один из этих книжников, историк Короля-Храма, известный потомкам как Враелин, предположил, что именно с Питарвумом связаны циклы внезапного и взрывного увеличения численности тварей, которые влекли за собой бесконечно повторяющиеся вторжения шранков с северных отрогов Джималети на обжитые земли. Вот почему, утверждал он, твари, обретавшиеся в восточной части гор, неизменно оказывались более истощёнными, чем те, которых замечали на западе. И как раз поэтому, по его словам, шранки Джималети отличались от своих южных сородичей более низким ростом и меньшей прытью на открытых пространствах, но при этом имели более сильные конечности и были скорее свирепыми, нежели порочными. Питарвум, говорил он, разводит их, как пастухи разводят коров, и так продолжается до тех пор, пока истощение ресурсов не заставляет этих тварей забираться в горы, в которых, в свою очередь, хозяйничают башраги. Именно этот повторяющийся цикл и оказывается столь губительным…

Ибо лишь величайшее перенаселение может заставить их спуститься с гор и грянуть на людей мерзким тлетворным потоком.

* * *

Великая Ордалия пересекала отделяющую её от Голготтерата пустошь.

Людей терзало предощущение надвигающейся беды, но также и обуревало ликование. Голготтерат воздвигался перед ними изнуряющим видением, истощающим силы не только по причине их нынешних трудов, но и из-за мучительных месяцев военной кампании и долгих, утомительных лет подготовки к ней. Мало кто непосредственно задумывался над этим фактом, скорее лишь ощущая, как сам здешний воздух вытягивает из них стойкость, а направление, в котором они движутся, похищает их волю. Голготтерат – цель, ради которой целые народы были подняты на меч. Голготтерат – обоснование ужасающего риска, оправдание неисчислимых лишений, которым они подвергли свои сердца, души и плоть. Голготтерат – содержание и сущность бесчисленных гневных молитв, зловещих рассказов и тревожных дум посреди ночи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация