Послышалась новая композиция, «Да здравствует вождь!»: ремикс в стиле техно, скорее подходящий для танцклуба. Одним движением — так быстро, что никто не успел бы остановить ее, — она выхватила из кармана зажигалку и чиркнула ею. Вторую руку Мэдисон отвела назад, чтобы дотянуться до палочки, которую спрятала под подкладкой широкого пиджака. Она быстро подожгла пропитанные маслом фитили, отшвырнула зажигалку назад и подкинула горящую палочку высоко-высоко под потолок. Прежде чем та начала падать, Мэдисон стянула с себя блейзер и юбку, метнула их в толпу и осталась в бело-красно-синем купальнике, украшенном звездами и отороченном короткой юбочкой. Крутясь и подпрыгивая, она совершала пируэты, жонглируя палочкой так, что та походила на сверкающее горящее колесо. Она чувствовала себя уверенно, работая практически на автопилоте — только по памяти тела, — легко и непринужденно.
Перед финальным па Мэдисон краем глаза заметила бледное лицо и отвисшую челюсть Майка. Он единственный во всем аппарате ее мужа был профессиональным политиком и поэтому представлял для нее реальную угрозу. Остальные, по большей части — партнеры Хэнка по бизнесу, толком и не знали, как на это реагировать. Но Майк знал точно.
— Когда-то это называлось секретным оружием Таскалусской высшей школы, — сообщила она Майку, едва закончив выступление и положив палочку в металлический пенал. — Я подумала, что такой ход может оказаться уместным. Знаешь, когда команда проигрывала, а я выступала с этим номером, публика начинала бешено поддерживать нас, и мы исправляли ситуацию. Однажды мы вырвали аж двадцать одно очко в третьей части матча и победили. И, мне кажется, одна горящая палочка лучше тысячи красивых слов.
Муж встретил ее с широкой улыбкой:
— Магнолия, ты просто положила меня на лопатки! Я даже не подозревал, что ты все еще на это способна!
Он поцеловал ее, и в его глазах она увидела блеск, который напомнил ей прежнего Хэнка.
— Это все равно что ездить на велосипеде, — сказала Мэдисон, страстно мечтая о стаканчике розового вина и с облегчением думая, что, слава богу, она ничего не подожгла. Среди зрителей чувствовалось напряжение — они явно были озадачены таким началом. Майк прикрыл глаза, словно разговаривая с ребенком:
— Хотя мы и насладились отличным зрелищем, думаю, впредь лучше просто стоять спокойно и читать по бумажке то, что для тебя напишут. Улыбаться. Махать ручкой. Это будет самое разумное.
— О, безусловно! Но если ты изменишь мнение… — она улыбнулась.
— И чисто технический момент, — продолжил Майк. — Нам не позволено использовать эту песню. Пока не позволено.
— А собственно, почему нет? — вмешался Хэнк. — В любом случае вскоре для меня исполнят это великое произведение.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ЭТО БУДЕТ ПРЕКРАСНЫМ КАДРОМ ДЛЯ ДЕТСКОГО АЛЬБОМА
В те два дня, которые Тед провел дома перед июльским съездом, Рейги ловила себя на мысли, что ей не терпится, чтобы он поскорее уехал. Он постоянно висел на телефоне. Ничего особенного или нового, но он постоянно трепал ей нервы: то что-нибудь уронит, то раскричится, то разговаривает сам с собой. Рейги и сама начала волноваться.
— Ты же всегда говорил, что в вашем деле всякое случается, — пыталась она успокоить его. — Не хватает средств на суперизвестных делегатов, в этом проблема?
— Ох, лучше не лезь в это! — огрызнулся он.
Она подала Теду идею встретиться со старыми друзьями, чтобы выпустить пар. Он не виделся с ними с начала кампании. Все они ушли с Холма с тех пор, как он баллотировался в Конгресс, и сейчас посвящали выходные спорту: участвуя в полумарафонах или тренируя юных бейсболистов в Малой лиге.
— Садись на такси до города, — сказала она ему. — Попьешь пива, развлечешься вечерком.
Когда около полуночи зазвонил телефон, она даже не ответила. Затем взглянула на экран и увидела цифры «202». Номер одного из приятелей Теда. Значит, свой телефон муж потерял, забыл в такси или в баре. Наверное, слишком уж хорошо повеселился. Автоответчик спросил, готова ли она принять и оплатить звонок от Теда Кэмпиона. Рейги села на постели.
— Да, да, конечно, — пробормотала она.
— Рей, это я, — проговорил он протяжно. Она сразу поняла, что он пьян и измотан.
— Ты в порядке? С тобой что-то случилось?
— Нет, со мной все нормально.
— Тогда какого черта…
— Я был в баре, где проходила фандрайзинговая вечеринка… — начал Тед громко, но медленно и неуверенно. — «Вступление»… «Прелюдия»… Как-то так. И там оказался этот чертов пресс-секретарь Гудфеллоу. Просто терпеть не могу этого парня. Ну, ты знаешь, я тебе рассказывал. Я давно не пил, а теперь перебрал. И недостаточно закусывал.
— Ладно, ладно, и что случилось?
— Он поливал Арнольда дерьмом, и я ему вмазал.
— Да какого дьявола, Тед? Тебе сколько лет? Ты что, мальчик?
Она отыскала еще не порванные рейтузы для йоги, натянула футболку, нашла и бросила в сумку ключи от машины и кошелек.
— Но там был еще и полицейский, отдежуривший смену на Капитолийском холме… И этот козел из штаба Гудфеллоу набрал девять-один-один, словно я какой-то злодей…
Она уже не слушала его. Она поставила телефон на громкую связь, быстро написала эсэмэски Джею и Кэди и, одевшись, ждала, пока Кэди приедет. Не могла же она ночью взять близнецов с собой, чтобы вытаскивать папочку из тюрьмы.
Рейги подъехала к участку на тихой улочке недалеко от шумного Восточного рынка. Она миновала немало заведений, где завсегдатаи за столиками на свежем воздухе, наверное, обсуждали партийный съезд, находчивость Мэдисон Гудфеллоу и решающую схватку между Арнольдом, Томпсоном и Роки Хейз. Или говорили о новостях из Интернета — он был в каждом офисе. Или о своих друзьях, попавших в свежевышедший рейтинг пятидесяти первых красавцев и красавиц Холма. Когда-то они с Тедом тоже в нем значились, причем запечатлены были рядом. Теперь они над этим смеялись, но его коллеги вставили фото в рамочку и в шутку подарили ему, когда он собрался баллотироваться в Конгресс. Этот снимок висел у них в гостиной рядом со свадебными фотографиями.
Очень серьезная женщина у стойки посмотрела на живот Рейги, потом снова заглянула ей в лицо.
— Здравствуйте. Я так понимаю, у вас тут мой супруг? Теодор Кэмпион.
Женщина перевела взгляд на экран компьютера.
— Это вообще на него не похоже, — продолжила Рейги. — Он последнее время постоянно был в стрессе. Правда, кто не в стрессе, верно? Ваша работа, конечно, ими полным-полна, даже трудно себе представить. Спасибо за службу! — она уже не отдавала себе отчета в словах.
В арестантской зоне какой-то растрепанный мужчина начал петь. Две девчонки размазывали тушь по щекам и ныли, что мамаши их просто прибьют.
— Да, тяжелая ночка вам выдалась.
Женщина пристально посмотрела на нее. Обычно Рейги удавалось вызвать сочувствие благодаря «арбузу», который выпирал у нее посередине туловища, но леди-коп, похоже, была не из жалостливых.
