— Я знаю. До меня доходили кое-какие истории. — Его глаза озорно блеснули. — Кое-что о том, что Конгресс и Сенат вынуждены были изменить правила этики из-за той сногсшибательной гулянки, которую вы устроили по поводу дня рождения Бронсона.
— Виновна, — призналась она, выискивая оливку в напитке.
Это было правдой. Пятнадцать лет назад ее фирма устроила для сенатора вечеринку, которая вызвала большой ажиотаж, немало порадовавший Бёрди. И напомнить ей сейчас о тех событиях, выразив достаточно уважения и даже восхищения, значило найти быстрый путь к ее сердцу. Молодой человек становился ей все симпатичнее.
— О, кажется, вам известны все мои секреты? Боб, сенатор Бронсон, рекомендовал вас как умного человека и выдающегося специалиста.
Кливеру надо было постараться, чтобы она согласилась встретиться с ним, а не с самим сенатором.
— Он очень добр. Я и мизинца его не стою, — он улыбнулся. — Недостоин пыль смахивать с ботинок.
— Или писать за него в «Твиттере», — быстро добавила она.
Он рассмеялся:
— Ага. Было такое. Но, честно говоря, это едва не свело меня с ума.
— Верю! — Бёрди взглянула на вибрирующий телефон с посланием от Бака, перевернула его экраном вниз и, достав из сумочки айпад, нашла предложения для фонда Арнольда.
— Я полагаю, что все-таки делаю что-то нужное и важное, раз мне доверили эту встречу, — сказал он с серьезностью, которая окончательно ее подкупила. — Сенатор говорит «да», и деньги — не проблема.
— Отлично. Он мне всегда нравился.
Сенатор Боб Бронсон был первым начальником Бёрди. Она гордилась их давней дружбой. Недавно он ушел из Сената и возглавил лоббистскую фирму. Первый деловой заказ — сделать вице-президента Джона Арнольда президентом.
— Значит, у Бронсона новая фирма, и он хочет устроить прием и пригласить на него много людей с именами и карманами, полными денег, которые они пожелают вложить в кампанию Арнольда. А если Арнольд станет президентом, они поддержат его уже в этом качестве.
Коул сделал глоток из своего бокала и кивнул:
— Совершенно верно.
— На прошлой неделе Боб сказал мне, — продолжила она, — что хочет увидеть побольше молодых лиц и прессы, как и положено, в том числе репортеров светской хроники, имиджмейкеров. Нет проблем, дорогие.
— Он сказал, вы все это легко устроите, — Коул допил свой напиток.
— Это моя работа.
— Процитирую Боба: «Только чтобы это не было скучно, как на вечеринках у других отставных сенаторов. Развлечения! Веселье! Арнольду нужны голоса молодых избирателей», — он сымитировал низкий, вечно как будто слегка сердитый голос Бронсона.
— Вы не успеете допить следующую порцию, а мы уже все решим.
Бёрди снова подозвала бармена. Коул неожиданно смутился.
— Можно я признаюсь? Я нервничал перед встречей с вами. Немного.
— Правда? — она улыбнулась. — Мне это нравится.
Бёрди не будет дома всю ночь. Решено.
Розовые лучи солнца только что осветили купол Капитолия. Бёрди вдохнула, набрав в легкие прохладный утренний воздух. Подростком она баловалась марихуаной и за долгие годы успела забыть, как это приятно. Пожалуй, совсем неплохо, что теперь в их штате марихуана разрешена.
Все в тех же юбке и блузке, изрядно помятой после минувшей ночи, Бёрди неторопливо дошла до середины Пенсильвания-авеню. Туфли так и норовили соскочить с громким стуком каблуков. Мимо нее проносились в автомобилях ранние пташки, направляясь на Капитолийский холм или в расположенные по соседству ведомства — в министерства труда и юстиции, в ФБР и налоговое управление. Ей хотелось прогуляться по этим благословенным кварталам в самом центре столицы. Сегодня был день, которого она особенно ждала и к которому готовилась так, как атлеты годами и месяцами готовятся к Олимпийским играм.
В грезах о скором будущем она едва не утратила связь с настоящим. Когда назначена встреча парню из «Кью»? Бёрди посмотрела на часы. Как раз сейчас. Она села в такси у Музея журналистики, уже в машине поправила макияж, брызнула на себя несколько капель «Шанели № 5» и бросила в рот пригоршню мятных леденцов «Альтоид». Из такси она послала ассистенту сообщение:
«Кончается зарядка телефона. Займи пока всех. Скоро буду».
Взволнованная Эбби встретила ее у порога. Интервьюер дожидался в гостиной. Декораторы превращали ее дом в предвыборный штаб для обеих партий. Красные, голубые и синие полумесяцы украшали стены особняка и дверь в помещение, где располагался офис. Винтажные постеры, которые извлекли из подвала, энергично напоминали о прежних президентах США: «Мне нравится Айк!», «Сохраняйте спокойствие и следуйте за Кулиджем», «Все время вместе с Эл-Би-Джеем». Они заменили некоторые, не самые ценные, произведения искусства, которые обычно висели здесь. (Хотя, конечно, Бэнкси и Шепард Фейри остались на своих местах.) На стенах были развешаны огромные телеэкраны, чтобы гости в любом из помещений в доме могли следить за тем, что происходит на съезде в Айове.
Бёрди едва взглянула на контрольный список вопросов, который ей показывала на айпаде Эбби. Она сосредоточилась на голосе Бака, доносившемся из гостиной. Она вся обратилась в слух. Чем, собственно, он там занимается? Они давно договорились, что он не вмешивается в ее дела. Это что еще за саботаж? Ну надо же, как он раздухарился и взъерошил перья, стоило ей несколько раз не ответить на его послания и не прийти домой ночевать.
Она бросила сумку и туфли на старинный стул, обтянутый парчой, и решительно направилась в комнату. Подходя, она услышала слова Бака:
— В день съезда в Айове Бёрди обычно говорит мне, когда проснется…
— Обожаю запах утренней овсянки, — она закончила за него фразу, войдя босиком, без обуви, в смятой одежде, но с ослепительной улыбкой.
— Черт побери, — произнес Бак, — готов сквозь землю провалиться, веришь, Берд?
— А разве ты не должен сейчас лететь на самолете в Де-Мойн, вместо того чтобы похищать у меня мое интервью, дорогой? — спросила она игривым тоном и чмокнула его в щеку.
— А разве на тебе сейчас надето не то же самое, что вчера? — усмехнулся он.
— О, Бак! Мне-то вообще все твои костюмы кажутся одинаковыми, — парировала она.
По тучам, сгущавшимся в глазах мужа, Бёрди поняла, что он сердится. Она перевела взгляд на Джея, который стоял, протянув руку для приветствия.
— Бак ни за что не распознает юбку от Дерека Лэма, даже если она прилипнет к его собственному заду, — дерзко заметила она. — Ужасно сожалею, что заставила вас ждать, Джей.
Бёрди поцеловала журналиста в щеку.
— Никаких проблем, я…
Она не дала ему договорить:
— У меня сейчас столько неотложных дел…
— Оставлю вас наедине, — сказал Бак и направился к выходу.
