Старик протянул иссохшую руку и ткнул пальцем в кнопку селектора на приставном столике.
— Кто? — спросил хрипло.
— Это Патрик, сэр, — донеслось из динамика. — У меня добрые вести.
— Заходи, — разрешил старик и откинулся на подушку.
Дверь в комнату отворилась, и внутрь просочилась фигура в медицинском халате, шапочке и маске на лице. В другом облачении к владельцу поместья не заходили — требование врачей. Секретарь «мистера Пи» — так звали старика в определенных кругах, подошел к кровати и склонил голову.
— Добрый день, босс!
— Полагаешь, он добрый? — усмехнулся старик, обнажив вставные зубы. Белые словно снег, они выглядели чужеродно на лице пергаментного цвета.
— Кажется мы нашли человека, который в состоянии справиться с проблемой.
Секретарь, как другие люди в окружении «мистера Пи», избегал говорить «рак» и «болезнь» — босс этого не любил. Старик указал ему на стул у кровати. Патрик сел и продолжил:
— Выполняя ваше поручение, мы напрягли наши источники информации. Сведения шли потоком, но детальная проверка показала, что все так называемые целители в лучшем случае заблуждаются в оценке своих способностей, в худшем случае — мошенники. Но на днях из Израиля поступили интересные сведения. У руководителя специальной службы «Натив» генерала Лившица тяжело заболел сын. Неоперабельная злокачественная опухоль головного мозга. Врачи оказались бессильны. Две недели назад генерал неожиданно для всех улетел с сыном в Советский Союз. Пробыл три дня и вернулся со здоровым ребенком. Это подтвердило обследование, проведенное в израильской клинике. Опухоль исчезла.
— Ошибка исключена?
— Полностью, босс! Наш эксперт видел медицинские документы, включая рентгеновские снимки. Обошлось недешево, но результат того стоил.
«Мистер Пи» сделал жест, давая понять, что его не интересуют сведения о расходах.
— С генералом говорили? — спросил.
— Он отказался отвечать на наши вопросы.
— Неблагодарные скоты! — буркнул старик. — Позвони Саймону, передай просьбу заморозить очередной транш финансовой помощи Израилю.
Секретарь достал из кармана халата блокнот, извлек из внутреннего «паркер» и сделал пометку.
— Тем не менее, нам удалось проследить маршрут Лившица, — продолжил, примостив блокнот на колене. — Он летал в Минск.
— К кому?
— В этом городе практикует целитель. Его зовут Mu-rash-co, — секретарь выговорил имя по слогам. — Был известен как специалист в лечении детского церебрального паралича. Под него даже открыли отделение в одной из городских клиник. Исцелял детей. В лечении рака замечен не был, но это ни о чем не говорит. Церебральный паралич — тяжелейшая болезнь, которую считают неизлечимой, но Mu-rash-co справлялся. А другого целителя с такими способностями в Минске нет.
— С ним беседовали?
— Да, босс. Нашим людям удалось раздобыть номер его телефона. Этот Mu-rash-co хорошо говорит по-английски. Я звонил ему лично.
— Что сказал?
— Не могу повторить это, босс! — вздохнул секретарь. — Он был очень груб.
— Говори! — велел старик.
— Mu-rash-co заявил, что не подписывался исцелять дохлых американских миллиардеров. Извините, босс, но именно так сказал. Еще, что его помощь требуется больным детям, и он не собирается бросать их ради какого-то старика.
— Вы предлагали ему деньги?
— Разумеется, босс! Миллион долларов.
— Следовало десять. Ах, Патрик!
— Извините, босс, но у меня сложилось впечатление, что его не устроил бы и миллиард. Услыхав про деньги, он посоветовал мне засунуть их себе в задницу и бросил трубку.
— Коммунист, — хмыкнул старик и добавил задумчиво: — Он действительно что-то может. Только уверенный в себе человек ведет себя так, мошенник стал бы торговаться. Слушайте меня, Патрик! Через три дня, самое позднее — через неделю, я хочу видеть этого комми у себя.
— Это будет трудно, босс, — подобрался секретарь. — Добровольно не поедет, а похитить и вывезти человека из СССР — непростая задача.
— Я решал и более сложные, — коричнево-синие губы старика разошлись в подобие улыбки. — Свяжитесь с нашим резидентом в Москве, в Лэнгли
[72] вам сообщат координаты. Передайте Уэбстеру
[73] мою просьбу о содействии. Уильям мне должен — это я продавил его назначение в Сенате. Пообещайте резиденту, что по возращению в США его будет ждать теплое место в наблюдательном совете одной из моих компаний. Сообщите, что в расходах может не стесняться. Для начала переведите Лэнгли миллион, от которого отказался целитель. Будет мало — добавим.
— Может, лучше через Госдеп? — спросил секретарь.
— Там сидят болтуны, — скривился старик. — А еще трусы. Настоящие специалисты только в ЦРУ. Действуйте, Патрик!
* * *
К телефону в ординаторской меня позвали в разгар дня.
— Слушаю, — сказал я, сняв трубку.
— Здравствуйте, Михаил Иванович! — голос в наушнике был с характерным акцентом. — Меня зовут Яков. Приехал в Минск по поручению знакомого вам Лившица. Он просил кое-что передать.
На мгновение я задумался. На днях у меня состоялся разговор с Николаем Сергеевичем из КГБ. В этот раз он не стал вызывать меня в контору, сам приехал в клинику. Попросил провести по палатам, показать, как работаю с детьми, после чего вывел во двор и сообщил, кто на деле отец Арика.
— Вот же блядство! — выругался я. — Везет мне на шпионов!
— Представители специальных служб хорошо информированы, — улыбнулся он. — От чего лечили сына Лившица?
— Извините, но врачебная тайна, — съехал я.
— Что ж… — не стал настаивать он. — Информирую, что там, — он указал пальцем в небо, — принято решение присмотреть за вами. Но не в том смысле, о каком подумали. Уберечь от нежелательных контактов с иностранцами. Нам не нравится их интерес к вам. Кроме Лившица никто не обращался?
Он пытливо глянул на меня.
— Был звонок из США, — кивнул я. — Там какой-то миллиардер подыхает. Рак. Предлагали миллион долларов, если приеду и исцелю.
— Ну, а вы? — подобрался он.
— Послал нахер. Что я им — бог? Если предлагают миллион, то пациент скорее мертв, чем жив. Во-вторых, у меня дети. Вот счас брошу их и полечу в Америку!
— Благодарю! — он протянул мне руку и крепко пожал. — Вы настоящий патриот, Михаил Иванович. Сообщите, если позвонят снова.
И вот на тебе…
