— Что вам от меня нужно? — не удержался я от вопроса.
— Ничего плохого, — буркнул он. — Будешь жить как король. За границей, а не в этом совке, — он сплюнул. — Так что не дергайся и веди себя смирно. Щавлик, кликни Кащея, пусть присмотрит. Повернись, экстрасенс!
Я подчинился. За веревку, стягивающую запястья, несколько раз дернули, и руки освободились. Я опустил их к ногам. Так, что сейчас? Мочить? Быстро не получится. Пока буду заниматься одним, другие сообразят…
— Топай! — приказал появившийся у багажника костлявый уголовник, действительно похожий на Кащея Бессмертного. Он указал на кусты. — И попробуй только сдернуть! Картечь догонит.
Он продемонстрировал обрез охотничьего ружья. Вот же сука! Я послушно зашагал в указанном направлении. Зайдя за кусты, стянул штаны вместе с трусами и присел. Кащей хмыкнул и отвернулся. Западло смотреть зэку на такое. Понятия у них, сволочей. На самих пробы ставить негде, а тут морщатся. Вот с тебя и начнем.
Я сосредоточился. Загущать кровь в сосудах Кащея не стал, просто пережал ему гортань. Уголовник выронил обрез и схватился за горло. Пошатнулся и рухнул на землю. Я вскочил, подтянул штаны и подобрал обрез. Так… Сделан из курковой двустволки, похоже двенадцатого калибра. Из такого в 1993 году застрелили моего друга. Банда ворвалась в квартиру рано утром — друг открыл спросонок. Получил заряд картечи в грудь и хрипел простреленными легкими, умирая на полу в прихожей. Это рассказала мне его жена. Ее не стали убивать — заперли в ванной, где она тряслась от ужаса, пока грабители обносили квартиру…
Я сдвинул рычаг и переломил стволы. Заряжена. Подцепил кончиками пальцев один из патронов, вытащил и разглядел. Снаряжен. Кащей говорил о картечи. Очень хорошо.
Уголовник тем временем уже сипел. Я убрал нажим на гортань, он тяжело задышал и заворочался.
— Сейчас встанешь и пойдешь к машине, — велел я, показав ему обрез. Для убедительности взвел курки. — Идти тихо. Закричишь или побежишь — картечь догонит.
— С-сука! — прошипел он, встав на четвереньки.
— Говорить не разрешали!
Я пнул его в бок. Он повалился на землю и скрючился.
— Встал и пошел!
Он поднялся и побрел к машине. Я пристроился за его спиной, время от времени тыча в нее стволами. Так и дошли. Коренастый с Щавликом топтались у багажника. Наше появление встретили с удивленными лицами. Солнце уже начало разгонять сумерки, так что я отчетливо разглядел. «Это с чего пленник позади?» — читалось на рожах уголовников.
Опомниться им я не дал, изо всех сил толкнув Кащея в спину. Он пробежал пару шагов, не удержался и упал к ногам дружков.
— Руки вверх!
От неожиданности они среагировали не сразу.
— Вверх сказал! Только дернитесь! Обрез заряжен, проверил.
Щавлик с коренастым обменялись взглядами и вытянули к небу грабки.
— Вот так. А теперь сели и раздвинули ноги. Этому тоже помогите, — я указал стволами на Кащея.
Не прошло минуты, как все трое сидели, привалившись спинами к бамперу. Руки задраны к небу.
— Ты чего будешь делать, экстрасенс? — проблеял коренастый. — Предлагаю разойтись краями. Ты пойдешь своей дорогой, мы — своей.
Это ты легко хочешь отделаться…
— Ну, а выпить на прощанье? — улыбнулся я. — Водка есть?
— В сумке там, — он указал большим пальцем на багажник.
Ага, помню, что-то позвякивало в движении.
— Доставай! Только аккуратно — ты у меня на прицеле.
Коренастый встал, открыл багажник, извлек из нее сумку и поставил на землю. Звякнуло стекло.
— Раздай каждому по бутылке.
Он послушно выполнил приказ, после чего сам с бутылкой в руке примостился рядом с подельником.
— Пейте!
— Вот так, без закуски? — буркнул Щавлик.
— Свинцовая устроит? — я продемонстрировал обрез.
Он тут же смолк, сорвал пробку и присосался к горлышку. Его примеру последовали остальные. Если Кащей и Щавлик пили водку ловко, быстро осушив свои емкости, то коренастый морщился и давился. Но осилил.
— Что теперь? — спросил, отбросив бутылку.
— Подождем, — ответил я.
— Решил нас напоить? Чтобы не догнали? Мы и так…
Язык у него начал заплетаться.
— Кто велел меня похитить? — спросил я. — Для чего? Говори!
— Американец, — с трудом выговорил он. — Шпион ихний. Денег дал. Из Таллина тебя переправили бы в Финляндию. Зря ты…
Он не договорил.
— С-сука! — Кащей с размаху саданул его пустой бутылкой по голове. — Под шестьдесят четвертую
[81] подвел!
Коренастый повалился на бок и затих. Аура вокруг его головы начала бледнеть. Готов? Нет, вроде.
— Сел! — рявкнул я, направив на Кащея обрез. — Счас накормлю картечью!
Он подчинился.
— Мало выпили? Добавьте!
Кащей достал из сумки две бутылки, и они осушили их на пару со Щавликом. Чуток посидели и повалились набок. Литр водки без закуси — это много даже для здорового мужика. А у них здоровье откуда? Тюрьма его не добавляет. Я скользнул внутренним зрением в грудь Кащея. Сердце уголовника трепетало. Ну, так нагрузка какова! Пожалеем бедное. Загустить кровь… Сердце дернулось и остановилось. Отдыхай! Тоже самое проделал и со Щавликом. Коренастому устроил инсульт, а то еще выживет. Аккуратно положил обрез рядом с рукой мертвого Кащея. Что ж, пора… Спохватился в последний миг — мне в Минск возвращаться. Обшарил карманы коренастого. Нашел кошелек, вытащил из него пару банкнот, сунул их в карман. Кошелек пристроил обратно. Заниматься этим в перчатках было неудобно, но снимать их не стал. Понятно, почему?
Выбравшись из леса, я затрусил по обочине к Минску. Обычное дело: спортсмен на тренировке. Отъехали мы не недалеко: город виднелся вдалеке, упираясь крышами многоэтажных домов в серое небо. Но бежать долго, Вика станет волноваться, нужен транспорт. Я трусил, оглядываясь на звук моторов. Мимо проезжали грузовики. Останавливать их не стал, как и дряхлый «пазик» с рабочими, проскрипевший мимо. Уголовный розыск в первую очередь начнет со служебного транспорта. Почему? Проще отыскать. Позвонил по автопаркам, выяснил, кто из водителей в нужное время проезжал по трассе и пошел допрашивать. Мне нужен частник, его-то сразу не разыщешь. Если вообще найдешь.
Наконец нужная машина показалась в отдалении. «Жигули», «четверка». Я остановился, извлек из кармана червонец и вытянул руку с ним к дороге. Водитель разглядел. Скрипнули тормоза, и «четверка» остановилась.
— Друг, подбрось в Минск! — попросил я, открывая дверь и протягивая водителю червонец. — Выбежал на тренировку, но не рассчитал силы.
