— Зачем он и их воскрешает? — спросил Бек. — Неужели завтра все начнется сначала?
— Война закончена, — вполголоса сказал Мойдарт. — Никто уже не станет сражаться. Даже Ледяной Кай.
— Он мертв, милорд, — сказал Райстер, подойдя поближе. — Он пришел в Эльдакр, и я отрубил ему голову.
Райстер рассказал о нападении на замок, о том, как Гэз пришел среди ночи, вылечил раненых и даже воскресил недавно умерших.
Занималась заря. Гэз уже поравнялся с вражескими укреплениями на южных склонах. Сотни солдат шли за ним. Восставшие риганты и эльдакрцы переходили низину и поднимались туда, где стоял Мойдарт. Вскоре пришли Бал Джас и Мантилан. Мантилан обнял Бека и Конина, и трое добрых друзей пошли прочь.
Солнце поднималось все выше. Легкий ветерок задул над полем недавней битвы. Воздух наполнился странным благоуханием, в котором каждый ощутил что-то свое: Мойдарт узнал запах розовых лепестков, Кэлин Ринг — аромат вереска, Райстер — лаванды.
Все кругом смеялись и обнимали товарищей, некоторые — плакали от счастья.
Тайбард Джакел открыл глаза и увидел Джейкона Галогласа, глотавшего слезы.
— Мне снился удивительный сон, — сказал Тайбард. — Я стоял на берегу реки и уже собрался переплыть ее, но появились Банни и Каммель и не пустили меня.
— Зато теперь ты снова здесь, — ответил Галоглас, похлопав друга по плечу, — снова среди нас.
Мойдарт отошел от толпы и остановился, глядя, как его сын приближается к вражескому лагерю. Никто не поднял на него оружие, через несколько минут и там началось ликование.
Время шло.
Наконец Гэз снова появился в поле зрения. Солнечные лучи сверкали в его золотых волосах. Он спустился с холма, но пошел не к эльдакрцам, а повернул на запад, к небольшой рощице.
Подойдя к деревьям, он остановился, воздел руки к небесам и поднял лицо к утреннему солнцу.
Внезапный выстрел расколол тишину.
Гэз Макон шел прочь от вражеского лагеря, чувствуя, что с каждой секундой Керуннос обретает все большую силу. Правая рука отказалась слушаться, ее свела судорога.
— Сдавайся, мальчик, — раздалось в его голове. — Тебе меня не удержать, и ты сам это знаешь.
— Знаю, — ответил Гэз, но не остановился.
Ноги становились все тяжелее, каждый следующий шаг давался с все большим трудом. До рощи было еще слишком далеко.
— Почему ты не убил врагов? — спросил Керуннос. — Теперь мне придется сделать это за тебя.
— Чтобы показать тебе, что люди способны учиться.
— Я всегда знал, что среди людей попадаются достойные. Но вас слишком мало.
Гэз пошатнулся. Ноги отказались подчиняться. Он бросил взгляд в сторону рощи.
— У меня для тебя подарок.
— Я уже получил твой подарок. Сдавайся!
— Ты показал мне, как живут боги. Я же покажу тебе, как умирают люди.
Он воздел руки к небесам и повернул лицо к солнцу.
В тишине раздался одинокий выстрел. Когда пуля вошла в легкие, Гэз вздрогнул и упал. Последнее, что он почувствовал, — отчаянная, но тщетная попытка Керунноса залечить смертельную рану.
Мулграв встал, взял винтовку Эмберли за ствол, разбил ее о ствол дуба, упал на землю и заплакал.
Далеко на вершине холма Мойдарт издал отчаянный вопль и бросился туда, где на траве, с распростертыми руками, лежал его мертвый сын. Тысячи человек устремились вслед.
Сияние, окружившее тело Гэза, с каждым мгновением становилось все ярче. Мойдарт, уже не в силах смотреть, закрыл лицо руками. Задул холодный ветер. Сияние померкло, замигало. Мойдарта окатила волна невероятной магической силы. Когда он отвел ладони от лица и открыл глаза, тело Гэза Макона исчезло.
Трава под ногами замерцала и увяла. Из земли проклюнулись маленькие голубые цветочки. За несколько минут они покрыли все поле битвы, будто небо пролилось на землю.
Из-за южного холма показались два всадника в сопровождении двух тысяч солдат и приблизились к Мойдарту.
Один из всадников, блондин средних лет, спешился и поклонился Мойдарту.
— Меня зовут Эрис Велрой. Я командующий армией Винтерборна.
— Винтерборн мертв, — ответил Мойдарт, не отводя взгляда от того места, где еще недавно лежал его сын.
— Я уже догадался об этом. Боюсь, я плохо понимаю, что произошло здесь, милорд. Но продолжать войну просто немыслимо. Позволите ли вы нам отступить и вернуться на юг?
— Сегодня я потерял сына, — ответил Мойдарт. — Моего сына. У вас есть сыновья?
— Да, милорд, один.
— Так убирайтесь домой и радуйтесь этому.
Мойдарт склонился над местом, где прежде лежал Гэз. Что-то блеснуло в траве — он поднял пулю, отлитую из чистого золота. Подошла Ведунья и положила руку ему на плечо.
— Он все еще здесь, Сокол-в-Иве.
— Я не вижу.
— Увидишь. Бабушка научила тебя словам? — Да.
— Тогда мы произнесем их вместе.
Мойдарт сделал глубокий нервный вдох и вместе с Ведуньей произнес древнюю формулу прощания:
В путь — за светом. Круг, замкнись.
Мир покинув, ты иди
Неизведанной тропой,
Лебедя полет следи.
Сердцем устремившись ввысь,
Обретешь ты дом родной.
Закончив, Мойдарт увидел в солнечном свете две прозрачные фигуры — Гэза и темноволосую девушку в зеленом дорожном платье. Они потянулись друг к другу, взялись за руки и исчезли.
Мойдарт долго не шевелился. Затем встал, прошел сквозь ряды умолкших солдат, подошел к одному из брошенных коней, взял его за повод, вскочил в седло и ускакал прочь от поля голубых цветов.
21
Спустя несколько месяцев в Эльдакр стали стекаться паломники. Увидеть землю, где родился и умер благословенный Гэз Макон, приезжали отовсюду. Монахи, священники бродили по полю битвы, собирали голубые цветы и клали их под стекло.
Эльдакрский полк просуществовал в прежнем составе еще три месяца, пока на юге все не успокоилось. Затем большинство солдат распустили. Ланфер Гостен вернулся в торговую компанию, где прежде работал писарем, и взял Тайбарда Джакела себе в помощники. Джейкон Галоглас остался в армии, получив ранг сержанта.
Конин и Мантилан, доверенные Мойдарта, отправились на юг, чтобы принять участие в соборе, созванном Эрисом Велроем. Шестьсот человек собравшихся должны были выбрать нового короля.
Чудеса прекратились не сразу. Лишь четыре месяца спустя в Эльдакре умер первый человек. Не одну неделю после битвы приходили вести о том, что в день гибели Оседлавшего Бурю многие больные внезапно поднялись со смертного одра. Кожевник из Старых Холмов, умиравший от рака, встал с постели; парализованную женщину вновь стали слушаться руки; мальчик-калека с переломанными ногами снова смог ходить. Земля наполнилась молвой о чудесных исцелениях.
