Через два часа он поднялся на вершину невысокого холмика и остановился передохнуть.
Впереди смутно виднелась черта берега, а за ним краешек моря. Далеко за океаном находилась его родина. Фиргол редко вспоминал о ней. Теперь его дом был здесь, в земле бескрайних лесов и лугов, бурных рек и величественных гор. Магия переполняла ее: сочилась из земли, бурлила в реках, переполняла воздух.
Фиргол впитывал ее с каждым вдохом.
Отдохнув, он побежал дальше по испещренному солнцем лесу. Добравшись наконец до места, сел и начал ждать, не спуская глаз с распростершегося внизу поселка. Людей почти не было видно, и неудивительно. Они умирали.
Здесь, в этой щедрой земле, изобилующей кореньями и дичью, целый поселок вымирал от голода.
Эту минуту Фиргол ждал пятнадцать лет, с тех пор, как попал сюда. Предсказанное Риамфадой свершилось: варлийцы построили огромный корабль, пересекли океан и основали поселок на берегу. С собой они привезли книги и стулья, одежды и ружья, кровати и картины, а еще сундуки, набитые товарами с родины. Ни один не взял ни удочки, ни лошади, ни коровы. И тем более никто не привез ни единого зернышка хлеба. Они ждали провизию из-за моря, не дождались, и теперь умирали от голода.
Об этом дне и предупреждал Риамфада. Сегодня окончательно решится судьба этого мира.
Фиргол потянулся духом к земле, пытаясь успокоиться. Тревога не покидала его с того самого момента, как варлийцы сошли на берег.
В сумерках он поднялся и вышел навстречу семи охотникам, несущим к поселку мясо.
Идущий впереди широкоплечий воин со сломанным носом и шрамом, наискось пересекшим губы, нес на плече тушу оленя. Он заметил Фиргола и радостно улыбнулся.
— Ха! Знающий Путь! Ты тоже решил подивиться на наших глупых гостей?
— Нет, я пришел не за этим. Вы несете им мясо?
— Они умирают от голода. Их единственный охотник сломал ногу, и теперь у них ничего не осталось.
— И вы решили помочь им?
— Нам это ничего не стоит, Знающий Путь.
— Это не так, Саокванта. Мне было видение. Саокванта снял с плеча оленя, остальные шесть охотников тоже опустили ношу.
— Что ты видел?
— Я видел, как воздух темнеет, а реки меняют цвет от нечистот. Я видел, как гибнут бизоны и опустошаются земли. Я видел слезы гор и слышал стенания долин. Эти люди принесут сюда тьму. Их детей станет больше, чем звезд на небе, и они будут терзать землю, пока она не погибнет от их деяний.
— Это сделают… эти глупцы?
— Они и их сородичи.
— Твои слова рвут мое сердце на части, Знающий Путь.
— И мое тоже.
— Что ты посоветуешь?
— Я не даю советов, Саокванта. Я лишь предсказываю.
— Твои слова всегда сбываются, — кивнул воин со сломанным носом. — Все знают, что ты ходишь путями духа. Великий Дух благословил тебя.
— Да.
— Но и меня тоже, Знающий Путь. Он велел мне защищать свой народ и охранять свою землю, одарил меня искусством великого охотника, дал мне возможность обеспечивать людей едой. Мне надо обдумать твои слова.
Сказав это, он отошел от Фиргола и скрылся в лесу. Охотники ждали больше часа. Наконец Саокванта вернулся и сел рядом с Фирголом.
— Если я вернусь на становище и убью ребенка вот этим ножом, это будет злом и опечалит Великий Дух. Ты не согласен?
— Согласен.
— Если я вернусь на становище и не дам еды умирающему от голода ребенку, разве не я буду виноват в его смерти?
— Ты, — печально согласился Фиргол.
— Эти глупцы привезли с собой детей. Они тоже умирают. У меня есть еда. Если я уйду, разве это не опечалит Великий Дух, как ты думаешь, Знающий Путь?
— Потомки этих детей не станут думать о Великом Духе, — ответил Фиргол. — Они будут неразумны и жадны, жестоки и безжалостны.
— Ты говоришь, что маленькое зло, которое я сделаю сегодня, обернется великим благом. Возможно, в этом великая правда. Но я отказываюсь понимать такую правду. Я — Саокванта, охотник. Я не позволю детям умирать от голода. Великий Дух благословил меня не за этим.
Саокванта встал и взвалил оленью тушу на плечо. Фиргол тоже поднялся. Странно, но он почувствовал, как камень упал с души, и тревога оставила его.
— Ты великий человек, Саокванта. Я знаю их язык и пойду с тобой.
Вместе они спустились к поселению. У частокола не стояла стража, ворота были открыты. Охотники вошли внутрь.
К ним обернулось несколько изможденных людей. Один, увидев принесенное мясо, упал на колени и вознес благодарственную молитву.
