Эйан умолк. Все продолжали молча смотреть на него. На лице у Сенлика было написано изумление, у Дрейга — с трудом подавляемая злость. Эйан не решился поднять глаза на Чару, даже когда она заговорила.
— Когда это мы заговорили о бородах? — спросила она.
— Просто мальчишка говорил о бородке в виде наконечника стрелы, — затараторил Эйан. — Раньше такие были у варлийцев в моде, ну я и…
— Оставь бороды в покое! — рявкнул Дрейг. — Мы не о них говорим.
— Ты веришь в эту чепуху? — спросила Чара у Сенлика. — Зачем какому-то варлийцу… — она осеклась, бросив взгляд на Фиргола, — такое? Живущей нет дела до варлийцев. И Фирголу тоже.
— Кохланды просто воруют скот, Чара, — ответил Сенлик. — В них нет ни хитрости, ни коварства.
— Спасибо, — сказал Эйан.
— Вообще-то это было оскорбление, братец, — устало объяснил Дрейг. — Валяйте, продолжайте.
— Значит, ты веришь?
— Да. Они сами верят в то, что говорят, — ответил старик. — И Фиргол видел, что Тостиг идет сюда.
— Он очень плохой, — подтвердил Фиргол.
— Да, это так, — подтвердил Дрейг. — Советую вам уйти в горы, как только вернется Кэлин. В земли Колла Джаса Тостиг не пройдет. А теперь нам пора, — сказал он и встал. — Спасибо за угощение.
— Кэлина не будет три недели, — ответил Сенлик. — Он повел стадо в Эльдакр, с ним ушло большинство людей.
— Это не наше дело, — нервно встрял Эйан. — Мы не станем вмешиваться.
— Вас никто и не просит, — ответила Чара. — Я соберу вам еды в обратную дорогу.
— Не надо, — ответил Эйан. — Идем, Дрейг. Мы сделали свое дело. Пойдем. Поедим дома. Идем.
— Сколько человек с Тостигом? — спросил Дрейг мальчика. Фиргол закрыл глаза и начал загибать пальцы.
— Восемь.
Эйан тихо выругался.
— Где они?
— Я не знаю это место.
— Что ты видишь? — спросил Сенлик. Фиргол снова закрыл глаза.
— Там большой дом, весь каменный. Много-много домов. И человек с бородой как стрела едет через каменный мост. На реке много рыбаков.
— Черная Гора, — сказал Сенлик.
— Меньше двух часов пути, — добавила Чара. Эйан оглянулся на хмурое лицо брата.
— Не надо, Дрейг, — попросил он. — Мы не нужны им. Они нас ненавидят. Это нас не касается. Ты обещал, что мы не станем вмешиваться.
— Мальчик угостил меня печеньем, — хмуро ответил Дрейг. Эйан почувствовал, как его сердце медленно уходит в пятки.
Чара Ринг стояла на кухне и смотрела на пистолет, лежавший на столе, у разделочной доски.
— Ты должна идти, Чара, — сказал Сенлик.
— Здесь полно оружия, и я хорошо им владею, — ответила она.
— Но их восемь, девочка.
— Не смей называть меня девочкой! Мне наплевать, сколько их! Думаешь, я буду в большей безопасности там, с этими? — прошептала она, кивнув в сторону двери. — Я хорошо знаю таких, как они, Сенлик. Я провела с ними целые сутки в подземелье. Больше этому не бывать! — Она оперлась о кухонный стол и попыталась унять дрожь. — Не трогай меня, — вскрикнула она, увидев, что Сенлик протянул ей здоровую руку.
— Извини, — отозвался он. — Я не хотел тебя обидеть. Но Тостига уже не остановить. Боюсь, он знает, что Кэлин с работниками ушли в город. Вам опасно здесь оставаться.
— Я остаюсь в своем доме, — упрямо ответила она.
— Хорошо, — вздохнул Сенлик. — Я заряжу еще пистолеты. Думаю, нескольких нам удастся убить. Тогда они отступят и станут ждать, пока кто-нибудь не выйдет из дома. Нескольких дней хватит. Или нападут ночью. Рано или поздно я погибну, Кохланды тоже, а ты снова окажешься в подземелье.
— Я скорее убью себя, чем дам этому случиться.
— Стоит оградить мальчика от мучений и убить его прямо сейчас.
— Не говори глупостей.
— Вам нужно уходить, — настаивал Сенлик.
— Тогда пойду только я с детьми. Мне не нужны Кохланды.
— Не забывай, Тостиг на лошадях. Тебе придется нести и Жэма и Фиргола, вы не успеете уйти далеко. Через час ты выдохнешься, и Тостиг догонит вас еще до ночи.
— Тебе не приходило в голову, что это подстроено? Не забывай про десять фунтов. Кохланды убьют меня, как только мы отойдем подальше, и сами заберут деньги.
— Ты сама знаешь, что это неправда. Ни Дрейг, ни Эйан никогда не нападали на женщин и детей. Чара, они обычные воры и бездельники. Ты сама слышала, что говорил Эйан, — он не желает в это ввязываться. Он до смерти боится Тостига. Да и Дрейг боится, хотя и помалкивает. Они смогут провести вас в горы, где кони Тостига станут бесполезны. Без них мы все погибнем.
— Я не могу, Сенлик. Не могу.
— Нет, можешь, Чара, — мягко возразил старик. — Ты ригант. Ригант не позволит страху овладеть собой. Скоро ты и сама поймешь это. Но у нас нет времени на раздумья. С каждым потерянным мгновением они все ближе. — Он наклонился к ней и понизил голос. — Кохланды — мерзавцы, согласен. Не удивлюсь, если они бросят вас в беде. Но ни тебя, ни детей они и пальцем не тронут. Так что будь умницей, используй их как вьючных животных, и пусть идут своей дорогой. Не забывай, они тоже унаследовали ригантскую кровь.
— Как и Вуллис Свайнхем, — возразила она.
— Да, это правда, — признал Сенлик. — Он опозорил всех нас. Кохланды не такие, головой ручаюсь.
— Головой рискуешь не ты, а мы с Жэмом и Фирголом.
— Я знаю, Чара.
Они умолкли, и вскоре Чара перестала дрожать, а на ее щеки вернулся румянец.
— Отведи Кохландов на склад, — решилась она, — выдай снегоступы, заплечные мешки и все, что может понадобиться. — Чара опустила руку на плечо старику и поцеловала его в щеку. — Ты истинный ригант, — сказала она, — прости, что я была груба с тобой.
— Молчи, женщина, — отстранился тот.
Чара с Фирголом пошли собирать вещи, а Сенлик повел Кохландов к складу. На настойчивые просьбы брата передумать и убраться восвояси, пока не поздно, Дрейг ответил, что Эйана никто не держит. Так они и спорили, пока запихивали все, что им дал Сенлик, в холщовые заплечные мешки. Старик решил не вмешиваться и уселся на ящик с гвоздями.
— Каждому нужно по мушкету, — сказал Дрейг.
— Зачем нам мушкеты? — вмешался Эйан. — Я ни с кем не собираюсь воевать.
Сенлик закрыл глаза и, не слушая спора, прислонился спиной к стене. Когда яркой вспышкой возникло видение, он вздрогнул. Вот уже много лет дар не проявлял себя, и старик давно решил, что лишился его. Через мгновение он застонал, пожалев, что этого не случилось.
— Ты болен, дед? — спросил подошедший Дрейг.
