— Да, сир.
— Вы лично отберете вторую группу солдат, которые будут охранять дом генерала по ночам. Им можно сказать, что лорда Гэза пытаются убить.
— Да, сир, будет сделано, — ответил Джакел. — Но если они пошлют снайпера — наше дело плохо. Нам надо уходить отсюда домой, на север.
— Не буду спорить, — устало отозвался Мулграв и посмотрел на двух солдат, стоявших поодаль. — Это ваши друзья?
— Да, сир. Банни и Каммель. Мы все из Старых Холмов.
— Того, что повыше, недавно высекли.
— Да, сир. Он напился и… — Джакел развел руками.
— Я помню. Попытался навязать женщине свою привязанность. Он не затаил обиды на лорда Гэза за наказание?
— Даже если и затаил, — рассмеялся Джакел, — то вреда от него не будет. Он, может, и не самый умный солдат на свете, но не предатель.
В замке Винтерборна было два главных зала. Один, огромная заставленная статуями и увешанная картинами трапезная, где Ледяной Кай принимал гостей, находился на первом этаже. Три стены занимала галерея, из четвертой выступал балкон для музыкантов, которых приглашали на религиозные церемонии.
Второй зал находился под землей, и случайные гости в него не допускались. Туда вела лестница, скрытая за потайной дверью, замаскированной под участок стены. Лишенные картин стены были убраны багровым бархатом, помещение освещалось необычными лампадами малинового стекла. В центре стоял резной дубовый стол, за которым умещалось больше сотни человек. Но слуги не разносили яства — спускавшиеся сюда не ели и не пили. Они приходили поклониться державе Краноса и получить приказы от своего повелителя, Ледяного Кая.
В этот вечер собралось сто сорок Искупителей. Старейшие сели за стол, новички тихо встали у стены. У северной стены, в десяти шагах от места Ледяного Кая, стоял деревянный крест. На нем, на клиньях, вбитых в запястья и стопы, нагой и ничтожный, висел лорд Ферсон. Кровь медленно сочилась из ран и стекала вниз.
Ледяной Кай откинул багровый капюшон и обернулся к умиравшему.
— Увлекательнейший способ казни, — сообщил он притихшим Искупителям. — Обратите внимание, жертва постоянно пытается подняться, но снова падает обратно. Это происходит потому, что, когда тело висит на руках, перекрывается доступ в легкие, и, чтобы дышать, ему приходится опираться на ноги. Но это вызывает непереносимую боль там, где в стопы вбиты клинья. Жертва не в состоянии выдержать ее и, чтобы облегчить мучения, снова повисает на руках, а потом, задыхаясь, снова пытается опереться на ноги. Этот замкнутый круг не отпускает его, пока изнеможение не превозмогает жажду жизни. Изящная выдумка.
Он повернулся к Искупителям.
— Каждый поступок несет свои последствия, — спокойно объявил он. — Ферсон наказан за трусость, послужившую причиной смерти двух наших братьев. Петар Оломайн и Шолар Астин не справились с поставленной задачей. В сравнении с огромными достижениями последних лет это лишь мелкие неприятности. Но нам еще рано расслабляться. Мы избранные, и малейшая оплошность недостойна нас.
С креста донесся низкий глухой стон. Ледяной Кай продолжил речь.
— Мы на пути к бессмертию. Наша цель достижима, только если мы будем отважны и непоколебимы. Пусть задержки не пугают вас. Путь к великой цели не бывает легок. Умение преодолевать трудности только подтверждает наше величие.
Он оглядел слушавших и продолжил:
— Поднимайтесь в трапезную, друзья мои. Насладитесь этим вечером. В предстоящую зиму нам придется многое совершить и немало претерпеть. Идите же. Желаю всем приятного вечера.
Кай сделал знак остаться двум Искупителям, сидевшим рядом с ним. Остальные медленно покинули зал.
Ледяной Кай повернул свой стул и сел лицом к умирающему. Ферсон прикусил губу, по кляпу и бороде сочилась струйка крови.
— Все-таки жалкое зрелище, — заключил Кай. — Ничто в нем не вызывает хотя бы отдаленный интерес.
— Жаль Петара, — подал голос Марл Коупер.
Взгляд Ледяного Кая переместился с креста на сидевшего рядом узколицего юношу.
— Мне казалось, Марл, что он вам не нравился.
— Да, милорд. Однако он был великолепным дуэлянтом и в прошлом ни разу не подводил нас. Кроме того, он отвратительно играл в карты, и я уже привык располагать теми невероятными суммами, которые он пристрастился мне проигрывать.
— Что вы собираетесь делать с Маконом, милорд? — спросил второй оставшийся, Эрис Велрой, дворянин средних лет.
Он казался обеспокоенным и постоянно бросал взгляды на крест. Ледяной Кай перехватил его взгляд, не укрылся от его взгляда и пот, проступивший на лбу Эриса.
— Вас что-то беспокоит, Велрой?
— Нет, милорд.
— Ферсон был вашим другом, не так ли?
— Я бы не сказал, что другом, милорд. Скорее… знакомым.
— Меня всегда изумляло, — сухо улыбнулся Кай, — как мало у человека истинных друзей. Сегодня ты окружен счастливыми лицами, а завтра они тебя не замечают. — Ферсон издал леденящий крик. — Вот теперь он мне надоел, — заявил Винтерборн и встал. К кресту был прислонен железный прут. Взвесив его на руке, Ледяной Кай нанес два удара по ногам висевшего, переломав кости. Ферсон закричал, попытался подтянуться на руках, но силы подвели его. Он провис и спустя несколько мгновений перестал дышать. — Что до Макона, — сказал Кай, положив прут на место, — то он оказался гораздо более живучим, чем можно было предполагать. Погибни он на дуэли с Ферсоном, проблема была бы решена. То же самое можно сказать и о Петаре с Шоларом. Больше нет смысла посылать убийц-одиночек. Теперь Макон настороже. Нам придется повести тонкую игру и прежде устранить другую цель.
— Кого, милорд? — спросил Марл Коупер.
— Отца Макона, Мойдарта. Когда-то я надеялся вовлечь его в наши ряды. Он воплощение всего, к чему мы стремимся: отваги, целеустремленности и отвращения к слабости и состраданию. Однако когда его сын погибнет, эти же качества сделают из него нашего непримиримого врага. Поэтому с Мойдартом необходимо разобраться прежде, чем с Маконом. Марл, возьмите с собой трех человек и отправляйтесь на север с письмами к Мойдарту, а когда проникнете в его замок, пусть он погибнет от рук неизвестных убийц. Это будет далеко не первое покушение на его жизнь. Затем мы покончим с его сыном.
Марл Коупер не ответил, и Ледяной Кай понял, о чем тот думает. Репутация Мойдарта говорила сама за себя. Обычно его называли жестоким и беспощадным, но эти слова были далеки от того, чтобы воздать ему должное.
— Он уже постарел, — ободрил Марла Кай. — Его тело покрыто незаживающими ожогами, а рана в паху не перестает гноиться. Он всего лишь человек, Марл.
— Да, милорд. Но вы сами признаете его достоинства. Покушений было очень много, но все неудачные. Он очень умен, и его защищает Жнец.
— Жнец — обыкновенный престарелый фермер, с любовью к театральным эффектам. Я видел его однажды. Он действительно силен. Однако если бы не его боевой серп, он стал бы простым наемным убийцей. Это еще один дар Мойдарта: заставлять людей верить, верить в сверхъестественную силу, которой обладает он и даже Жнец. Но это не так. Мойдарт прекрасно понимает, что страх необходим для успешного правления, и питает этот страх окольными путями. Разумеется, их обоих нельзя недооценивать. Тем не менее они просто люди. Убейте Мойдарта, а если Жнец вмешается, то и его.
