— Опозорит Мойдарта? Хороший сюжет для романа.
— Мы с ним никогда не были близки, — холодно ответил Гэз. — Но он мой отец, и я не потерплю, чтобы о нем отзывались в таком тоне.
— Я прошу прощения.
Гэз успокоился и улыбнулся.
— Я знаю, что о нем рассказывают, Корделия. Некоторым историям я сам был свидетелем. Мой отец — суровый и жестокий человек. Я хотел бы знать хоть один его поступок, которым можно было бы гордиться. Но пока я не знаю, мне остается только надеяться, что я не такой, и никогда таким не стану.
— Я не думаю, что вы такой, как он, — ответила Корделия, вставая со стула. — Вы не похожи ни на одного мужчину, которого я встречала прежде.
— Надеюсь, это комплимент. Она подошла ближе.
— Вы раньше целовались, генерал?
— Нет.
— Тогда я вас поцелую. Если вы, конечно, не возражаете. Гэз потряс головой. Корделия улыбнулась панике, мелькнувшей в его глазах, взяла его за руку и сделала еще один шаг навстречу. Их губы встретились, и время остановилось. Гэз обнял ее за талию и притянул ближе.
Корделия отстранилась, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.
— Берегите себя, генерал Макон, — хриплым голосом сказала она.
Сначала он не знал, что ответить, но потом его охватило безрассудство. Кроме сладости ее губ, ничто больше не имело значения.
— Когда мы снова увидимся? — спросил он.
Она задумалась, и с ее счастливого лица постепенно исчезла улыбка.
— Не знаю, генерал. Я хотела бы остаться. Но вещи уже собраны, и отец ждет меня.
— Нет, — сказал он, — не уходи. Подари мне еще час. Они снова поцеловались, на этот раз медленнее. Гэз понял, что у него подкашиваются ноги, сел на стул, обнял ее за талию и притянул к себе на колени, ощутив сквозь одежду ее трепещущее тело. Впервые в жизни все заботы и волнения оставили его. Все, кроме этой минуты, стало бессмысленным и незначительным. Войны, битвы, недоброжелатели — все стало мелким, утратило былую важность. Вместо прежних забот его охватила одна великая правда. Их губы вновь разлучились, Корделия поцеловала его в щеку, потом в лоб. Гэз со вздохом закрыл глаза, и их губы снова встретились. За эти мгновения неприступные стены его тайного одиночества обрушились, и холодное безразличие Мойдарта, детство, лишенное ласки, — все стало лишь призрачным воспоминанием. На смену прошлому пришло настоящее, и оно было прекрасно.
Ледяной Кай в церемониальном малиновом плаще и закрывающем лицо черном шлеме широким шагом шел по восточному крылу замка Баракум. За ним шли шесть Искупителей в том же облачении. Двое тащили невысокого, худого человека в белой шелковой ночной рубашке.
В руках Искупителей были мечи. С их лезвий капала кровь.
Переступая через трупы, Ледяной Кай спустился в трапезную, а оттуда, через потайную дверь, в подземелья.
Искупители бесшумно выстроились за своим господином. Двое, стоявшие на страже у выхода на вторую лестницу, расступились и распахнули двери.
В подземном зале Искупителей, убранном багряными знаменами, был накрыт пиршественный стол. На нем собравшихся дожидались хрустальные кубки с красным вином.
Ледяной Кай встал во главе стола, откинул забрало шлема, поднял кубок и дождался, пока его воины займут свои места.
— Волей державы! — воскликнул он, и слова тысячекратно отразились от каменного свода.
— Волей державы! — повторили все и осушили кубки.
Ледяной Кай поднял руку и махнул двум Искупителям, державшим пленника. Его подтащили поближе. Он споткнулся и упал на колени.
— Поднимите его, — повелел Кай. — Король не должен преклонять колен.
Пленника подняли. На его правой щеке была огромная ссадина, кровь из сломанного носа запачкала жидкие бесцветные усы. Четырнадцатый король Варлиана посмотрел Ледяному Каю в глаза.
— Не должен преклонять колен?! — воскликнул он дрожащим от ярости голосом. — Его можно вытащить из постели, приволочь на заклание, но он не должен преклонять колен? Вы чудовище, Винтерборн, вы грязный предатель.
— Нет, мой повелитель, — печально ответил Ледяной Кай, — и я, и эти доблестные рыцари верой и правдой служили нашей стране. И мы продолжаем нашу службу. Кто втянул варлийцев в эту войну? Кто подписал с Люденом Максом договор, даровал людям свободу, только чтобы нарушить свое слово и приговорить Макса к смерти? Сегодня наступит конец проклятой войне. Сегодня Люден Макс умрет, и его сторонникам придет конец.
Король оглядел Искупителей, снова опустивших забрала своих одинаковых шлемов. На каждом было изображено лицо демона.
— Неудивительно, что вы закрыли свои лица, — сказал король. — Трусы всегда найдут, за чем спрятаться. Что до вас, — он обернулся к Ледяному Каю, — то ваши способности к самообману просто безграничны! Вы вините меня в аресте Людена Макса. Не вы ли сообщили мне, что он затевает заговор? Не вы ли называли договорщиков обманщиками и предателями?
— Да, но предателями их сделали ваши тщеславие и глупость, — возразил Кай. — Пришло время расплатиться за преступления.
— Надо было прислушаться к Бакману, — сказал король. — Он предупреждал, что вы мерзавец.
— Да, в этом и кроется ваша проблема, — ответил Ледяной Кай. — Эпитафия на смерть глупого короля: надо было прислушаться. Вы этого не сделали. Теперь ваши дни окончены, и королевства больше нет. Вам пора отправиться к жене и детям.
Кровь отхлынула от лица короля.
— Как, и детей?..
— Я вижу, вы наконец полностью осознали все последствия своих поступков. Да, мой повелитель, вашей жене и сыновьям пришлось заплатить за ваши грехи. Смерть забрала их быстро и сравнительно безболезненно. С вами все будет иначе. Ваша кровь напитает священную реликвию, средоточие невероятной силы. С ее помощью мы введем эти земли в эпоху процветания и истинного величия.
Ледяной Кай снова махнул державшим короля Искупителям. Они схватили его под руки и потащили вперед. Король, сломленный известиями о своей семье, не сопротивлялся, даже когда его уложили на окровавленный деревянный столб. К ним подошел третий Искупитель, державший в руках молот и железные клинья.
Первый клин пробил запястье короля. Раздался крик.
Ледяной Кай слушал эти звуки, как манящую музыку. Его тело расслабилось, и ум вошел в состояние сосредоточенного спокойствия. С каждым ударом раздавался новый крик несчастной жертвы. Затем крест установили на место. В отличие от злополучного лорда Ферсона короля распяли вверх ногами, его голова была всего в нескольких футах от мраморного пола.
Кто-то рассмеялся. Ледяной Кай, рассерженный тем, что ритуал утратил торжественность, обернулся посмотреть на причину глупого веселья. Ночная рубашка короля соскользнула ему на голову. Кай быстро подошел к кресту, одним взмахом кинжала разрезал рубашку и отбросил ее в сторону.
