— Знаю. Если Мэйси действительно искусный воин, нам отсюда не выбраться.
— Вы искуснее его, лорд.
— Посмотрим. — Гэз направился к двери. — До встречи, на восточном рубеже или на том свете!
— Если можно, я предпочту восточный рубеж, — ответил Мулграв. — Поберегите себя, сир.
— Поберечься? Ну нет, не сейчас. Настало время безрассудства.
— Хвала Оседлавшему Бурю!
Гэз улыбнулся и вышел. Мулграв услышал, как на улице раздаются его приказы.
Хмурый Джейкон Галоглас прислонился к низкой каменной ограде рядом с двумя мушкетами, накинув на плечи чем только не провонявший зеленый эльдакрский мундир. Сидевший рядом Тайбард зарядил еще один мушкет и поставил его к стене, рядом с винтовкой Эмберли.
— Я-то думал, может, мы смотаем отсюда удочки, — пробормотал Галоглас.
— Не похоже, — заметил Тайбард, осматривая полоску леса в трехстах шагах от стены.
Стена, окружавшая сад мэра, где прятались пятьдесят стрелков, с этой стороны была шириной не более сорока футов. Через дорогу стояло три дома. Там укрытий не хватало, и Мулграв приказал притащить повозки и телеги. Впереди зиял глубокий ров, когда-то выкопанный, чтобы скот не забредал в огороды при домах. Во рву тоже прятались стрелки во главе с Ланфером Гостеном. Всем эльдакрцам велели не высовываться.
— Я думал, что, может, пойду с вами на север, — снова забубнил Галоглас. — Что, может, отдохну от войны. Может, там и осяду.
— Слишком много «может».
Галоглас поднял голову, выглянул из-за стены и прикинул расстояние до леса. Бегущий с легкостью осилит его за минуту. Если с копьем или мушкетом — за две минуты, но не больше. Занималась заря, значит, в любой момент на них бросится пять сотен пехоты и полторы тысячи всадников. Кавалерия преодолеет это расстояние в три раза быстрее. Какие же получаются шансы? В Эльдакрском полку примерно девяносто стрелков, у половины из которых — по два мушкета. Большинство хороших стрелков перезаряжались достаточно быстро, чтобы стрелять по три раза в минуту. От непосильной арифметики начала болеть голова. Как ни прикидывай, а девяносто стрелков никак не сдержат решительного наступления, даже если кавалерия действительно пойдет с другой стороны. Даже если они все так хороши, как Тайбард Джакел, им удастся перебить лишь половину противников. Галоглас тихо выругался.
— Ты мне еще спасибо не сказал, — напомнил он.
— Серый Призрак тебя поблагодарил, — ответил Тайбард. — Я сам слышал. А что, ты ради «спасибо» это сделал?
— Да я вроде тебе был жизнью обязан. Правда, не думал, что из-за этого самому помирать придется. Чувствуешь оттуда, как воняет этот мундир?
— Да, душок крепенький.
— Не думал, что помру в вонючем мундире, который к тому же мне велик.
— Видишь вон того здоровяка? — Тайбард ткнул пальцем в сторону Каммеля, который опять уснул. — Это его мундир.
— Он у него провонял настолько, что его можно к стенке прислонять. Если я тут не помру, пусть забирает обратно.
— Слушай, мне никогда не нравилась твоя трепотня о потаскушках, но лучше говори о них, чем о смерти.
— Я не боюсь смерти, — ответил Галоглас. — Я просто шансы подсчитал.
— Будь оптимистом. Ты сейчас мог бы там шагать, как раз под моим прицелом.
— Вряд ли. Если бы не я, у вас вообще не было бы шансов.
— Верно, — согласился Тайбард. — Не жалеешь?
— Конечно, жалею! Я даже не знаю, почему все это происходит. Вы что, и правда решили присоединиться к Людену Максу?
— В первый раз слышу.
— Вот и я тоже. И куда делся Серый Призрак?
— Без понятия, — пожал плечами Тайбард.
— Ну, успокоил! Хорошим же я окажусь идиотом, если он сейчас ускачет, а нас здесь бросит!
— Он этого не сделает.
— Ты его лучше знаешь, — с сомнением ответил Галоглас.
— Я его почти не знаю. Зато знаю, что он всегда первым идет в атаку и никогда не приказывает нам того, с чем сам бы не справился. Думаю, он затеял упреждающий удар. А какой командир Мэйси?
— Откуда мне знать? — огрызнулся Галоглас. — Я его почти не видел. И зачем только встретил его в лесу? Вот братец у него — настоящий подонок. Ну попадись он мне сейчас на глаза! — Внезапно Галоглас рассмеялся. — Нет, я плохой стрелок, пусть лучше он попадется тебе на глаза. Ты хоть раз в жизни промазал, Джакел?
— Было пару раз. Из этой винтовки — ни разу.
— Я его покажу, когда подойдет кавалерия. Какие в Шелдинге шлюхи?
— Вот теперь я тебя узнаю, — улыбнулся Тайбард.
До них донесся звук далекого выстрела. Тайбард оглянулся на юг.
— Похоже, ваша кавалерия узнала, за что его прозвали Серым Призраком.
К ним, пригнувшись, подобрался Мулграв.
— Они в зоне видимости. Ждите команды. Передайте по цепочке.
Галоглас сдержал желание выглянуть из-за стены. Его сердце заколотилось, но, как и всегда перед битвой, он ощутил надвигающееся спокойствие.
«Просто очередной бой», — сказал он себе, берясь за мушкет.
* * *
Первые лучи восходящего солнца осветили пики восточных гор. Мулграв прятался за повозкой, наблюдая за вышедшим из-за укрытия противником. Седовласый фехтовальщик выглянул и снова бросил взгляд на ряды красных мундиров. Они подходили не торопясь, в свободном порядке. Их мушкеты сверкали новым изобретением — длинными штыками. Волнение не отразилось на лице Мулграва. Он знал, что должен подавать пример солдатам. В поле зрения появлялись все новые и новые солдаты. От одного до другого сохранялось не меньше десяти футов, такое построение сведет к минимуму эффект беглого огня.
Неужели они ждут засаду?
Мулграв опытным взглядом оценил их количество. На открытое место вышли уже пять сотен солдат. На правом фланге показалась группа улан, и сердце Мулграва пропустило один удар. Если Гэз ошибся, и основные силы ударят здесь, Эльдакрский полк сметут в одно мгновение. Наконец он понял, что всадников всего тридцать, и немного успокоился.
Теперь все зависело от того, какая сторона проявит большую дисциплину.
Во Втором Королевском полку служили не новички. Эти в панику не ударятся.
Время первого залпа следует рассчитать до секунды. Слишком рано — и залпу не хватит силы, чтобы произвести необходимый эффект, слишком поздно — и расстояние до линии обороны станет меньше, чем до леса. В любом случае враг предпочтет нападение.
Мулграв жестко посмотрел на противника. Знают ли они, во что ввязались?
Его внимание привлекло несколько человек в центре первой шеренги. Они шли осмотрительно, но некоторые переговаривались — хороший знак. Приближение к обороняемой позиции заставляет чувствовать себя одиноким, и солдаты редко разговаривают друг с другом.
