— Южане нас предали, — сказал Гэз. — Четыре года нас преследовала их зависть. Они называли нас северными мерзавцами! Нас бросали в тяжелейшие битвы, а когда мы выходили победителями, то продолжали презирать! — Из рядов всадников донесся гул согласных голосов. — Ответьте, перестали мы из-за этого выполнять свой долг?
— Нет! — раздался нестройный хор.
— Теперь они решили перебить всех нас. Не спрашивайте меня почему. Пока я говорю это, генерал Мэйси ведет сюда Второй полк, собираясь перебить нас в постелях. Я всегда был с вами честен, не изменю этому правилу и сегодня. Отходы на север и запад перекрыты артиллерией. Нам остались только юг и восток. Все вы знаете, что на востоке — пересеченная местность, будто созданная для пехоты. Думаю, Мэйси пошлет туда мушкетеров и копейщиков. Там их уже ждут наши стрелки. Сам Мэйси с уланами пойдет с юга. Я не собираюсь здесь ждать, пока нас перебьют. Я поеду навстречу и разнесу их в пух и прах! У нас нет времени на обсуждение деталей. Каждый, кто не согласен присоединиться, может попытаться вернуться домой самостоятельно.
Он замолчал и окинул всадников взглядом. Никто не сказал ни слова. Гэз задумался, не слишком ли он приукрасил свою речь, и пожалел, что рядом нет ни Мулграва, ни Ланфера Гостена. Соблазн заговорить был велик, но он удержался.
Наконец тишину нарушил Хью Галлиот.
— Когда мы разнесем улан, то вернемся домой?
— Да, Хью. Мы распрощаемся с этими мерзавцами и вернемся на север.
— Мы едем домой! — подпрыгнул в седле Хью Галлиот. — Мы едем домой, как только разнесем ублюдков!
Раздался неровный гул одобрения.
— Ну хорошо, — сказал Макон. — Зарядите пистолеты и держите их и сабли наготове. В колонну по двое, за мной!
Они поскакали по городу, через горбатый мостик, мимо церкви со скособоченным шпилем. Гэз подозвал к себе Галлиота и еще одного отличившегося в прошлых битвах солдата, Айбела Пирса. Айбел был известен не только храбростью, но еще и тем, что его отец, сапожник Гиллам Пирс, четыре года назад погиб, пытаясь вступиться за Мэв Ринг, обвиненную в колдовстве. Таким образом семья Пирса стала частью легенды о Жэме Гримо, и Айбел с матерью сделались в Эльдакре знаменитостями.
Гэз изложил Галлиоту и Пирсу план действий: напасть в миле к югу от Шелдинга, где дорога проходит через лес и с обеих сторон есть хорошее укрытие. Галлиот возьмет двести всадников и укроется с запада, а Гэз — с востока. Айбел Пирс с сотней человек резерва обойдет место битвы, чтобы атаковать противника с тыла.
— Есть вопросы?
— У Мэйси тысяча улан, — сказал Пирс. — Наверняка они пойдут вытянутой колонной. Окруженный лесом участок дороги самое большее в шестьсот ярдов длиной. Когда вы нападете, несколько сотен еще не войдут на него.
— Конечно. Но Мэйси и все его офицеры пойдут в первой колонне. Мы ударим по ним, и, когда настанет ваш черед, у них не останется командования.
— Нам не удастся их окружить, сир, — заметил Галлиот. — Когда мы нападем, они смогут свернуть в холмы и на юг, в обход людей Айбела.
— Этого я и хочу. Когда они лишатся офицеров и отступят, с юга нам больше ничего не угрожает. Тогда мы сможем прийти на помощь людям Мулграва.
— Нас ждут большие потери, — сказал Айбел. — Второй Королевский — отличные бойцы, их сломить нелегко. У нас появятся раненые, а врачей, раз мы в бегах, не будет.
— Да, ситуация не из простых, не спорю. Но они еще узнают, из какого мы теста. Хью, кто-нибудь должен поскакать на разведку. Пусть не высовывается и на всякий случай скроет мундир под плащом.
— Да, сир, — ответил Галлиот, но не отвернулся, и Гэз заметил, что он чем-то обеспокоен.
— Что-то не так, Хью?
— Не понимаю, сир. Зачем нас убивать?
— Я уже не пытаюсь понять то, чем руководствуется преступный ум. Лорд Винтерборн дважды организовывал на меня покушения. Почему? Я не знаю. Теперь он решил добиться своего, перебив весь Эльдакрский полк. Надеюсь, когда-нибудь мне представится случай узнать причину такой ненависти.
— Он — Искупитель, — ответил Айбел Пирс. — Все они поганые собачьи дети. Их жестокости не нужны причины, она заключена в их душах. И рыцари Жертвы такие же. Всех их ненавижу.
— Хью, нам нужен разведчик, — напомнил Гэз. Галлиот повернул коня и поскакал вдоль колонны.
— Нет, Айбел, так не бывает, — мягко возразил Гэз Макон, когда Галлиот удалился. — У них наверняка есть причины, и они даже считают их вполне основательными. Я никогда не встречал злого человека, который считал бы себя злым. Мой отец — не лучше любого Искупителя. Но он рассмеется, если его в лицо назвать злодеем, и, наверное, заговорит о том, как темные дела ведут к благим целям.
— Мой отец никогда не сказал бы такого, — сказал Айбел Пирс. — Он был простым сапожником и добрым человеком, который за всю жизнь никому не причинил зла. Мама до сих пор проклинает тот день, когда к нам пришел Алтерит Шаддлер и убедил его выступить в защиту Мэв. Я держался тех же взглядов.
— Что же изменилось?
— Я до сих пор жалею о том, что случилось, сир. Когда все произошло, я был в Варингасе и еще месяц ничего не знал. Почему я успокоился? Сложно ответить. Отец всегда учил невзирая на последствия отстаивать то, к чему склоняется совесть. Он поступил именно так. Я жалею об этом и в то же время горжусь им. Когда-то я считал его слабым, только его смерть показала мне, как я не прав. Он был героем. Когда придет мой черед, надеюсь, я смогу поступить так же.
— Я думаю, в вашей семье это передается по наследству, Айбел.
— Надеюсь, что так, сир.
— Скачите, соберите своих людей. Потом мы обсудим остальные планы.
Айбел повернул коня, и дальше Гэз скакал один.
Бэрин Мэйси скакал во главе колонны. Тревога, вот уже две ночи не дававшая уснуть, не покидала его. Все, все было неправильно, и он знал это с самого начала. Если Макон и в самом деле задумал предательство, Эрис Велрой не стал бы назначать встречу в лесу, ночью, приказ пришел бы прямо от Винтерборна. Эльдакрский полк один из лучших в королевских войсках, Макон — храбрый и умный генерал.
Мэйси несколько раз встречал Макона и испытывал к нему искреннюю симпатию. Его окружал ореол простодушия, столь странный в сочетании со стратегическим складом ума. Нет, причина не в предательстве. Винтерборн ненавидел Макона и решил избавиться от него. И из-за этой нелепой ненависти теперь погибнут сотни верных солдат.
«И ты в это впутался», — сказал себе Мэйси.
С другой стороны, разве у него был выбор? За отказом немедленно последовала бы отставка, если не смерть. Винтерборн передал бы приказ другому генералу. Ничто бы не изменилось, и Макон с эльдакрцами все равно погибли бы.
Наконец Мэйси решил, что в спорах с самим собой нет смысла.
Быстрым галопом со стороны колонны к Мэйси приблизился всадник и отдал честь.
