— Мойдарт тоже ранен и находится при смерти. Нет, сынок, выкинь это из головы.
Многие годы Пинанс по крупице собирал информацию о покушении. Никто из стражников убийц не видел. Ни один слуга не заметил бегущих по замку. Зато все видели задушенную Райэну и раненого Мойдарта. Все прояснилось, когда к фактам добавилась одна маленькая деталь: врач, который лечил Мойдарта, сказал, что правая рука убитой была в крови, хотя на женщине не оказалось ни царапины. Новых доказательств не требовалось. Не было никакого покушения. Собственная жена бросилась на него с ножом, и он задушил ее.
Теперь, двадцать пять лет спустя, он сполна заплатит за свое преступление. Он заплатит за то, что лишил Пинанса единственного шанса на истинное счастье.
Во главе колонны маршировали пять тысяч стрелков. Вперед выступили разведчики, искавшие оборонительные укрепления. Но ничего не было. Как и ожидал Пинанс, Мойдарт закрылся в замке, зная, что пушек у противника пока нет. Но артиллерия была уже на подходе, и то мгновение, когда Мойдарт окажется в цепях, оставалось вопросом нескольких дней.
Пинансу нечасто приходилось испытывать столь приятное предвкушение.
Под его командованием собралось двенадцать тысяч человек, скоро он станет самым могущественным графом севера. Жаль, что придется пробить бреши в стене Эльдакра. Отличный замок, станет прекрасной резиденцией. Надо будет обязательно восстановить его.
С ним поравнялся всадник в красном плаще. Пинанс покосился на Искупителя и почувствовал, как хорошее настроение улетучивается.
— Мойдарт оставил Эльдакр, — сообщил Сперрин Дайл.
— Он собирается выйти нам навстречу?
— Нет, лорд. Он и его пять тысяч человек бежали на север.
— Но вы говорили, что он попытается удержать замок, — сказал потрясенный Пинанс. — Эльдакр слишком важен, чтобы его оставить.
— Да, лорд, — согласился Сперрин, — это было бы логично. Мы следили за ним и предположили, что он собирается поступить так. Однако он нанял демонопоклонника, который окружил замок страшными заклятиями, мешающими нашим посвященным видеть внутри замка. Судя по всему, этот колдун узнал о том, каким силам им придется противостоять, и убедил Мойдарта отступить. Мы полагаем, что они отправились искать помощи ригантов.
— Значит, Эльдакр достается мне без боя? — рассмеялся Пинанс. — Я, конечно, ненавижу Мойдарта, но прежде он не казался мне ни трусом, ни идиотом.
— Он не военный, а всего лишь интриган, искусный в политике и предательстве.
— Мне всегда казалось, что это одно и то же.
— Возможно, — согласился Сперрин. — Однако попытайся он удержать замок, мы сами послали бы людей на переговоры с ригантами.
— Зачем?
— Не стоит забывать, что эти нецивилизованные варвары — прекрасные воины, которые могут собрать войско приблизительно в четыре тысячи человек. Лучше договориться с ними, чем ждать, пока они объединятся с Мойдартом.
— Варвары с ним не объединятся, — возразил Пинанс. — Он двадцать лет только и делал, что пытал, казнил и убивал их всеми способами.
— Да, он был одним из столпов варлийского народа. Жаль, что такой человек стал нашим врагом.
Пинанс покосился на Искупителя, пытаясь понять, пошутил ли он. Он не шутил. Его лицо осталось серьезным, как и всегда.
Когда армия почти подошла к Эльдакру, Пинанс и пять генералов встали во главе колонны. Пинансу до сих пор не верилось, что сражаться не придется. Они маршировали по главной улице Старых Холмов. Местные жители выходили из домов поглазеть, некоторые дети махали солдатам руками. Солдаты, улыбаясь, махали в ответ.
В дверях одной из лавок, глядя на войско, остановился высокий немолодой человек.
— Его необходимо арестовать и повесить, — заявил Сперрин Дайл.
— Кто это? — спросил Пинанс, с любопытством глядя на нескладную фигуру.
— Алтерит Шаддлер, предатель и клеветник.
— Ах да, учителишка, заступившийся за какую-то колдунью. Я слышал этот анекдот.
— Он носитель зла, я это чувствую.
— Сегодня у меня нет настроения на казни, Сперрин. Когда мы укрепимся в Эльдакре, можете привести сюда своих людей и разобраться с ним.
— Благодарю, сир, поистине мудрое решение.
Снег уже почти растаял, в ясном небе висело теплое весеннее солнце. Но к востоку собрались облака, и к вечеру скорее всего будет дождь. Удачно, что эту ночь можно провести с комфортом, в родовом замке своего сбежавшего врага.
До стен, окружавших замок, они дошли уже после полудня, и младшие офицеры занялись размещением солдат. Многих направили в оставленные казармы, остальным пришлось разбить палатки у южной стены.
Пинанс вступил в замок с двумя отрядами по двадцать человек. Сперрин Дайл остался снаружи.
— Я не войду туда, пока наши люди не найдут способ уничтожить заклинания. Они причиняют мне боль даже отсюда.
Больше часа солдаты обыскивали здание и не нашли ни одного слуги, ни конюшего. Даже подземелья оказались пусты.
Пинанс повелел принести в трапезную обед и сел за пиршественный стол вместе с генералами. Трое были его двоюродными братьями, надежными, но лишенными воображения людьми, четвертый — племянник Дарил, толстый туповатый мальчишка. Вдруг Пинанс подумал, что не доверил бы вести битву никому из них. Поэтому пришлось нанять полковника Гарона Бека, талантливого полководца. К сожалению, в силу низкого происхождения, его нельзя было повысить в звании.
— Значит, сегодня не воюем? — разочарованно спросил Дарил.
— Не сегодня, Дарил. Завтра можешь взять отряд и проверить, как далеко враг успел сбежать. А сегодня давайте отдыхать и пожинать плоды нашей первой победы. Предлагаю после еды прогуляться по замку.
— У тебя хорошее настроение?
— Да. Враг бежал предо мной. Теперь я сижу на его месте. С этого дня мне достанутся все его земли и владения. У меня просто великолепное настроение!
Великолепным настроение оставалось еще целый час.
Аптекарь Рамус закрыл дверь, запер висячий замок и с маленьким свертком в руках зашагал по мостовой. Теперь, с приближением весны, по вечерам было все светлее, да и погода становилась все мягче.
Поглядев на поле, где к овцам жалось несколько маленьких ягнят, он пошел дальше, кланяясь и улыбаясь каждому, кто с ним здоровался.
Сегодня был очень странный день. Каждый, кто приходил в лавку, считал своим долгом затеять разговор о приходе Пинанса и бегстве Мойдарта. Рамус мало понимал в военных вопросах, но не хотел смотреть на поле битвы, усеянное трупами, и радовался, что Мойдарт увел свои войска.
Когда-то давно отец Рамуса сказал: «Все войны начинают обозленные старики, а юношам приходится гибнуть за то, чего они не понимают. А потом старики садятся за стол, война заканчивается, но ничего не меняется. Иногда в старых замках появляются новые хозяева, а дети погибших создают новые семьи, чтобы солдатские кладбища никогда не пустовали».
