— Оседлавший Бурю.
Мойдарт поднял удивленный взгляд.
— Это мое духовное имя, отец.
— Оригинально, поэтично. Возможно, и мне стоит обзавестись чем-то подобным.
— Мне кажется, что прежде, чем заводить духовное имя, тебе придется где-то раздобыть душу.
— За последние несколько дней, — расхохотался Мойдарт, — ты уже второй указываешь мне на ее недостачу. — Он вернул саблю Гэзу. — Рекомендую найти Хью Галлиота побыстрее. Я организую офицерский совет.
Гэз убрал саблю в ножны и вышел. Пес побрел за хозяином. Минуту Мойдарт стоял с задумчивым лицом.
— У меня есть духовное имя, — прошептал он.
Джейкон Галоглас не мог не радоваться тому, как все удачно сложилось. Он пережил Шелдинг и отступление на север, набил живот в тени Эльдакрского замка и уже успел потратить последний чайлин на шуструю потаскушку. Она извинялась, что из-за предыдущего клиента Джейкону придется подождать, но он не возражал. Наигранные стоны только обострили предвкушение.
Сытый и довольный, Джейкон брел по ночному городу к лагерю, разбитому у западной стены замка. Когда он заметил спустившийся с холмов отряд людей в темных одеждах, его мысли как раз обратились к тому, скоро ли выплатят жалованье.
Когда они приблизились, Джейкон рассмотрел их повнимательнее. Каждый был одет в синий с зеленью плащ и кожаный жилет, вооружен короткой, тяжелой саблей и длинным кинжалом. Многие несли мушкеты и пистолеты. Галоглас за версту узнавал воинов, сам был таким. Но в этих худощавых, хмурых, уверенных в себе людях он увидел нечто особенное, что старик Тамор называл «орлиным взглядом». Только теперь Галоглас понял смысл этих слов до конца.
Навстречу пришедшим вышел полковник Галлиот. Перед ними он, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. Галлиот уселся на низкое заграждение неподалеку и стал ждать, что будет дальше. Все воины молчали, но некоторые начали бросать на него не слишком дружелюбные взгляды.
Один воин отделился от товарищей и вышел навстречу Галлиоту. Они не пожали руки, но говорили негромко. Галоглас разглядел пришельца повнимательнее. Тот был высок и крепок, с черными волосами, без мушкета, зато с парой серебряных пистолетов за поясом. После недолгого разговора Галлиот указал на пустой луг у ручья, вдали от лагеря эльдакрцев. Темноволосый воин подозвал еще одного, сказал ему несколько слов, и тот увел людей к указанному месту, где все начали устраиваться на ночлег. Их лидера Галлиот увел в замок.
Галоглас поразмыслил, не прогуляться ли к лагерю новичков, но потом отказался от этой идеи. Не больно-то они показались дружелюбными.
Поэтому он повернул в другую сторону, тщетно пытаясь припомнить, какую из палаток занимали они с Тайбардом Джакелом и Ланфером Гостеном. Джейкон наугад сунулся в несколько, а когда уже собрался залезть в первую, где найдет свободный угол, заметил Тайбарда и подошел к нему.
— Я неплохую потаскушку нашел, — объявил Джейкон.
— Мне надо отлить, — ответил Тайбард.
— Мне тоже.
Они встали к стене замка.
— Ну, как это — вернуться домой? — поинтересовался Джейкон.
— Я не дома, — ответил Тайбард.
— О чем это ты? — не понял Галоглас. — Ты ведь отсюда родом, нет?
— Да, я отсюда родом, — ответил он и пошел куда-то в сторону.
Джейкон поглядел Тайбарду вслед. После Шелдинга и гибели Каммеля Барда и Банни Ахбайна он стал сам не свой. Галоглас не понимал почему. На войне умирают, чему удивляться? Почти все, кого Джейкон знал в начале войны, уже лежали в могилах. Старик Тамор погиб первым, ему оторвало голову. Его опознали по красной родинке на шее. Галоглас тогда тоже огорчился, но с катушек не съехал.
Тайбард не вернулся к палатке, а начал шататься у стены, и Галоглас бросился к нему.
— Постой! — воскликнул он. — Куда ты?
— Просто хожу.
— Хочешь побыть один?
— Мне все равно.
— Непохоже на тебя оставлять ружье.
— Да. Потеря винтовки карается повешением.
— Что с тобой такое, Джакел? Напился?
— Я трезвый, — ответил Тайбард, внезапно сев на землю. — Просто я хочу домой.
— Ты уже дома.
— Вчера мы прошли мимо моего дома. Только он совсем не похож на дом. Все не так, Галоглас. Старые Холмы, Эльдакр, Пять Полей… все изменилось.
— Новых домов понастроили?
— Нет, все те же. Но это больше не дом, просто здания. Я хочу домой, чтобы все было как прежде, чтобы Банни опять сочинял дурацкие шутки, а Каммель ныл и на все жаловался.
— Они мертвы, Джакел. А ты жив.
— Да, я знаю, они мертвы. Прошлого не вернуть. Я думал, что когда вернусь домой, то освобожусь от… не знаю, что я думал.
— Тебе надо поспать, это полезно. Ты с Шелдинга почти не спишь.
— Лучше я погуляю.
Тайбард поднялся и куда-то побрел, Галоглас поплелся за ним. Они подошли к лагерю новичков.
Тайбард Джакел, не обращая внимания на сидевших у костров воинов, побрел вперед.
— Здесь лагерь ригантов, — произнес один из воинов. — Топайте отсюда, варлийцы.
— Я ригант, — сказал Тайбард Джакел, — она сама сказала. Она…
— Наплевать, что она сказала, — рявкнул воин, вскакивая на ноги. — Проваливай, пока цел.
Галоглас подошел поближе.
— Риганты, да? — сказал он. — Веди себя прилично, ригант, не то оторву тебе голову и в дырочку пописаю.
— Ведунья сказала, что я потомок Фиаллаха, — невыразительно произнес Тайбард. — Он был полководцем у Коннавара, знаете? А я ничего о нем не знаю. В книжках не написано. Я не знаю, кто я. Ничего больше не знаю.
Нависла угрюмая тишина. Джакел так и стоял, глядя в никуда, потонув в собственных мыслях.
К Галогласу подошел светловолосый воин.
— Что с твоим другом?
— Слишком много смертей видел.
Ригант, затеявший перебранку, высокий, с резкими чертами лица и коротко обрезанными темными волосами, вычертившими на лбу правильный треугольник, встал и протянул Тайбарду маленькую, обтянутую кожей фляжку.
— Выпей. — Тайбард выпил. — Садись, — сказал он, — я расскажу тебе о Фиаллахе и Железных Волках.
Тайбард послушно опустился, и риганты расселись вокруг. Позабытый Галоглас остался стоять. Начался рассказ о грубом, заносчивом воине, который сначала желал Коннавару смерти, но потом стал его верным помощником. Риганты то и дело подсовывали Тайбарду свои фляжки. Когда рассказчик дошел до гибели Фиаллаха, Тайбард заплакал. Ригант, сидевший рядом, сказал ему лечь. Тайбард послушался и через несколько мгновений заснул. Кто-то накрыл его одеялом. Галоглас так и стоял, не зная, что делать. Рассказчик поднялся. Остальные последовали его примеру и разошлись.
