«Дай Бог вам успехов, господа офицеры! Что-то грядёт, – подумал капитан. – А пока надо будет записать данные по капитану Едрихину Алексею Ефимовичу и санитарам, чтобы не забыть».
* * *
– Здравствуйте, месье Ришар. Как добрались? – Анатолий Алексеевич, улыбаясь, пожал мне руку.
– Слава богу, почти без приключений, месье Дюран, – мой французский был намного хуже, чем у Кононова. Тот шпарил как на родном.
– А что здесь делает «Варяг»? – не удержался я от вопроса.
– Я точно не скажу, но по слухам, которые ходят по порту, что-то случилось с упорными подшипниками вала одной из главных машин. Еле-еле доковыляли до Мозампо. Руднев в бешенстве, а старший офицер крейсера капитан 2 ранга Степанов предполагает злой умысел со стороны японцев, – Кононов усмехнулся.
– Всё возможно, месье Дюран. Всё возможно. Во Владивостоке четыре дня назад предотвратили взрыв затвора и насосной станции сухого дока, в который должны были поставить крейсер «Новик». Но об этом позже. Где наша шлюпка?
– Следуйте за мной, месье Ришар.
Когда шлюпка с надписью «Марсель» отошла от причала на достаточное расстояние, я уже по-русски спросил Кононова:
– А эсминец наш чего тут делает?
– Это «Лейтенант Бураков» из первого миноносного отряда, бывший китайский миноносец немецкой постройки «Хай Хуа», который захватили при штурме фортов Таку. С поднятием Андреевского флага корабль получил новое название «Лейтенант Бураков» в честь офицера канонерки «Кореец», погибшего при том штурме, – всё-таки любил Кононов поговорить. – В общем, он какие-то запчасти привёз для «Варяга» и специалистов для ремонта. Это же самый быстрый корабль Порт-Артурской эскадры.
Далее Анатолий Алексеевич поведал о том, что приобретение российским флотом «Хай Хуа» получилось очень удачным: его скорость достигала 36,6 узла! Дальность хода «Буракова» две тысячи миль при десяти узловой скорости. Правда, вооружение «немецкого китайца» было не самым сильным: он имел четыре пушки 47-мм калибра, и всего один 381-мм торпедный аппарат.
Вообще-то изначально на корабле стояло два аппарата и восемь пушек, но, учитывая высочайшую скорость «Лейтенанта Буракова», который не мог догнать ни один японский корабль, его решили использовать как посыльное судно, а не как боевой миноносец. Поэтому один торпедный аппарат и четыре пушки для облегчения судна и повышения скорости сняли. Изначально «Хай Хуа» давал только 33,6 узла.
Из дальнейшего рассказа Кононова я узнал, что командовал кораблём мой старый знакомый капитан 2 ранга Панфёров Константин Александрович, который при нашем знакомстве был лейтенантом и старшим офицером крейсера «Адмирал Корнилов». На нём мой отряд доставили к фортам Таку.
Наконец-то появилась шхуна «Марсель», над которой развивался французский флаг. Судно немного напоминало нашу шхуну «Компас», но было длиннее, шире и имело более глубокую осадку. Из-за чего его и выбрали.
Этот корабль был приобретён во Франции, но потом он прошёл небольшую секретную доработку. По бортам у шхуны были смонтированы шлюзовые камеры для скрытого выхода боевых пловцов. Так же по бортам ниже ватерлинии крепились человекоуправляемые торпеды, находящиеся в закрытых цилиндрах с легко открывающимися дверцами. Таких цилиндров было по два с каждого борта. Но запас торпед можно было легко пополнить. Судно было зарегистрировано как корабль для гидрографических работ, поэтому имело на борту лебёдку и прочие механизмы.
Официально торпеды назывались подводными минодоставщиками или ПМД, но боевые пловцы прозвали их «Посейдоном». Возможно, это прозвище родилось из-за того, что этот доставщик в головной части тащил три съёмных мины по шесть пудов каждая. Такой трезубец бога моря получался.
Водоизмещение этой торпеды было около полутора тонн. Длина около семи метров, диаметр около полуметра. На ней был установлен электродвигатель Доливо-Добровольского мощностью в две лошадиных силы, что позволяло на скорости в три узла при полностью заряженных аккумуляторах уверенно пройти до пятнадцати миль.
Новые ребризеры закачанные воздухом, а также его запасы, имеющиеся в «Посейдоне», позволяли на глубине в тридцать метров находиться больше трёх часов. Часовой механизм давал возможность устанавливать задержку в минах до полусуток.
Боевые пловцы сидели друг за другом верхом на доставщике. Их ноги упирались в специальную подножку. Ласты одевались на время установки мин. Водитель или пилот этого аппарата, как правило, офицер, был прикрыт изогнутой металлической пластиной, под которой были установлены: часы, компас с фосфорной разметкой, клапан регулировки глубины и приборы управления электромотором и торпедой. Специальные рычаги заполняли и продували балластную систему. Второй член экипажа, обычно из кондукторов, находился сзади. От водителя его отделяла цистерна быстрого погружения. Позади него находился контейнер с инструментами и запасным дыхательным аппаратом.
Отработанная в Тронгзунде тактика была следующая. Шхуна-нейтрал встаёт на якорь рядом с рейдом, где расположились вражеские корабли. Выйдя через шлюзы боевые пловцы проверяют торпеду и, если все в порядке, то включают двигатель и движутся к своей цели по азимуту. Достигнув заграждений, пытаются поднырнуть, а если это невозможно, то делают проход с помощью сетепрорезателя.
Проникнув за заграждения и подойдя к цели, останавливается мотор, за счёт медленной продувки балластной системы достигается нулевая плавучесть. Затем боцманмат, одев ласты, отделяет первый заряд. Офицер восстанавливает нейтральную плавучесть. После этого совместно устанавливают первую мину. Потом вторую и третью. Такой порядок был разработан для эскадренных броненосцев.
С учётом проведённых расчётов под руководством адмирала Макарова, было признано, что трёх наших мин, поставленных в определённых точках корабля, будет достаточно для гарантированного потопления эскадренного броненосца. На практике этого ещё не проводилось, но очень скоро мы это проверим.
Глава 7. Новая цель
Прибыли на борт шхуны и собрались в кают-компании, которой заведовал Ризнич, как старший офицер отряда и корабля. Традиции военно-морского флота соблюдались, не смотря на то, что все офицеры, кроме капитана корабля и его помощника были в партикулярном платье, изображая учёных. Только вот военная выправка их выдавала, да и матросы шхуны мало походили на своих гражданских собратьев. Хотя, может быть, я был и предвзятым. Тот же капитан «Ангары» ходил как штык проглотил, и манеры были соответствующими военным морякам. Но всё же что-то не так…
– Докладывайте, Анатолий Алексеевич, – отвлекаясь от раздумий, скомандовал я, когда офицеры разместились за столом.
– По утверждённому плану, десятого августа шхуна «Марсель» прибыла в Сасэбо для пополнения припасов. Как мы и предполагали, на внутреннем рейде порта собрались все японские эскадренные броненосцы с их флагманом «Микаса», на котором держит штандарт Главнокомандующий японским флотом адмирал Хейхатиро Того. Кроме них в акватории присутствовали крейсера 2 ранга «Читосе», «Касаги», «Такасаго» и «Иосино» под командованием адмирала Дева.
