Я подхожу нерешительно, каждый шажок делая с такой осторожностью, будто не по полу иду, а по канату над пропастью.
— Привет, — сажусь на край его кровати, под тем же цепким, пристальным взглядом.
— Привет, — глухо звучит голос моего мужа, — а кто ты?
Если бы моя история была кинофильмом именно в эту секунду над моей головой громыхнул гром.
— Ты не помнишь меня? — мне кажется, что меня чем-то приложили по затылку. До черных мушек перед глазами.
— Ты приходила ко мне вчера, — задумчиво припоминает Влад после пары минут размышлений, — стояла за стеклом.
— И ты тоже подошел… — мои мысли рассыпаются как сухой песок. Я совершенно не представляю, что мне делать. Что можно говорить? Не будет ли для него слишком сильным ударом новость, что он женат?
— У тебя красивые глаза, — его пальцы касаются моего подбородка, — хотелось посмотреть в них поближе. Так кто ты, малышка? Ты навещаешь меня часто. Ты — моя сестра?
Я чувствую себя рыбой, выброшенной на песок. Примерно так же хватаю воздух ртом, не в силах выдавить даже слова. Столько начиталась о последствиях операции на мозг, но такого я не ожидала. Совершенно.
Так. Тише, тише, тише, Рита…
Все что тебе надо — понять, какие выходы есть из этой ситуации. О чем я могу говорить, на какие темы? Почему врач не предупредил меня об амнезии, или они еще о ней не в курсе?
— Подожди, — я поднимаюсь с постели, — я сейчас поговорю с врачом и тут же вернусь.
— Так и не скажешь, кем ты мне приходишься? — его неспешный тон меня немного нервирует, — хоть имя скажи, может я вспомню?
Наверное, эта информация ничего опасного для жизни в себе не несет…
Хотя я сейчас даже дохнуть в сторону своего мужа боюсь…
— Ты называл меня Маргариткой, — немножко опустошенно произношу я и шагаю было к двери, но Влад ловит меня за руку
— Подожди одну минутку, — просит он и я замираю, не понимая что мне делать дальше. Мне надо поговорить с врачом. А Влад — тянет меня к себе, заставляя вновь сесть с ним рядом. И сопротивляться ему я вообще не умею!
— Маргаритка, значит, — он пробует мое имя на вкус, проговаривает его почти по слогам. Все с тем же глубоко задумчивым видом проводит пальцами по моим волосам, скуле, заостряет внимание на губах… Его будто ведет что-то подсознательное, инстинктивное, и я ужасно боюсь это спугнуть.
А потом — он склоняется ближе, будто стремясь вдохнуть запах моих волос. Я — обостряюсь всем своим восприятием, и даже пьянея от его близости, ощущаю, как изгибаются губы, как он их облизывает, перед тем как заговорить, как бегут мурашки от его слов.
— Ты серьезно поверила, что я могу тебя забыть, Цветочек?
Я резко вздрагиваю, распахивая глаза и наблюдая им ослепительную и удовлетворенную улыбку этого мерзавца.
— Ты… Ты разыграл все это?!
Слов нет. Одни звуки! А эта сволочь — смеется!
— Ветров, ты… Ты…
— Так соскучился по тебе, Цветочек… — его губы с какой-то бесконечной нежностью касаются моего виска, — прости, дурацкая была шутка. Ты так на меня смотрела… Как на бомбу. Я не смог удержаться.
Я хочу… Ох сколько всего я хочу!
Придушить его, чтоб не повадно было.
Зацеловать от облегчения, потому что если он оказался способен вытворить вот такое — значит восстановление действительно идет полным ходом. Это настолько в духе Владислава Ветрова, что даже странно, что я его сразу не раскусила.
Господи, как же хорошо…
Сидеть с ним рядом, прижиматься губами к его шее и чувствовать как под кожей бьется сердечная жилка. Живой, живой! И пусть таким и остается. Мне больше ничего и не надо!
А вот ему оказывается надо…
Эпилог № 2. На свадьбе
Шаг, шаг, шаг…
Никогда не думала, что буду трепетать вот так — как паутинка на тонком ветру, и все потому что Владислав Ветров будет смотреть на меня с таким вот пристальным вниманием.
Конечно, вряд ли он бросит меня у алтаря. Тем более в его случае это бесполезно — он уже на мне женат. Но… До последнего не могу поверить, что все это действительно происходит.
Что я, в свадебном платье, медленно иду к нему, сжимая в руках букет из юных, хрупких, совсем маленьких белых тюльпанчиков.
Немного впереди чеканит шажочки Машутка — моя с Владом племянница несет на своих ладошках шкатулочку с обручальным кольцом. Важничает ужасно, ей уже успели рассказать, что без удачного завершения её миссии свадьба вообще не состоится. Викки сказала, что любимой Машуткиной боксерской груше не повезло — девочка всерьез отрабатывала на ней, как будет если что оборонять священные свадебные артефакты от потенциальных расхитителей. Ох, как я не завидую тем расхитителям…
Шаг, шаг, шаг…
Дорожка к арке, где меня ждет «жених» кажется бесконечной. А гости, сидящие вокруг неё — бесчисленными. И если Машутка сияет звездой, оказавшись в центре внимания — я цепляюсь за каждое знакомое лицо среди глядящих на меня.
Ближе всех сидят Мари и Ален… Я не ожидала, но французская парочка, составлявшая нам компанию в Париже с удовольствием прилетели к нам на свадьбу. Мари снова спряталась за фотоаппаратом, обещала подарить нам альбом эксклюзивных фотографий в качестве свадебного подарка.
Дальше взгляд цепляет Людмила — мой личный врач. На свадьбе не столько ради праздника, сколько ради страховки. Я настаивала, что это не обязательно, но Влад оказался категоричен. У меня мол идет третий месяц, мол, он не готов рисковать своей будущей Розочкой. Людмила, впрочем, не отказалась. Даже по секрету сказала, что многие влиятельные папы страдают такими порывами. И ведь как показывает практика — никакая перестраховка лишней не бывает.
А вот и Мила и Оля — однокурсницы из университета, в котором я по настоянию Влада недавно восстановилась. По забавному стечению обстоятельств — мои сверстницы. Вчера чуть не передрались из-за того, кто первой будет ловить букет невесты сегодня.
Тетя Рая сидит в первых рядах, умиленно протирает глаза платочком, глядя на меня. Рядом с ней — Викки и Яр, ставшие такими родными за эти полгода реабилитации Влада. На губах Викки — понимающая улыбка. С полчаса назад именно она застукала меня в комнате невесты с пакетиком, в который я дышала, от внезапной панической атаки из-за большого количества людей. Она через это прошла пару месяцев назад — когда официально вновь вышла замуж за Яра. Она еще ерепенилась! Хватало же характера.
В углу зала Карим Давидович — мой уже состоявшийся свекр. Я до последнего ожидала, что он что-нибудь вычудит, снова попытается как-то избавиться от меня, как невестки, но лишь один раз заикнувшись об этом — увидела на его лице кривую усмешку. Он пожелал нам плодиться и размножаться. И особо не терять с этим времени.
