Возьмём, к примеру, упоминавшееся нами «Хоумстедское дело». В 1892 году на металлургическом заводе в городе Хоумстед (штат Пенсильвания) началась забастовка. Причиной послужило намерение управляющего заводом Генри Клея Фрика урезать зарплату квалифицированным рабочим. В ответ профсоюз рабочих (Объединение рабочих сталелитейной промышленности) объявил начало забастовки. Эндрю Карнеги, глава корпорации, купившей девятью годами ранее завод в Хоумстеде, несмотря на стремление к налаживанию связей с профсоюзами, поддержал решение управляющего, который провозгласил курс на экономию средств и эффективность производства. Когда рабочие отказались прекращать забастовку, Фрик обратился в агентство Пинкертона, которым управляли сыновья отца-основателя. В Хоумстед прибыли вооружённые агенты-«пинки». По одним данным, их было триста, по другим — двести. Словом, очень много. Баржа с ними прибыла к причалу, где собралась толпа рабочих и просто местных жителей. И здесь, согласно показаниям свидетелей, началась стрельба. По сей день неизвестно, кто и почему выстрелил первым. Не исключено, что имела место провокация. Результат перестрелки — шестнадцать убитых: девять рабочих и семь агентов (по другим данным общее число погибших было двенадцать) и свыше двадцати раненых.
Не исключено, что стрельбу начали рабочие. Да и вообще странно говорить о разгоне вооружёнными «пинки» безоружных рабочих: при соотношении потерь, которое приведено выше, естественно предположить, что и среди рабочих многие были вооружены. Тем не менее, всё описывалось в газетах именно как провокация со стороны владельцев завода и агентов Пинкертона. Анархист Александр Беркман (выходец из России) в своих «Тюремных мемуарах» вспоминает, как он узнал о случившемся:
«6 июля 1892 года. Мы сидим в нашей тихой квартирке. Вдруг к нам буквально врывается девушка, с газетой в руках, со сверкающими глазами:
— Вы слышали? Хоумстедская забастовка подавлена! «Пинки» стреляли в детей и женщин!
Я выхватываю газету и с растущим волнением читаю яркий отчёт о Хоумстедской забастовке: попытка компании Карнеги подавить волнения рабочих, организованные Объединённой ассоциацией рабочих сталелитейной промышленности; выбор для этого кандидатуры Генри Фрика; его тайные действия и планы; обнесение завода забором с колючей проволокой; организация амбразур для стрелков; найм целой армии пинкертоновских бандитов…»
[183]
Здесь перечислены все детали, которые на все лады перемывались газетами. Что тут основывалось на слухах, а что соответствует действительности — трудно сказать. Порядок в городе навела вызванная Фриком национальная гвардия.
Вскоре после этого уже упомянутый Беркман и его подруга Эмма Гольдман решили отомстить Фрику и попытались его убить. Беркман пробрался кабинет Фрика и открыл стрельбу из револьвера. Но, видимо, решительность и умение стрелять — не одно и то же. Фрик был лишь легко ранен, а Беркман получил двадцать два года тюрьмы и возможность написать цитировавшиеся нами мемуары.
Подруга Беркмана развила бурную деятельность по его освобождению, так что в итоге он вышел на свободу, просидев только часть срока — четырнадцать лет.
Так или иначе, после этих событий состоялись специальные слушания в Конгрессе, посвящённые проблеме насилия в борьбе с забастовками. И само сражание в Хоумстеде, и эти слушания создали агентству Пинкертона ту дурную славу поставщика штрейкбрехеров и врага рабочих. По стране прокатилась волна обысков в филиалах Национального детективного агентства Пинкертона. Результатом стало изъятие внушительного арсенала стрелкового оружия, которого хватило бы на оснащение целой армии.
Правда, некоторая демонстративность действий властей наводит сегодня на мысль: а не спровоцировали ли они сами ту перестрелку? Очень уж независимым выглядело агентство Пинкертона на фоне весьма коррумпированной официальной правоохранительной системы. Конфликты между официальной полицией и частным сыском имели место частенько. И далеко не всегда государственная сторона представала в них как положительная. Вот, например, что писала русская газета об определённом факте, случившемся в 1912 году, но характеризующем и положение дел десятью — пятнадцатью годами ранее:
«В связи с делом об убийстве Розенталя ведётся пять отдельных следствий.
Сын известного миллиардера Дж. Рокфеллер ведёт следствие о тайной организации торговли женщинами. В докладе Конгрессу Рокфеллер представит ценные сведения о преступной роли полиции. Некоторые полицейские инспекторы получали по 1200 р. в месяц от содержателя дома терпимости и бюро международной торговли живым товаром. Кроме того, частный сыщик Бёрнс, ведущий деятельные розыски, сообщил, что в течение трёх месяцев он сам держал один притон с целью разоблачения.
Бёрнс исправно платил полиции должную дань; но он выплачивал её кредитными билетами, которые носили особую отметку. Такие кредитки найдены уже у трёх инспекторов полиции, которые привлекаются к ответственности»
[184].
Так что, повторим, во-первых, отношения между частными правоохранительными (и сыскными) организациями и государством были весьма далеки от нынешних (тоже, прямо скажем, не идиллических). А во-вторых, и это в нашем случае главное, «Хоумстедское дело» имело место после смерти основоположника.
Алан Пинкертон счастливо избежал великого множества покушений на свою жизнь. Его не достала пуля кровавого Джесси Джеймса, не убили братья Рино и их подручные, ему не отомстили оставшиеся на свободе адепты кровавой леди Молли Магуайр. Он умер от несчастного случая, который ещё и сегодня поражает своей нелепостью. В 1884 году прославленный сыщик споткнулся на улице и прокусил до крови собственный язык. Спустя короткое время начался сепсис, от которого Пинкертон и скончался 1 июля 1884 года в возрасте 65 лет.
Что до повести «Долина страха», то (надеемся, читатель с нами согласится) её можно рассматривать как слово великого английского писателя в защиту доброго имени великого американского сыщика. Думаем, незаслуженное очернение памяти Алана Пинкертона и его деятельности, которым занимались едва ли не все газеты по обе стороны океана, заставили Шерлока Холмса выручать из беды реального героя «Дела Молли Магуайр». Символично, что роман «Долина страха» завершается трагически — это тоже нехарактерно для произведений о Шерлоке Холмсе. Правда, сыщику Макпарланду, прототипу Макмердо из романа, повезло больше, чем литературному герою. Профессор Мориарти, убивший Макмердо, до сотрудника Пинкертона не добрался.
Процветающий семейный бизнес
Обращает на себя внимание кардинальное отличие первого частного сыщика Нового Света от известных сыщиков Европы. Ни один из них — ни француз Эжен Франсуа Видок, ни англичанин Чарльз Филд или эмигрант из Германии Игнациус Пол Поллаки — не думал о превращении открытых ими бюро и контор в семейный и процветающий бизнес. Каждый из них сделал немало для развития сыскного дела, но, похоже, им даже в голову не приходило расширять свои предприятия, тем более — привлекать к работе собственных детей или других родственников.
