Онтонг прислушался. Боги западных людей были ему незнакомы, и он с любопытством внимал каждому слову, пока она не закончила. Суть молитвы оказалась все той же, какая была во всех молитвах на свете — девочка восхваляла своих богов в их величии, и, улестив, просила дать ей пропитание, простить за совершенные проступки, защитить, позаботиться о родственниках. Но кому она молилась, одному богу или разным, и что это были за боги, Онтонг так и не понял. Решив разузнать, кого чужестранка призывает в его земли, он придумал неплохую затею. Скрывшись за деревьями, Онтонг принял человеческий облик Наго, став почти от него неотличим. Разве что глаза выдавали его – не золотыми они были, а бледными, почти белыми. Изобразить священное существо совсем без отличий было не под силу младшим богам.
Затем Онтонг покинул свое укрытие и негромко окликнул девочку. Она обернулась и приветствовала его с улыбкой. Онтонг отметил, что она совсем освоилась здесь, к тому же Наго встречает, как доброго друга, и усмехнулся про себя, поняв, что выиграл спор. Приблизившись, он сел так, чтобы тень дерева падала на лицо, и заговорил тихо, дабы не выдать себя голосом:
– Расскажи-ка мне, маленькая Абигаэл, что это такое ты сейчас делала?
– Я молилась перед сном, – ответила ничего не подозревавшая Аби. Она пыталась поймать взгляд Наго-Онтонга, но он почему-то избегал встречаться с ней глазами.
– К кому же из богов ты обращалась в своих молитвах?
– К Господу нашему Иисусу, – удивленно ответила девочка. – Молитвы бывают еще и святым, но Бог один.
– Что за глупости! – воскликнул было Онтонг, но взял себя в руки и продолжил прежним голосом, тихим и мягким: – Прости, но я ничего не знаю о богах Запада. Может быть, ты расскажешь немного о нем?
– О Боге?
Аби замялась. Раньше ей не доводилось встречаться с людьми, не исповедовавшими ее веру, хотя ей рассказывали, что такие бывают. Иноверцы. Еретики. Безбожники. Враги веры, Господа и Святой Церкви, творящие мерзости и погрязшие в грехе. Аби испугалась, что и Наго могут к ним причислить, а ведь он не виноват, просто некому было донести до него Слово Божие! Потому она собралась с духом и начала говорить о боге, как умела, от всего сердца желая спасти душу друга от мук ада, в который он непременно попадет, если не образумится.
– Бог создал звёздное небо, землю и моря, растения, всех животных и птиц, – начала она. – И человека по образу своему и подобию.
– Люди! – презрительно хмыкнул Онтонг. – Вы думаете, что ваш облик совершенен, и божества непременно должны быть на вас похожи! Но не бери в голову, девочка, продолжай.
– А еще рай, и ангелов, но и ад тоже, в который попадают грешники. Богу нет равного никого и нигде, ни на земле, ни на небе. И этот мир, что Он сотворил, Бог отдал человеку, который должен им владеть и соблюдать заповеди.
– Какое поразительное самомнение! Почему ваш всемогущий бог не сбил с вас эту спесь? Или вы приносите ему настолько щедрые жертвы?
– Жертвы? Но Он не требует жертв, какие язычники приносили своим идолам. Бог есть любовь. Он милостив и справедлив, даже отдал своего сына, чтобы искупить наши грехи, – что-то в облике собеседника настораживало Аби, словно Наго изменился, но она никак не могла понять, что. Рядом сидел обычный Наго-человек, худенький юноша с белыми волосами. Только голос его звучал как-то глухо, и он все старался не смотреть ей в глаза.
– Какой странный бог, – промолвил Онтонг задумчиво. – Получается, за ваши преступления он наказывает самого себя?
– Нет, это не так!
И тут Аби рассказала о божьих карах. О великом потопе. О казнях египетских. Когда она начала говорить о Содоме и Гоморре, Онтонг не выдержал:
– Но это чудовищно жестоко! Ты не должна больше поклоняться такому злобному богу. Давай я научу тебя воздавать почести другим богам, и от твоих молитв будет куда больше толка!
– Нет! – взвилась Аби. Ужас в ее голосе настолько изумил Онтонга, что тот забылся, взглянул на девочку, и она увидела его страшные белые глаза. – Ты не Наго!
Она вскочила с места и испуганно попятилась. Раз обман раскрылся, Онтонг перестал притворяться, выпрямился и улыбнулся. Он не собирался пугать девочку, но вышло забавно.
– Кто ты такой? Демон?
– Вовсе нет, – отвечал Онтонг, вставая и направляясь в ее сторону. – Тебя обманули, есть и другие боги кроме вашего, западного. Например, я.
В ответ на это Аби развернулась и, оглушительно визжа, кинулась прочь, не разбирая дороги. Вслед донесся хохот Онтонга – судя по звуку, он двигался за ней.
– Стой, глупая девчонка! Неужели тебе не интересно узнать о богах мира, где ты очутилась?
Но Аби лишь прибавила скорость. Она миновала сад и побежала вниз по склону холма, неуклюже спотыкаясь на камнях и кочках. Склон становился все круче, и вот нога Аби неловко подвернулась, девочка упала и покатилась вниз кувырком. Внезапно белая молния сорвалась с небес – это Наго пришел на помощь своей подопечной. Стремительно пронесшись над землей, он подхватил Аби и бережно перенес на траву неподалеку. Посмеиваясь, Онтонг наблюдал, как всхлипывающая девочка рассказывает что-то его другу, а тот, обвив ее ноги хвостом, слушает, не прерывая. Как голова грозного дракона склоняется к лицу Аби, а та без всякого страха обхватывает ее руками.
– Пока жизнь не покинет ее тело, девчонка не покинет остров, как я и предполагал, – усмехнулся Онтонг и растаял в воздухе.
Позже, когда черным покрывалом на мир опустилась ночь, улыбаясь с неба тонким молодым месяцем, и Абигаэл давно успокоилась и заснула, выпустив из рук кончик хвоста утешавшего ее дракона, Наго с Онтонгом сидели на своем излюбленном месте у вершины горы Саталибо. Любуясь звездами, слушая тишину, нарушаемую лишь едва различимым шорохом пальмовых листьев на ветру, издалека похожим на шепот моря, они все говорили о новой обитательнице острова.
– Запрети ей молиться, – сказал Онтонг. Наго взглянул на него удивленно. – Что ты знаешь об их боге?
– Ничего, – беззаботно ответил Наго. – Да и к чему мне это знание? Пусть молится, кому пожелает, раз молитвы утешают ее.
Кипя негодованием, Онтонг рассказал все, что узнал от Аби, дополнив своими мыслями по поводу услышанного. Наго внимал с равнодушным спокойствием. Привыкший к множеству богов и духов, почитаемых на островах – а у каждого из племен мог быть собственный пантеон, – он не вникал в человеческие верования, оставляя людей самих разбираться со своими капризными божествами.
– Этот их Иисус жесток, воинственен, нетерпим, ревнив, а если девчонка не врет, еще и очень могущественен, – закончил Онтонг свой рассказ. – Зачем призывать его в наши земли? Пусть и дальше остается там, на Западе!
– Онтонг, неужели ты думаешь, что такой могущественный бог откликнется на призыв одной маленькой девчушки?
– Боги сильны, когда сильна в них вера! – воскликнул Онтонг. – Кто знает, куда вдруг захочется Иисусу обратить свой взор? Быть может, в девочке живет дух могущественного дукуна, не проявивший пока свою истинную силу? Говорю тебе, ты должен ей запретить призывать своего бога! А не то мне придется сделать это.
