Люцифер же впился пальцами в мои бедра, прижал меня к себе, коснулся своими губами моих.
— Не нужно, — зашептала я, понимая, что сотни пар глаз смотрят на нас.
— Делать все, что я скажу, — повторил он, а затем проник своим языком в мой рот.
Я почувствовала горький вкус редкого виски, который Люцифер пил в антрактах. Его руки сжали меня как тиски. Лямки короткого блестящего платья до боли впились в кожу.
Его пальцы смяли юбку моего платья, прикоснулись к бедру, нащупали там трусики. Я ощущала каждое его касание. Все они казались взрывами. Внезапными, будоражащими, жаркими. Я вся инстинктивно сжалась.
— Расслабься, — снова его шепот, шедший будто отовсюду. — Иначе зал не поверит.
Это было трудно. Вокруг множество людей. Все смотрят на нас. А он тонкими, ухоженными пальцами коснулся моей груди. Сперва мягко, аккуратно, а потом схватил её, начал жестко массировать.
Опустив взгляд я увидела, что мое платье порвалось. Прямо на груди. И сейчас все присутствующие видели выступающий сосок. Люцифер коснулся к нему языком, потом укусил. Показалось, что в этот момент он зарычал нечеловеческим, неприсущим ничему живому голосом. А может, в самом деле зарычал?
Он еще раз укусил мою грудь. А потом посмотрел на меня. В этот момент в его взгляде, в выражении лица промелькнуло что-то звериное.
От него на меня нахлынуло мгновенное возбуждение. Я ощущала, как мокнут трусики. Как сбивается дыхание. Как учащается пульс.
— Расслабься, — снова прозвучал голос отовсюду.
Я подняла голову. Глаза сразу же ослепил свет прожекторов и блеск разноцветных иллюминаций. Я не смотрела на Зарова. Лишь чувствовала. как он, словно паук, забирается под мое белье, как его пальцы касаются самых интимных мест, как я вздрагиваю от каждого пламенного касания.
Он то нежен, как кот, то мгновенно превращается в свирепого тигра. Он аккуратно погладил мой клитор пальцами, а затем резко дернул руку. Что-то треснуло. Опустила взгляд и обнаружила, что платья на мне больше нет. Оно пропарило вниз и мягко опустилось куда-то в зал. Мы же парили в нескольких метрах над сценой.
Как это случилось я не знала. Да и мне было все равно.
Люцифер крепко держал меня на руках и я знала, что хватка иллюзиониста не ослабнет.
Он снова усмехнулся мне тем самым звериным оскалом. Его бабочка куда-то испарилась, рубашка была расстегнута, на груди виднелась странная абстрактная татуировка, о смысле которой я не догадывалась. Черт, раньше я не видела эту татуировку!
— Не бойся, — прозвучал тот же шепот.
Люцифер подбросил меня, на мгновенье расставил руки, а затем поймал. Я не успела испугаться, но обрадовалась, когда снова оказалась в его сильных руках. Лежала на нем, а он парил в воздухе.
Наши губы снова соприкоснулись. Пальцы Люцифера, сильные, но такие ловкие, обхватили мою талию. А потом я снова ощутила его внутри себя. И на мгновение почти отключилась от нахлынувшего волной экстаза.
Мне стало плевать на полный зал людей, на техников, один из которых сидел чуть выше на раме и что-то делал с прожектором, на внезапно заигравшую холодящую кровь органную музыку, на светопредставление, разворачивающееся под нами.
Я лишь чувствовала как ускоряется бой моего сердца, как нарастает пульс, как потеет кожа.
А еще Люцифера, входящего в меня раз за разом, будто бы в такт нарастающему темпу музыки. Его огненные пальцы, раз за разом сжимающие мою грудь. Будто бы звук доносился не из множества расставленных по залу колонок. Будто он играл, а мое тело служило ему инструментом. И управлялся он с инструментом как настоящий мастер. Знал куда и как коснуться, где нажать, где погладить, чтоб музыка была идеальной.
Инструменту нравилось.
Инструмент подрагивал под его прикосновениями, когда нужно смягчался или твердел, извивался. А Люцифер, человек, которого одни боялись, другие ненавидели, а третьи обожали, входил в него все глубже, играл все искуснее. С каждым мигом меня накрывали все новые и новые волны жара.
Ритм начал замедляться. Как и Люцифер.
Он все медленнее ласкал меня языком, сжимал пальцами грудь, входил в меня. Мне хотелось большего. Я позабыла о том, кто он. Забыла, что боюсь этого человека, но вынуждена с ним работать. Мне просто хотелось еще. Каждая молекула моего тела горела в желании.
Я протянула руку, коснулась его гладкой щеки, провела по зачесанным назад черным волосам. Он же смотрел на меня темными, слегка прищуренными глазами, а его каменный взгляд не выражал ничего. Только сейчас я поняла, что на моем теле не осталось одежды. Совсем. И что на это смотрят сотни пар глаз.
Музыка снова начала нарастать.
— Тебе же нравится, — послышался тот же шепот. Кажется, иллюзионист даже не открывал рта.
То, что он сказал — это был не вопрос. Утверждение. Он знал…
Он снова поцеловал меня в губы. Провел пальцем по животу. Дотронулся до самых интимных мест и сразу же убрал руку. Разогревал меня, как разогревает публику. Подготавливал к фееричному финалу представления.
Люцифер наклонился, коснулся языком моего соска. Я напряглась как струна. Впрочем, сейчас я ей и была.
Музыка становилась все громче. Потолок приближался. Странно было то, что осветлитель даже не смотрел на нас. Ну и черт с ним.
Люцифер схватил меня за бедра, поднял. Я ухватилась за его шею. На моей же сразу оказался его язык. Он двигался выше, оставляя за собой горячий след. Коснулся к мочке уха, пощекотал её, вызывая разбегающиеся по всему телу импульсы. Один из них заставил меня обхватить его ногами. Он снова вошел в меня. Еще глубже, чем раньше. Проникнул туда, куда до сих пор не проникал. Я закричала от удовольствия. Сильнее впилась в него ногтями.
Он же в свою очередь посмотрел мне в глаза и усмехнулся. Как-то непривычно. Очень уж по-человечески.
— Говорил же, тебе понравится.
Мы медленно опустились на сцену.
***
Прикрывая тело руками, я вбежала в гримерку и мой взгляд сразу же упал на окно. Там была Прага. Надписи на чешском, маленькая пивнушка напротив, никакой Эйфелевой башни.
Что это было? Как я, черт его дери, здесь оказалась? Что он со мной сделал? Это же невозможно! Никак! Господи…
Что он сделал со мной? Зачем ему было заниматься со мной сексом прямо на сцене?
Мысли путались. Ноги не держали. Хотелось упасть в кровать и забыть все как страшный сон.
Я быстро оделась и лишь после этого заметила, что не одна здесь. Рядом стоял тот самый незнакомец в бежевом плаще. Михаил. Его лицо поросло щетиной, под глазами виднелись круги. Выглядел он так, будто не спал неделю. Он стоял прислонившись к стене и курил. Я, кажется, ни капли не интересовала его.
— А ты обещал машину тому, кто сможет разгадать твой фокус. Мы никогда не были в Париже. Верно? — спросил он и затянулся сигаретой. — Много кто хочет попасть на твое выступление, Люцифер. Ты объявил о нем как всегда спонтанно. За день до начала. Спрос велик. Потому ты сам выбирал тех, кому достанутся билеты. По ай пи адресу отследил заявки, выбрал тех, кто находился в Праге или близ неё. Остальным послал уведомление, что билеты закончились. Их быстро раскупают. Сам едва достал.
