В 3.55.03 — последняя слабенькая вспышка, с заднего сиденья,
за спинкой сиденья водителя; на том светопреставление заканчивается. Слышен
Голос Тони Скундиста: «Почему бы тебе не поберечь батарейки, Керт? Больше кина
не будет».
В этот момент экран темнеет: Керт нажимает на кнопку «STOP».
Возобновляется съемка в 4.08.16. На экране Кертис. Что-то
желтое обвязано вокруг его талии. Он радостно машет рукой и говорит; «Сейчас
вернусь».
Тони Скундист, теперь снимает он, отвечает: «Возвращайся
обязательно», — но в его голосе веселье отсутствует напрочь.
* * *
Керт хотел войти в гараж и проверить, как там песчанки и
есть ли они. Тони решительно отказал. Заявил, что никто не войдет в гараж Б,
пока они не убедятся, что опасности нет.
Потом помолчал, возможно, прокрутил в голове ответ и осознал
его абсурдность: действительно, о какой безопасности могла идти речь при столь
тесном контакте с «бьюиком»?
Поэтому поправился: «Все остаются вне гаража, пока
температура не поднимется до шестидесяти пяти градусов <18,3 градуса.>».
— Кто-то должен туда пойти, — подал голос Брайан Коул.
Говорил размеренно, словно обсуждал простенькую проблему с
человеком с ограниченными умственными способностями.
— Не понимаю, почему патрульный.
Брайан сунул руку в карман и вытащил резервуар с водой
Джимми и Розалин.
— Еды им хватит, но без воды они умрут от жажды.
— Нет, не умрут. Во всяком случае, не сразу.
— Температура может подняться до шестидесяти пяти только
через пару дней, сержант. Вам бы хотелось провести сорок восемь часов без воды?
— Я знаю, что мне бы не хотелось. — Керт пытался не
улыбаться, но губы все равно кривила улыбка. Он взял пластиковый контейнер у
Брайана. Но тут же Тони забрал у него резервуар, до того, как он прижился в
руке Керта. При этом сержант не смотрел на члена следственной группы: взгляд
его не отрывался от патрульного Брайана Коула.
— Я должен разрешить одному из моих подчиненных рискнуть
жизнью, чтобы напоить водой двух мышей? Ты говоришь мне об этом, патрульный? Я
просто хочу внести ясность?
Если он ожидал, что Брайан покраснеет или смутится, то его
ждало разочарование. Брайан все так же терпеливо смотрел на него, как бы
говоря: "Да, да, да, выговоритесь, босс. Чем скорее вы выговоритесь, тем
скорее сможете расслабиться и поступить правильно.
— Я не могу в это поверить, — продолжил Тони. — Один из нас
сошел с ума. Должно быть, я.
— Они же такие маленькие. — В голосе Брайана слышалось то же
долготерпение, которое читалось на его лице. — И именно мы посадили их туда,
сержант, в добровольцы они не вызывались. Мы несем за них ответственность. А
теперь я готов пойти, если скажете, именно я забыл…
Тони вскинул руки к небу, будто просил богов вмешаться,
потом они бессильно упали. Краснота начала подниматься от воротника, захватывая
шею, челюсть, встретилась с пятнами румянца на щеках: привет, соседи.
— Дерьмо собачье! — пробормотал он.
Слова эти не в первый раз слетали с его губ, и патрульные
знали, что улыбаться никак нельзя. В такой момент многие, если не большинство,
вскричали бы: "Ну и хрен с вами! Делайте что хотите! — с тем, чтобы потом
отвернуться и уйти. Но, если ты сидишь в большом кресле и получаешь большие
деньги за то, что принимаешь большие решения, для тебя это невозможно. О чем
знали и патрульные взвода Д, и сам Тони. Он постоял, глядя на свои башмаки.
Из-за здания доносился мерный стрекот красной газонокосилки
«Бриггс-и-Страттон».
— Сержант… — начал Кертис.
— Парень, сделай нам всем одолжение, замолчи.
Кертис замолчал.
Несколько мгновений спустя Тони поднял голову:
— Веревку, о которой я тебя просил.., ты ее приобрел?
— Да, сэр. Отличная веревка. Ее используют альпинисты. Так
мне, во всяком случае, сказал продавец в спортивном магазине.
— Она там? — Тони указал на гараж.
— Нет, в багажнике моего автомобиля.
— Что ж, возблагодарим Господа за маленькие радости. Принеси
ее сюда. И надеюсь, нам не придется выяснять, так ли она хороша. — Он посмотрел
на Брайана Коула. — Может, тебе съездить в «Агуэй» или в «Гигантский орел»,
патрульный Коул? Привез бы мышкам пару бутылочек «Эвиана» или «Польской
родниковой воды». Черт, чего уж размениваться по мелочам, «Перье»! Как насчет
бутылки «Перье»?
Брайан молчал, взгляд его оставался таким же терпеливым.
Тони не выдержал и отвел глаза.
— Бедные мышки! Дерьмо собачье!
* * *
Керт принес желтую нейлоновую веревку, сплетенную из трех
жил, длиной никак не меньше ста футов. Сделал скользящую петлю, надел себе на
талию, бухту отдал Хадди Ройеру (он весил двести пятьдесят фунтов и всегда
выступал за взвод Д в соревнованиях по перетягиванию каната, которые являлись
неотъемлемой частью пикника на Четвертое июля).
— Когда я дам тебе команду, — наставлял Тони Хадди, — ты
выдернешь его, словно на нем загорелась одежда. И не беспокойся, что сломаешь
ему ключицу или проломишь толстый череп, протаскивая через дверной проем.
Понял?
— Да, сержант.
— Хорошо. Я рад, что хоть кто-то понимает, с чем мы имеем
дело. Это не гребаная игра в прятки в летнем лагере" — Он пробежался рукой
по коротко стриженным волосам, вновь повернулся к Керту:
— Надо ли мне говорить тебе, что ты должен немедленно
повернуться и выйти оттуда, если почувствуешь: что-то, пусть самая малость, не
так?
— Нет.
— И если багажник откроется, Кертис, ты убегаешь. Понятно?
Убегаешь, будто за тобой гонятся черти.
— Обещаю.
— Дай мне видеокамеру.
Кертис протянул ее — Тони взял. Сэнди не было, он пропустил
весь спектакль, но, когда Хадди потом рассказал ему, что впервые увидел
сержанта испуганным, порадовался, что при этом не присутствовал. Кое-что видеть
совсем и не хочется.
— На пребывание в гараже у тебя ровно минута, патрульный
Уилкокс. Потом я вытащу тебя оттуда, потеряешь ли ты сознание, начнешь пердеть
или запоешь «Колумбия, жемчужина океана».
— Девяносто секунд.
— Нет. Если будешь торговаться, сокращу время пребывания до
тридцати.
