— По крайней мере, вы — честный.
Но был ли я честен? Или ждал этого чертова вопроса? Честным
я себя тогда не чувствовал. Скорее, видел в себе человека, который, не умея
плавать, смотрит на ребенка, барахтающегося на глубокой воде. И вновь мой
взгляд вернулся к гаражу Б. «Здесь холодно? — в стародавние времена спросил
отец этого мальчика. — Здесь холодно или мне кажется?»
Нет, ничего ему не казалось.
— О чем вы задумались, Сэнди.
— Ничего не стоит повторять, — ответил я. — Как ты
собираешься провести это лето?
— А?
— Что ты собираешься делать этим летом? — уж точно не играть
в гольф в Мэне или ходить под парусом на озере Тахо. Стипендия или нет, Неду
требовались зелененькие бумажки.
— Наверное, пойду в департамент парков и организации отдыха,
— ответил он. — Я работал там прошлым летом, до того как… вы знаете.
До того, как погиб его отец. Я кивнул.
— Я получил письмо от Тома Маккланнахэна. Он написал, что
держит для меня место. Упомянул о тренировке детской бейсбольной команды, но,
думаю, это всего лишь приманка. В основном придется махать лопатой и
устанавливать распылители для полива, как в прошлом году. Я могу махать лопатой
и не боюсь выпачкать руки. Но, Том… — он пожал плечами, вместо того, чтобы
закончить фразу.
Я знал, о чем умолчал Нед. Есть два вида алкоголиков,
которые еще способны работать. Одни такие крепкие, что им удается и пить, и работать,
другие такие милые, что люди покрывают их промашки, пока они не переходят черту
безумия. Том относился к крепким, последний побег семейного дерева,
укоренившегося в плодородной почве округа в начале девятнадцатого столетия.
Маккланнахэны подарили обществу сенатора, двух членов палаты представителей,
полдесятка членов законодательного собрания Пенсильвании и множество чиновников
округа Стэтлер. Том, по всем меркам, был строгим боссом, лишенным, правда,
политического честолюбия. И ему нравилось учить подростков вроде Неда, тихих и
хорошо воспитанных, добиваться своего и толкаться локтями. И, разумеется, по
мнению Тома, им никогда не хватало ни настырности, ни силы в локтях.
— Пока не отвечай на это письмо, — сказал я. — Сначала я
хочу кое с кем переговорить.
Я думал, он проявит любопытство, но Нед только кивнул. Я
смотрел на него, сидящего на скамье, с письмом на колене, и думал, что он
больше похож на юношу, которому отказали в приеме в колледж, чем на получившего
сообщение о том, что его не только приняли, но и положили большую стипендию.
Потом пришла другая мысль. Отказали не в приеме в колледж, а
в месте в жизни. Конечно, действительности это не соответствовало, письмо из
Питтсубрга — тому свидетельство, но в тот момент у меня сложилась такое вот
впечатление. Не знаю, почему успех иной раз повергает нас в большее уныние, чем
неудача, но это так. И помните, ему было лишь восемнадцать, возраст Гамлета,
если таковой существовал.
В какой уж раз я посмотрел на гараж Б, думая о том, что в
нем стоит. Никто из нас этого не знал.
Наутро я позвонил полковнику Тегью в Батлер, где
располагалось наше региональное управление. Объяснил ситуацию, подождал, пока
он свяжется с большими шишками в Скрантоне. Много времени Тегью не
потребовалось и вернулся он с хорошими новостями. Потом я переговорил с Ширли,
в немалой степени порадовав ее: она благоволила и к отцу, а уж сына просто
обожала.
И когда Нед во второй половине дня пришел на нашу базу, я
спросил, не хотел бы он провести лето, обучаясь работе диспетчера, и получая за
это приличные деньги, вместо того, чтобы слушать стоны и вопли Тома
Маккланнахэна в департаменте парков и организации отдыха. На мгновение он
остолбенел… застыл, как статуя. А потом его лицо осветила широченная улыбка. Я
думал, он бросится мне на шею. Если б я прошлым вечером обнял его, точно бы
бросился. Но не обнял, вот и он ограничился тем, что сжал руки в кулаки и победно
их вскинул, крикнул: «Да-а-а-а!»
— Ширли согласилась взять тебя в ученики, и ты получил
официальное разрешение из Батлера. Махать лопатой, как для Маккланнахэна тебе
не придется, но…
На этот раз он бросился мне на шею, радостно смеясь, и,
должен отметить, мне понравилось. К такому я мог бы и привыкнуть.
Обернувшись, он увидел Ширли, которая стояла между двумя
патрульными, Хадди Ройером и Джорджем Станковски. В серой форме, все трое
выглядели очень уж серьезными. Хадди и Джордж еще и надели форменные шляпы,
отчего из рост увеличился чуть ли не до девяти футов.
— Вы не возражаете? — спросил Нед Ширли. — Правда.
— Я научу тебя всему, что знаю, — ответила Ширли.
— Да? — спросил Хадди. — И что он будет делать после первой
недели?
Ширли ткнула его локтем. Удар пришелся чуть повыше рукоятки
«беретты» и достиг цели. Хадди картинно воскликнул: «О-о-ох!» — и пошатнулся.
— Я тут тебе кое-что приготовил, — сказал Джордж, очень
спокойно, с добродушной улыбкой. Одну руку он держал за спиной.
— Что? — несколько нервно спросил Нед, хотя на лице
по-прежнему сияла радостная улыбка. За спиной Джорджа, Ширли и Хадди начали
собираться другие патрульные.
— Только терять это нельзя, — добавил Хадди, назидательным
тоном, очень серьезно.
— Что это, что? — в голосе Неда добавилось нервозности.
Рука Джорджа появилась из-за спины, с маленькой белой
коробочкой. ОН протянул ее юноше. Нед посмотрел на коробочку, на патрульных,
взял ее, открыл. Внутри лежала большая пластиковая звезда и выбитыми на ней словами
«ПОМОЩНИК ШЕРИФА».
— Добро пожаловать в патрульный взвод Д, Нед, — Джордж
пытался сохранять серьезность, но ему это не удалось. Он загоготал, и вскоре
смеялись все остальные, окружив Неда, пожимая ему руку.
— Ну вы и весельчаки, — говорил он, — вот уж шутка, так
шутка, — он улыбался, но я подумал, что он вот-вот расплачется. Внешне слезы
ничем не проявляли себя, но могли политься в любой момент. Думаю, Ширли
Пастернак тоже это почувствовала. И когда парнишка извинился, сказав, что ему
надо в туалет, я догадался, что ему нужно время, чтобы прийти в себя,
убедиться, что происходящее с ним — не очередной сон. Иногда, когда все идет
наперекосяк, мы получаем больше помощи, чем надеялись. Но случается, что и ее
не хватает.
Благодаря Неду о том лете у нас остались самые хорошие
воспоминания. Он нам нравился, и ему нравилось с нами. А особенно, часы,
проведенные в коммуникационном центре. Какое-то время он изучал коды, но в
основном — учился правильно реагировать на запросы и осваивал методику ответа на
одновременные звонки. Он быстро набирался опыта, выдавал патрульным запрошенную
информацию, пальцы его бегали по клавиатуре, словно по клавишам пианино, при
необходимости связывался с другими патрульными подразделениями, как это
случилось после сильных гроз, обрушившихся на западную Пенсильванию в конце
июня. Слава Богу, обошлось без торнадо, но уж на дождь, ветер, громы и молнии
природа не поскупилась.
