Если мне и удалось втиснуться в гараж, то на чуть-чуть.
Ширли и Хадди стояли у самой двери, Джордж уткнулся в их
спины. Втроем они заблокировали путь. От жуткого запаха слезились глаза и
перехватывало горло, но я практически не обращал на него внимания.
Увидел, что багажник «бьюика» открыт. А за автомобилем, в
дальнем углу, стоит тощее, в складках, желтое чудовище с головой, которая в
общем-то и не голова, а переплетение розовых отростков, шевелящихся и
извивающихся. А под ними — желтая сморщенная кожа. Ростом за семь футов, оно
превосходило человека. Некоторые из розовых отростков ощупывали потолочную
балку. Оно издавало какие-то звуки, похожие на те, когда ночной мотылек бьется
о стекло, пытаясь добраться до светящейся в комнате лампы. Я до сих пор слышу
эти звуки. Иногда во сне.
Среди массы шевелящихся, дергающихся отростков что-то
открывалось и закрывалось. Что-то круглое и черное. Возможно, рот. Возможно, из
него и доносились эти звуки.
Скорее — крики. Нижнюю часть тела я описать не мог.
Мозг словно не осознавал, что видели глаза. На чем стояло
чудовище, ногами назвать нельзя, это точно, но я думаю, их было три, а не две.
И каждая заканчивалась черными искривленными длинными когтями. Из которых росли
жесткие волосы. Я думаю, это были волосы, и по ним прыгали какие-то насекомые
вроде блох. С груди чудовища свисал подергивающийся серый хобот, покрытый
блестящими черными кругами. Может, волдырями ожогов. А может, спаси Господи, то
были глаза.
Перед чудовищем, лая и рыча, стояла наша собака. С морды на
бетонный пол падали хлопья пены. Она вроде бы собиралась прыгнуть на чудовище,
а оно «кричало» на нее из темного угла. Серый хобот подергивался, как лишенная
костей рука или лапка лягушки, через которую пропускают электрический ток. С
конца хобота что-то закапало на бетонный пол. В местах падения капель сразу
начал подниматься дымок, эта жидкость прожигала бетон.
Когда чудовище «закричало» на Мистера Д, тот чуть подался
назад, но продолжал лаять и рычать. Уши плотно прижимались к голове, глаза
вылезали из орбит. Чудовище вновь «закричало». Ширли взвизгнула и зажала уши
руками. Я понимал почему, но знал — это не поможет.
«Крики» эти попадали в голову не через уши, а иным путем.
Возникали в голове, а уж потом выходили через уши, как пар. Мне хотелось
сказать Ширли — не надо, не затыкай уши, наживешь эмболию или что-то еще,
задерживая эти ужасные «крики» внутри, но тут она сама опустила руки.
Хадди обнял Ширли и она…
Ширли
Я почувствовала, как Хадди обнял меня, и схватилась за его
руку. Не могла не схватиться. Хотела ощутить что-то человеческое. Как
рассказывает Эдди, получается, что это живое существо, рожденное «бьюиком»,
очень уж похоже на человека: рот среди извивающихся розовых отростков, грудь,
что-то такое, что служило ему глазами. Я не говорю, что все не так, но и не
могу сказать, что это правда. Я не уверена, что мы все это видели, во всяком
случае, видели не так, как учили смотреть и видеть сотрудников полиции.
Существо было слишком странное, выходило не только за пределы нашего жизненного
опыта, но и понимания. Оно было гуманоидом? Пожалуй.., по крайней мере мы его
так восприняли. Оно было человеком? Ни в коем разе, будьте уверены. Оно было
разумным, понимало, что происходит? Наверняка мы никогда не узнаем, но скорее
да, чем нет. Но это не имело никакого значения. Мы были не просто в ужасе от
чужеродности этого существа. За ужасом (а может, внутри его, как зернышко в
орехе) шла ненависть. Какая-то часть меня хотела рычать и бросаться на
чудовище, совсем как Мистер Диллон. Оно будило во мне злость, враждебность, не
только страх и отвращение. Все другое исторгалось из «бьюика» мертвым. Это
существо появилось живым, но мы хотели его смерти.
Господи, как же мы этого хотели!
«Закричав» второй раз, оно, казалось, смотрело на нас.
Хобот в его средней части поднялся, как вытянутая рука,
будто пытался сказать: «Помогите мне, отгоните этого лающего зверя».
Мистер Диллон подался вперед. Чудовище в углу «вскрикнуло» в
третий раз и отпрянуло. Вновь жидкость полетела из конца хобота — руки, пениса,
как ни назови.
Пара капель попала на Мистера Д и шерсть задымилась.
Он завизжал от боли. А потом, вместо того чтобы отступить,
бросился на чудовище.
Оно двигалась плавно, словно в замедленной съемке.
Мистер Диллон впился зубами в одну из складок морщинистой,
мешковатой кожи, а потом чудовище вырвалось, скользя вдоль стены по другую
сторону «бьюика», крича дырой в желтой коже среди розовых отростков, мотая
хоботом из стороны в сторону. Черная жижа, вроде той, что вытекала из летучей
мыши и рыбы, появилась и на месте укуса.
Чудовище ударилось о сдвижные ворота и завопило от боли и
отчаяния. И тут Мистер Диллон прыгнул на него сзади. Прыгнул высоко и ухватил
зубами складку на уровне, как я полагаю, спины. Кожа порвалась с удивительной
легкостью. Мистер Диллон упал на пол, не разжимая челюстей. Кожа слезла с
чудовища, как отклеившиеся обои. Черная жижа.., кровь.., или не знаю что,
выплеснулась на поднятую морду Д. Он завыл, но и не подумал отпустить то, что
держал, мотал головой из стороны в сторону, старался отодрать огромную полоску
кожи, совсем как терьер, схвативший крысу.
Чудовище закричало, а потом пробормотало что-то непонятное,
но уж очень похожее на слова. Как и крики, они звучали непосредственно в
голове, появлялись в ней сразу, минуя уши. Чудовище билось телом о сдвижные
ворота, как бы требуя, чтобы его выпустили, но в этих ударах силы не
чувствовалось.
Хадди вытащил револьвер. Мог выстрелить в розовые отростки и
черную дыру среди них, но упустил момент, потому что чудовище развернулось и
упало на Мистера Диллона. Серый хобот обвился вокруг его шеи, и Д затявкал и
заскулил от боли. Я увидела дымок, поднимающийся там, где чудовище держало его,
и почувствовала запах жженой шерсти, перебивающий запахи гниющих водорослей и
тухлых овощей. Пришелец распластался на нашей собаке, дергался, бил по воротам
ногами (если это были ноги), оставляя на них желтые пятна. А Мистер Диллон
протяжно завывал от боли.
Хадди прицелился в чудовище, но я схватила его за руку,
заставив опустить револьвер.
— Нет! Ты попадешь в Ди!
И тут Эдди протиснулся, чуть не сбив меня с ног. Он нашел
пару резиновых перчаток, которые лежали на каких-то мешках у двери, и надел их.
Эдди
Вы должны понимать: я помню все это не так, как обычно
запоминают прошедшее люди. Для меня это скорее воспоминание о финальной части
крупной попойки. Это не Эдди Джейкобю брал резиновые перчатки с мешков с
удобрениями, стоявших у двери. Перчатки брал некто, думающий, что он — Эдди
Джейкобю. Вот как теперь мне это все представляется. Наверное, и тогда
представлялось точно так же.
