«У него бешенство, — подумала я. — Эта тварь заразила Ди
бешенством».
Но выглядел он не бешеным, а очень несчастным. Его глаза
умоляли помочь ему, вылечить. Действительно, к кому он мог обратиться за
помощью, как не к человеку?
— Ди? — Я опустилась на одно колено, протянула к нему руку.
Я знаю, мой поступок кажется глупым, опасным, но тогда я думала только об
одном: как ему помочь? — Ди, что такое? Что с тобой? Бедненький мой, что с
тобой?
Он двинулся ко мне, очень медленно, повизгивая и дрожа. И
когда оказался совсем рядом, я увидела ужасное: ожоги на морде курились
тоненькими струйками дыма. Дым поднимался и над ожогами на теле, шел из уголков
глаз. Я увидела, как глаза его начали светлеть, словно изнутри их заполнял
туман.
Я коснулась его головы. Когда почувствовала, какая она
горячая, вскрикнула и отдернула руку, как бывает, когда подносишь ее к
включенной горелке электроплиты, думая, что она не включена. Мистер Д дернул
головой, будто хотел меня цапнуть, но едва ли у него были такие намерения. Он
просто не знал, что еще он может сделать. Потом повернулся и побрел к двери.
Я в??тала, на мгновение перед глазами у меня все поплыло.
Если б не схватилась за стол, упала бы. Пошла за ним (меня
немного качало), говоря: «Ди? Вернись, сладенький».
Он уже миновал половину дежурной части. Повернулся один раз
на звук моего голоса, и я увидела.., о, я увидела, что дым идет у него из пасти
и из ноздрей. Да и из ушей тоже. Кожа с обеих сторон пасти оттянулась назад, с
секунду казалось — он пытается мне улыбнуться, как делают собаки, когда
счастливы. Потом его вырвало. Главным образом не пищей, а собственными
внутренностями. И они дымились.
Вот тогда я и закричала: «Помогите! Пожалуйста! Помогите
мне! Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне!»
Мистер Д отвернулся, словно все эти крики причиняли боль его
горящим ушам, и двинулся дальше. Должно быть, увидел дыру в сетчатой двери,
зрение еще окончательно не подвело его, потому что направился к ней и проскочил
в нее. Я, крича, шла за ним.
Эдди
— Что с ним, Джордж? — прокричал я. Мистер Диллон сумел
вновь подняться на лапы. Медленно поворачивался вокруг оси, дым курился над
ожогами, серыми клубами вырывался из пасти. — Что с ним случилось?
В дверях появилась Ширли, по щекам текли слезы.
— Помогите ему! — крикнула она. — Он горит!
К нам присоединился Хадди, тяжело дыша, словно прибежал
издалека.
— Что тут происходит?
И все увидел сам. Мистер Диллон повалился на асфальт.
Мы осторожно подошли к нему с одной стороны. С другой Ширли
спустилась по ступеням. Она была ближе и добралась до него первой.
— Не трогай! — предупредил Джордж.
Она проигнорировала его слова, положила руку на шею Д, но не
смогла удержать. Посмотрела на нас, глаза блестели от слез.
— Он горит изнутри.
Скуля, Мистер Диллон опять попытался подняться. Ему удалось
выпрямить передние лапы, он переступил ими в сторону дальнего конца
автостоянки, где стояли «белэр»
Керта и «тойота» Дикки-Дака Элиота. Но к тому моменту он,
наверное, уже ослеп, глаза напоминали сваренный белок. Однако все тянул себя
вперед передними лапами, таща по асфальту задние.
— Господи, — прошептал Хадди.
Слезы градом катились по лицу Ширли. Горло так перехватило,
что я едва разобрал слова: «Пожалуйста, ради Бога, неужели ни один из вас не
может ему помочь?»
Перед моим мысленным взором возник четкий, яркий образ. Я
увидел, как достаю шланг, который Арки держал в специальном шкафчике у стены
здания, поворачиваю кран, подбегаю к Мистеру Диллону, направляю струю воды ему
в пасть, в горло. И вижу, как дыма становится все меньше и меньше.
Но Джордж уже направлялся к нашему умирающему псу, доставая
на ходу револьвер. Д, ослепший, в облаке дыма, продолжал пытаться ползти к
зазору между «белэром» и «тойотой». Я подумал: а огонь вырвется наружу и
охватит собаку, как буддийских монахов, сжигавших себя во время войны во
Вьетнаме?
Джордж остановился, поднял револьвер, чтобы Ширли могла его
видеть.
— Это единственное, чем можно ему помочь, дорогая.
Понимаешь?
— Да, поторопись, — вырвалось у нее.
Теперь: Ширли
Я повернулась к Неду, который сидел, опустив голову, волосы
упали на лоб. Сунула руку ему под подбородок и подняла голову, чтобы он смотрел
на меня.
— Ничего другого мы сделать не могли. Тебе это ясно?
С мгновение он молчал, и я испугалась. Потом кивнул.
Я повернулась к Сэнди Диаборну, но он смотрел не на меня, а
на сына Кертиса, и такую тревогу на его лице мне доводилось видеть крайне
редко.
Потом заговорил Эдди, и я стала слушать. Забавно, знаете ли,
как близко от настоящего иной раз находится прошлое. Иногда кажется, что
достаточно протянуть руку, чтобы прикоснуться к нему. Только…
Только кому в действительности этого хочется?
Тогда Эдди
На том мелодрама и закончилась, остался патрульный в серой
форме, в шляпе с широкими полями, бросающими тень на лицо, наклоняющийся и
протягивающий руку, словно собравшийся утешить плачущего ребенка. Когда ствол
револьвера уперся в дымящуюся голову пса, Джордж нажал на спусковой крючок.
«Бах» — и Мистер Диллон мертвым повалился на бок.
Дым продолжал подниматься.
Джордж сунул «ругер» в кобуру, отступил на шаг. Закрыл лицо
руками и что-то выкрикнул. Не знаю, что именно. Руки заглушили звук. Хадди и я
подошли к нему. Ширли тоже. Обняли, все вместе. Стояли посреди автостоянки,
патрульная машина 6 — позади, гараж Б — по правую руку, а наш взводный пес,
который никому не причинял хлопот, лежал перед нами мертвый. Мы чувствовали
запах его горящей плоти и, не сговариваясь, молча переместились вправо, из-под
ветра, не отрывая ног от асфальта, потому что еще не могли расцепиться. Не
разговаривали. Ждали, вспыхнет он или нет. Но, похоже, огонь не хотел
разгораться, а может, не мог разгореться в мертвом теле. Он чуть раздулся,
потом изнутри донесся какой-то звук, словно лопнул надутый бумажный пакет.
Наверное" сложилось одно из легких. Как только это случилось, дым начал
рассеиваться.
— Чудовище из «бьюика» отравило его, не так ли? — спросил
Хадди. — Отравило, когда он его укусил.
