— Отравило — мягко сказано, — ответил я. — Этот
розововолосый членосос залил в него напалма. — Тут я вспомнил, что рядом Ширли,
которая ругательств терпеть не могла. — Извини.
Она вроде бы меня и не слышала. Смотрела на Мистера Д.
— Что же нам теперь делать? — спросила она. — Есть идеи?
— У меня нет, — ответил я. — Ситуация полностью вышла из-под
контроля.
— Может, и нет, — качнул головой Джордж. — Ты прикрыл его
тентом, Хад?
— Да.
— Значит, первый шаг сделан. А как дела в Потинвиле, Ширли?
— Дети вне опасности. Водитель автобуса погибла, но
учитывая, что поначалу… — Она замолчала, губы сжались с такой силой, что
слились друг с другом. В горле забулькало. — Извините меня, парни. — На
негнущихся ногах направилась к углу здания, прижимая руку ко рту.
Держалась, пока не скрылась из виду, осталась только тень, а
уж потом ее вывернуло наизнанку. Мы молча стояли рядом с дымящимся трупом
собаки, и через несколько минут она вернулась, мертвенно-бледная, вытирая рот
бумажной салфеткой. И продолжила разговор с того места, где он и оборвался,
словно отвлекалась, чтобы откашляться или убить муху.
— ..казалось, что трупов будут десятки. Вопрос, сколько
трупов у нас.
— Свяжись по радио с сержантом или Кертом, — предложил
Джордж. — Лучше с Тони — когда речь идет о «бьюике», здравомыслия у него
побольше. Вы, парни, со мной согласны?
Хадди и я кивнули. Ширли тоже.
— Скажи ему, что у нас код Д и мы хотим, чтобы он как можно
скорее вернулся на базу. Он поймет, что ситуация не чрезвычайная, но чертовски
близка к чрезвычайной. Также можешь сказать ему, что у нас Кубрик. — Это
выражение (насколько я знаю) использовали только в нашем взводе. Кубрик — это
«Одиссея 2001», а в ПШП кодом 2001 обозначался «сбежавший арестованный». Я его
слышал, но сам никогда не пользовался.
— Кубрик, принято, — ответила Ширли. Она начала приходить в
себя. Полученное конкретное задание тому способствовало. — Вы…
Что-то громыхнуло. Ширли вскрикнула, мы все повернулись к
гаражу, схватившись за оружие. Потом Хадди рассмеялся. Ветер закрыл дверь
гаража.
— Иди, Ширли, — продолжил Джордж. — Вызывай сержанта. Пора
вводить его в курс дела.
— А Брайан Липпи? — спросил я. — В розыск его пока не
объявлять?
Хадди вздохнул. Снял шляпу. Потер шею. Посмотрел на небо.
— Не знаю. Но объявлять его в розыск — не наше дело.
Столь ответственное решение может принять только сержант. За
это ему платят такие большие бабки.
— Логично, — согласился с ним Джордж. Понял, что теперь есть
возможность переложить ответственность на других, и немного расслабился.
Ширли уже направилась к двери черного хода, но оглянулась.
— Прикройте его чем-нибудь, хорошо? Бедный Мистер Диллон.
Прикройте его, пожалуйста. Когда я на него смотрю, у меня разрывается сердце.
— Хорошо, — ответил я и двинулся к гаражу.
— Эдди? — позвал меня Хадди.
— Да?
— В будке лежит кусок парусины, которого как раз хватит.
Возьми его. В гараж не заходи.
— Почему?
— С «бьюиком» что-то происходит. Трудно сказать, что именно,
но если ты войдешь в гараж, то, возможно, уже из него не выйдешь.
— Хорошо, — кивнул я. — Уговаривать меня не нужно.
В будке я нашел кусок парусины, почему-то синей, очень
жесткой, вполне подходящего размера. По пути к трупу Д остановился у сдвижных
ворот, посмотрел в окно, приложив руки к вискам, чтобы отсечь дневной свет.
Хотелось взглянуть на термометр и убедиться, что мой «дружок» Брайан не
слоняется по гаражу. Он не слонялся, а температура поднялась на градус-другой.
В пейзаже изменилось только одно. Крышка багажника опустилась.
Крокодил захлопнул пасть.
Теперь: Сэнди
Ширли, Хадди, Эдди: их голоса звучали для меня, как
божественная музыка, они говорили, словно персонажи захватывающей пьесы. Эдди
сказал о крокодиле, захлопнувшем пасть, я ожидал, кто-то продолжит, но все
молчали, в том числе и Эдди. Я понял, что пьеса закончилась и занавес
опустился. Я это знал, а вот Нед Уилкокс — нет. А может, тоже сообразил, что к
чему, но не хотел в этом признаться.
— Ну? — В голосе слышалось едва скрываемое нетерпение.
«Что случилось, когда вы вскрыли „летучую мышь“ ? Расскажите
мне о „рыбе“. Расскажите мне все. Но, что важно, расскажите мне историю, где
есть начало, середина и конец, когда все объясняется. Потому что я этого
заслуживаю. И никакая неопределенность мне не нужна. Нет ей здесь места. Я ее
отвергаю. Мне нужна история».
Частично такая позиция определялась его молодостью. Все-таки
он столкнулся с чем-то таким, что не принадлежало этому миру, миру планеты
Земля. Частично, но не все. А вот то, что оставалось, его не красило. Потому
что я говорю об эгоизме. Он думал, что имел права на эту историю. Вы не
замечали, мы очень многое позволяем скорбящим? И они к этому привыкают.
— Что «ну»? — спросил я очень холодно, ясно намекая:
разговор окончен. Не помогло.
— Что случилось после того, как вернулись сержант Скундист и
мой отец? Вы поймали Брайана Липпи? Он видел? Он кому-нибудь рассказал?
Господи, ну нельзя же на этом остановиться!
Он ошибался, мы могли остановиться, где хотели, но я оставил
эту мысль при себе (по крайней мере на тот момент) и ответил, что нет, мы так и
не поймали Брайана Липли. Брайан Липпи и по сей день оставался кодом Кубрик.
— А кто написал рапорт? — спросил Нед. — Вы, Эдди?
Или патрульный Морган?
— Джордж, — ответил он с усмешкой. — С этим у него всегда
получалось лучше. В колледже он изучал писательское мастерство. Говорил, что
патрульный, если хочет стать настоящим специалистом, должен знать основы
писательского мастерства. Когда в тот день мы начали терять голову, Джордж
удержал нас от паники. Не так ли, Хадди?
Хадди кивнул.
Эдди поднялся, вскинул руки, потянулся. Мы услышали, как
захрустели кости.
— Пора домой, парни. По пути, пожалуй, остановлюсь в «Тэпе».
Пропущу кружку пива. Может, и две. После таких разговоров в горле совсем
пересохло, а газировка жажду не утоляет.
Во взгляде Неда читались удивление, злость, упрек.
