Этот вечер ничем меня не порадовал. Я надеялся, что правда
пойдет парню на пользу (кто сказал, что правда облегчает душу, должно быть,
дурак), но у меня сложилось ощущение, что она не принесла ничего, кроме вреда.
Да, любопытство надо удовлетворять, но на лице Неда Уилкокса не читалось
никакой удовлетворенности. Только любопытство. Время от времени то же самое я
видел и на лице Кертиса Уилкокса, особенно когда тот стоял у окна сдвижных
ворот гаража Б в позе охранника городского мероприятия: ноги раздвинуты, лоб
прижат к стеклу, глаза прищурены. Но ведь по наследству передаются самые
крепкие звенья цепи, не так ли? Кто-то передает следующему поколению что-то
хорошее, кто-то — плохое, а то и просто ужасное.
* * *
— Насколько всем известно, — продолжил я, — Брайан Липпи
убежал через поле в лес. Возможно, так оно и было.
Никто из нас не может утверждать обратное. Жалеть о нем не
стали. А вот подружка Липпи, возможно, и осталась жива только благодаря его
исчезновению.
— Я в этом сомневаюсь, — пробурчал Хадди. — Готов спорить,
она тут же нашла другого Брайана Липпи, отличающегося лишь цветом волос. Они
выбирают парней, которые бьют их, пока кто-то не ударит слишком сильно.
Словно жизнь без синяков на руках и лице вовсе и не жизнь.
— Она не подала заявление о его исчезновении, — добавила
Ширли. — Ничего такого я не видела, хотя через меня проходят списки пропавших
без вести как по городу, так и по округу. Никто из его родственников тоже
такого заявления не написал. Я не знаю, как потом сложилась ее жизнь, но у
остальных его исчезновение вызвало разве что облегченный вздох.
— Но вы не верите, что он вышиб каблуками заднее стекло и
убежал, да? — спросил Нед Хадди. — Вы же там были.
— Нет, не верю, — признал Хадди. — Но это не имеет ровно
никакого значения. Главное в другом, и сержант целый вечер пытается вдолбить
эту идею в твою голову: мы не знаем.
Мальчишка словно его и не услышал. Повернулся ко мне.
— А как насчет моего отца? Куда, по его мнению, подевался
Брайан Липпи?
— Он и Тони не сомневались, что Брайан отправился вслед за
Эннисом Рафферти и песчанкой Джимми. Что же касается трупа существа, которое
убили в тот день…
— Он очень быстро разложился. — Ширли явно хотелось
побыстрее закрыть тему. — Есть фотографии, на них можно увидеть все что угодно,
но по существу — ничего.
Они не покажут тебе, как выглядело это чудовище, когда
пыталось отскочить от Мистера Диллона. Как двигалось, как кричало. Они ничего
тебе не покажут. И мы не можем рассказать тебе так, чтобы ты понял. Это видно
по твоему лицу. Ты знаешь, почему прошлое — это прошлое, дорогой?
Нед покачал головой.
— Потому что его нельзя вернуть. — Она заглянула в свою
пачку сигарет, должно быть, увиденное ее устроило, потому что она кивнула,
убрала пачку в сумочку, встала. — Я еду домой. У меня две кошки, которых уже
три часа как следовало покормить.
В этом была вся Ширли, настоящая американская герла, как
говаривал Керт, когда подшучивал над ней. Ни мужа (один был, едва она окончила
среднюю школу), ни детей.
Только две кошки и вполне приличное жалованье. Как и я, она
связала свою жизнь с патрульным взводом Д. Расхожее клише, конечно, но, если
вам это не нравится, придумайте что-то еще.
— Ширли?
Она повернулась на нотки мольбы в голосе Неда.
— Что, сладенький?
— Вам нравился мой отец?
Она положила руки ему на плечи, наклонилась, чмокнула в лоб.
— Я его любила, парень. И тебя люблю. Мы рассказали тебе
все, что могли, и нам это далось нелегко. Надеюсь, тебе наш рассказ пойдет на
пользу. Надеюсь, тебе этого хватит.
— Я тоже надеюсь, — ответил он.
Руки Ширли задержались на его плечах, сжали их. Потом она
отпустила его и встала.
— Хадсон Ройер.., проводите даму к ее автомобилю?
— С удовольствием. — Хадди взял ее под руку. — Завтра
увидимся, Сэнди. У тебя дневная смена?
— Как и сегодня, — кивнул я. — Отработаем на все сто.
— Тогда тебе лучше поехать домой и выспаться.
— Так и сделаю.
Они с Ширли ушли. Нед и я сидели на скамье, наблюдая за
ними. Помахали им, когда они проехали мимо в своих автомобилях, Хадди — в
большом старом «нью-йоркере», Ширли — в маленьком «субару» с наклейкой на
бампере: «МОЯ КАРМА ПРАВИТ МОЕЙ ДОГМОЙ». Когда их задние огни скрылись за углом
здания, я достал пачку сигарет, заглянул в нее. Осталась одна. «Выкурю ее и
брошу», — подумал я. Это обещание я давал себе последние десять лет.
— Вам действительно больше нечего рассказать? — В голосе
Неда слышалось разочарование.
— Нет. На пьесу не похоже, не так ли? Третьего действия нет.
Тони и твой отец за следующие пять лет провели еще несколько экспериментов и
наконец пригласили Биби Рота. Обычно твой отец пытался в чем-то убедить Тони, а
я оказывался посередине. И должен сказать тебе правду: после исчезновения
Брайана Липпи и смерти Мистера Диллона я стоял на том, чтобы ничего не делать с
«бьюиком», только наблюдать и иногда молиться, чтобы он развалился или
вернулся, откуда появился. И считал, что надо убивать все, что могло появиться
из багажника и попыталось бы найти выход из гаража.
— Такое случилось?
— Ты про еще одного розовоголового инопланетянина? Нет.
— А Биби? Что он сказал?
— Он выслушал Тони и твоего отца, еще раз осмотрел «бьюик»,
а потом ушел. Сказал, что слишком стар, чтобы иметь дело с неведомым и
необъяснимым законами того мира, в котором он привык жить. Сказал, что
вычеркнет «бьюик» из памяти, и посоветовал Тони и Керту сделать то же самое.
— Не может быть! И этот человек — ученый? Господи, да ему бы
прыгать от восторга!
— Ученым был твой отец, — ответил я. — Разумеется, не
профессионалом — любителем, но настоящим ученым.
Появляющиеся из «бьюика» существа и предметы, любопытство к
самому «бьюику» — вот что превратило его в ученого. К примеру, вскрытие этой
«летучей мыши». Безумие, конечно, но как тщательно он к этому готовился, совсем
как братья Райт к полету своего первого аэроплана. А вот Биби Рот как раз был
исполнителем, узким специалистом.
И кстати, очень этим гордился. Ограничил себя рамками,
никогда не выходил за них, но в означенных пределах знал все и вся. Исполнители
ненавидят загадки. Ученые, даже любители, обожают их. В твоем отце уживались
два человека. Как коп, загадки он тоже ненавидел. Как исследователь
«роудмастера».., скажем так, тут он становился совсем другим.
