У него была короткая холеная бородка, черные волосы коротко острижены, а над ушами выбриты. Одет он был дорого и щегольски — словом, внешность истинного аристократа. Тарантио привык к тому, что у знати частенько в ходу высокомерие и наглость, а потому его приятно удивила вежливость незнакомца.
— Что ж, мишень ваша, — дружелюбно ответил Тарантио. — Мы с моим другом уже закончили. Где я мог бы купить хороший лук?
— Для вас или для вашего друга? — уточнил высокий лучник.
— Для него.
— Может быть, вам лучше выбрать арбалет? Я видел, как стреляет ваш друг, и — со всем моим уважением — лучник из него никудышный.
— Боюсь, что вы правы, — согласился Тарантио. Высокий лучник обернулся к своим спутникам и жестом подозвал к себе одного из них. Взяв у него черный арбалет с посеребренным ложем, лучник протянул его Тарантио.
— Пусть ваш друг попробует сделать выстрел-другой, — предложил он.
— Вы чрезвычайно добры.
— Красивая штука, — заметил Брун. — И как с нею управляться?
Тарантио уперся верхушкой арбалета в землю, вставил ногу в кованое стремя и натянул тетиву. Взяв у высокого лучника черный арбалетный болт, он зарядил арбалет и передал его Бруну.
— Прицелься в мишень и нажми вот на эту скобу под ложем, — пояснил он.
Брун так и сделал. Арбалетный болт воткнулся в мешок с песком футах в восьми левее от мишени.
— Ну вот, — сказал Брун, — я почти попал. Спутники высокого лучника от души расхохотались, а сам лучник подошел вплотную к Бруну и внимательно заглянул в его глаза.
— Который глаз у тебя плохо видит? — спросил он.
— Этот, — сказал Брун, ткнув пальцем в правую щеку.
— Ты им хоть что-нибудь можешь разглядеть?
— Только цвета, а так все расплывается.
— Это у тебя с рождения?
— Нет. После того как меня стукнули по голове дубинкой.
— Ваш друг почти что слеп на правый глаз, — пояснил высокий лучник Тарантио. — Отведи его в Нагеллис, что в Северном Квартале. Там живет колдун по имени Ардлин — его дом около фонтана Трех Голов. Ты легко найдешь его — по большому витражному окну с изображением нагой богини Ируты. — Он лукаво усмехнулся. — Очень красивый витраж. Ардлин — весьма способный целитель.
— Спасибо, — сказал Тарантио. — Вы очень любезны.
— Пустяки, друг мой, пустяки. — Лучник протянул руку. — Меня зовут Вент.
Тарантио прямо посмотрел в его светло-серые глаза.
— А меня, — сказал он, пожав протянутую руку, — Тарантио.
Лицо Вента окаменело.
— Очень жаль, — проговорил он. — Я надеялся, что при встрече ты мне не понравишься.
— Не все потеряно, — хмыкнул Тарантио. — Простоты пока еще меня плохо знаешь.
— Хорошо бы так и было, — кивнул Вент. — Где я могу тебя найти?
— Я снял дом неподалеку отсюда. Улица, кажется, называется Невир. У дома две трубы и красная черепичная крыша. Справа от ворот владельцы дома поставили каменного волка.
— Тогда — сегодня, за час до заката? — предложил Вент.
— Согласен, — кивнул Тарантио.
— Сабли?
— Принеси две. Я предпочитаю мечи, но охотно одолжу у тебя саблю.
— Нет-нет, не стоит. Меня вполне устроят мечи. Не возражаешь, если я приведу кой-кого из своих учеников?
— Приводи.
— Они унесут домой его бездыханное тело, — вставил Дейс.
Тарантио повернулся и пошел прочь. Брун вернул арбалет и вприпрыжку поспешил за ним.
— В чем дело? — спросил он.
— Пойдем-ка отыщем этого колдуна, — сказал Тарантио. — Не могу же я обучать стрельбе полуслепого лучника.
— Почему этот человек хочет драться с тобой?
— Потому что, — ответил Тарантио, — таково его ремесло.
Карис нелегко было поразить. Стараниями своего отца она слишком рано узнала, что такое боль, жестокость и предательство, и оттого обрела циничность, которая позволяла ей без труда принимать как обыденность все из ряда вон выходящее. И все же когда Карис одолела последний холм, отделявший ее от Великой Северной пустыни, — она была потрясена до глубины души. Вместо черных лысых скал и песчаных дюн перед нею предстал ослепительно зеленый край, кое-где изрезанный сверкающими саблями рек.
Карис хорошо знала эти места — в прошлом году ей дважды довелось здесь сражаться. И речи не могло быть о том, что она заблудилась. Слева от нее низко, почти над самым горизонтом, краснело предзакатное солнце — стало быть, впереди север. Усомниться в этом невозможно.
Направив мышастого мерина вниз по склону холма, Карис съехала на травянистую равнину и остановилась в рощице у звонко журчащего ручья. Спешившись, она расслабила подпругу Варейна — но расседлывать его не стала — и отпустила коня попастись. Варейн был хорошо выучен и прибежал бы к ней на первый свист. Сев на берегу ручья, Карис жадно напилась, затем выплеснула из фляги остатки воды, сполоснула ее и налила свежей воды из ручья.
Может быть, эльдеры вернулись? То, что произошло с Великой Северной пустыней, — полная противоположность той чудовищной катастрофе, что поразила земли эльдеров во время краткой Войны с Демонами. Впрочем, Карис тут же отвергла эту мысль. Ей припомнились слова призрачного эльдера, который в ту ночь появился в ее спальне. Как, бишь, он сказал? «Много веков назад эльдеры столкнулись с иным злом. Мы оградили его, исторгли из мира. Жемчужина не дает этому злу вернуться».
«Но, — подумала Карис, — я не чую здесь зла. Вода в ручье чистая и вкусная, трава вокруг густая и зеленая. Где же тут зло?»
Карис устала. Она ехала уже три дня, и все впроголодь. Вчера за весь день ей удалось найти только куст со сладкими ягодами — но потом от них заболел живот. Позавчера она подстрелила фазана и запекла его на углях — но птица была чересчур тощая, кожа да кости.
Карис позволила Варейну часок попастись, а сама ненадолго вздремнула. Проснувшись, она подозвала мерина, подтянула подпругу и вернулась назад, к голым безжизненным холмам. В другое время Карис заночевала бы около ручья, но сейчас ей отчего-то было не по себе.
Она развела небольшой костер и прилегла рядом с огнем. Ночь, собственно, была теплой — но Карис нравилось смотреть на пламя. Костер успокаивал ее, дарил ощущение безопасности.
Какое же зло исторгли из мира эльдеры?
Сейчас Карис жалела, что так мало запомнила из рассказов матери. У племени великанов-людоедов было какое-то название, но она его напрочь забыла. Посреди ночи Карис проснулась — Варейн молотил передним копытом по земле. Вскочив, она сдернула с седла лук и наложила стрелу.
