Прошло несколько мгновений, и неподвижное лицо Джарлакса смягчилось.
– Я окажу тебе эту услугу, если смогу, но лишь в обмен на одну ответную любезность. Пообещай, что не убьешь меня, если однажды я лягу в постель с твоей будущей женой.
Закнафейн лишь поморщился, вздохнул и покачал головой.
* * *
– Я хорошо заплатила тебе! – орала Мать Хаузз, уставившись в чашу для ясновидения на самодовольное лицо Хорроодиссомота Ксорларрина, который находился в своих покоях рядом с такой же чашей.
– И ворота Дома Симфрэй были сломаны, как мы договаривались, – отвечал волшебник.
– Ты спокойно смотрел, как моих воинов истребляют, словно скот на бойне! Ты смотрел, как зарубили мою дочь, и даже пальцем не пошевелил!
– Но ты же не ожидала, что Дом Ксорларрин примет участие в битве, которой не было.
Эти странные слова охладили пыл Матери Хаузз и послужили ей напоминанием о том, что войны между Домами дроу не обсуждались вслух. А если о них не говорили, то их как бы и не происходило. Но если кто-то упоминал о такой войне, если новости о нападении разлетались по городу, если о нем говорили открыто, Правящий Совет уже не мог игнорировать это событие, и агрессора почти всегда ждала кара.
Точнее, агрессора почти всегда сметали с лица земли.
– Да, разумеется, – пробормотала выбитая из колеи Мать Хаузз.
– Возьми себя в руки, созови своих помощниц, и вместе, не спеша, оцените положение, – посоветовал Хорроодиссомот. – Мать Симфрэй и все ее жрицы мертвы. Вы понесли большие потери, но Дом Тр’арах еще может оправиться, а ваш самый ненавистный противник уничтожен.
– Мои дети… – начала она.
– У тебя осталась Даб’най, которая делает большие успехи в Арах-Тинилит. Кроме того, тебя, возможно, утешит новость о том, что Дювон жив.
– Что тебе известно?
– Скоро он вернется к тебе, – пообещал Хорроодиссомот, взмахом руки прервал сеанс ясновидения, и вода в чаше Матери Хаузз вновь почернела.
Правительница Дома Тр’арах оперлась руками о край каменной чаши и тяжело вздохнула. Победа ей не досталась – это не подлежало сомнению. Более половины из пятидесяти ее простых воинов, три ее самые могущественные жрицы – включая Донджелину, единственную верховную жрицу в семье, за исключением самой Хаузз, – и два весьма посредственных мага, называвших Тр’арах своим домом, погибли или пропали без вести. Да, Дом Симфрэй тоже понес потери, но не настолько существенные, чтобы называть подобный исход победой семьи Тр’арах.
– Это правда, – произнесла Даб’най, стоявшая за спиной матери. – Меня действительно хвалят наставницы Арах-Тинилит. Однажды я стану верховной жрицей, Мать, и буду должным образом служить Дому Тр’арах.
Мать сумела изобразить вялый кивок, но не обернулась к своей дочери, младшему ребенку, которая действительно была еще ребенком – ей не исполнилось и сорока. Даб’най поступила в Академию в довольно раннем возрасте и провела там пять с лишним лет. Девушка была настолько поглощена своими занятиями, что семья почти не видела ее, и поэтому Мать Хаузз очень удивилась, когда младшая дочь вернулась домой в этот печальный день. Теперь, разумеется, это показалось ей счастливым совпадением.
– Я слышала то же самое, что и Хорроодиссомот Ксорларрин, Мать, – продолжала Даб’най. – Мой брат, Дювон, жив, чего нельзя сказать о жрицах Дома Симфрэй. А их мастер оружия, которого многие так превозносят, бесследно исчез. Некоторые говорят, что он попался в магический мешок, утратил связь с этим миром и угодил на Астральный уровень; а если это правда, значит, его больше нет.
– Слабое утешение, – пробормотала подавленная Хаузз.
– Не настолько уж и слабое, госпожа! – улыбаясь, возразила Даб’най. – Закнафейн Симфрэй навсегда покинул этот мир, и это дает нам возможность распространить слухи о том, что его убил Дювон. Никто не сможет оспорить такое заявление. А это придаст вес в городе и тебе, и Дому Тр’арах.
«Возможно, так оно и случится», – с надеждой подумала Мать Хаузз. Возможно, Дом Тр’арах скоро оправится от поражения. Если им удастся укрепить репутацию Дювона как великого бойца, Мать Хаузз сумеет переманить на свою сторону новых воинов. Она обернулась к дочери и кивнула.
– Может быть, – прошептала она. – Может быть.
* * *
Разумеется, Дювон был жив и, более того, – в этот момент как раз приближался к главным воротам Дома Тр’арах.
– Мастер оружия! – приветствовали его два стража. – Хорошая новость! Мы боялись, что…
– Молчать! – рявкнул молодой аристократ. Настроение у него было дрянное, несмотря на то, что раны его полностью излечили при помощи магических бальзамов и заклинаний. – Вы боялись, что Дом Тр’арах будет уничтожен, и у вас имелись на это все основания.
– Но Мать Симфрэй мертва, – возразил воин. – Все вражеские жрицы мертвы.
Дювон равнодушно пожал плечами.
– Соберите стражников, – приказал он. – Я хочу обратиться к вам прямо сейчас, здесь, предложить вам другой путь, который, возможно, принесет вам большую выгоду.
Воины недоверчиво посмотрели на командира.
– Пошевеливайтесь! – прикрикнул он, и они побежали прочь.
Дювон сделал знак кому-то у себя за спиной. Вход в особняк был отделен от широкой улицы небольшим переулком. Две темные фигуры, прижимаясь к боковой стене, подкрались к воротам поместья Тр’арах и проскользнули внутрь.
Пару минут спустя часовые вернулись в сопровождении нескольких воинов, которые дежурили в передних караульных комнатах.
– Вы можете отправиться в ущелье Когтя, если пожелаете, – обратился к ним молодой аристократ. – И умолять дроу, который там живет, принять вас в свою организацию. Некоторые будут приняты. А остальным я могу лишь пожелать удачи, какая бы судьба ни ожидала вас.
– Твоя мать и госпожа примет тебя, – произнес один из охранников строго, а остальные устремили на странного молодого аристократа суровые взгляды.
Дювон и не думал, что кто-либо из них согласится на его предложение, но это не имело никакого значения. Его роль заключалась в том, чтобы отвлечь стражников.
Разговаривая с командиром, они не заметили, как Аратис Хьюн приложил «портативную дыру» Джарлакса к стене дворца, не заметили, как вторая едва заметная фигура проскользнула в здание беззвучно, словно сама смерть.
– Мать Хаузз, твой сын желает видеть тебя, – прошептал он в ухо женщине, сторожившей двери.
Женщина несколько мгновений с ненавистью смотрела на него, затем перевела взгляд на двух своих мертвых товарищей. Они были убиты так быстро, что она даже не догадалась о появлении постороннего, пока не осталась одна – с клинком, прижатым к горлу.
– Мать Хаузз! – крикнула она и постучала в тяжелые двери тронного зала. – Твой сын желает видеть тебя!
