Софарита открыла слух.
— Видел плохое, — говорил туземец. — Я нужен Суриет.
Мой народ страдает.
— Я очень хотел бы помочь тебе, Пробный Камень. Ты знаешь, что это правда. Но мой народ тоже страдает, и пока подвижник маршал не даст разрешения, я не смогу повести «Змея» на запад.
— Я знаю, — грустно ответил туземец и вдруг, повернувшись, посмотрел прямо на Софариту. — Кто ты?
Пораженная Софарита ответила не сразу, и Талабан спросил:
— С кем ты говоришь? Кого ты там видишь?
— Красивую женщину. Дух.
— Я Софарита, — сказала она. — А ты Лунный Камень.
— Это тайное имя. Его нельзя называть при чужих. Зови меня Пробным Камнем.
— Хорошо. Почему тебе дано меня видеть?
— Я многое вижу. Ты мертва?
— Пока еще нет. — Она взглянул на Талабана — он сидел спокойно, пристально наблюдая за туземцем. — Он подумает, что ты лишился рассудка.
— Подожди меня, — сказал Пробный Камень. — Так мне трудно говорить.
Он закрыл глаза, и его голову и грудь окружило сияние, играющее красными и пурпурными огнями. Еще миг — и он вылетел из тела.
— Теперь мы с тобой можем говорить свободно, на языке духов. Откуда ты, красавица?
— Я живу в этом городе. Одноглазый Лис говорил со мной и велел мне найти Талабана, который один знает, где произойдет последняя битва.
— Сейчас он этого еще не знает. Он хороший человек.
Лучший среди них.
— Его что-то печалит.
— Он потерял свою любовь, и огонь в его сердце едва тлеет. Ты замужем?
— Нет.
— Ты могла бы раздуть его пламя.
— Ты хочешь сосватать меня за человека, которого я не знаю. Слишком ты тороплив. Пробный Камень.
— Скажи ему, где тебя найти, — улыбнулся он, — и я приведу его к тебе — даже если мне придется его оглушить и тащить волоком.
— Я живу в доме подвижника Ро. Приведи его туда завтра вечером.
Дух Пробного Камня вернулся в тело, и его глаза открылись.
— Куда же она девалась, твоя красивая женщина? — с улыбкой спросил Талабан.
— Она ждет. Мы увидим ее завтра. Может, она тебе понравится.
Улыбка исчезла с лица Талабана.
— Это та, которую Совет приговорил к смерти. Вагарка, наделенная волшебной силой.
— Да, может быть.
— Она все еще здесь?
— Нет, капитан. Она ушла, — ответил Пробный Камень, глядя на Софариту.
— Что ты о ней думаешь? Оставим в стороне ее красоту.
Опасна ли она для моего народа?
— Откуда мне знать? Но она говорила с Одноглазым Лисом. Он сказал, она борется с алмеками. По-твоему, это правильно — убивать ее?
— Нет, не правильно. Но мое положение затруднительно. Я служу Совету, и мой долг — докладывать им обо всех, кто объявлен врагом аватаров.
— Сначала поговори с ней. Доложишь потом.
— Ты ей доверяешь? — вздохнул Талабан.
— Она хорошая.
— Тогда я поверю тебе. Мы поговорим с ней.
— Оденься красиво, — посоветовал Пробный Камень, и Талабан залился звучным, почти музыкальным смехом. Софарита поразилась перемене, которую произвел в нем этот смех.
Вся его суровость пропала, уступив место лучистому мальчишескому обаянию.
Глядя на него, Софарита вспомнила о собственной неотвратимой судьбе. Она поднялась над кораблем и вернулась в свое тело.
Чувствуя себя свежей и отдохнувшей, как всегда после полета, Софарита потянулась и встала с кресла. На порог упала тень, и она подумала, что это подвижник Ро вышел из своей спальни. Но за первой тенью мелькнула другая, и Софарита почувствовала в воздухе опасность. Она бесшумно вышла в вестибюль и увидела поднимающуюся по лестнице фигуру. Этот человек думал о ножах, крови и смерти — смерти ненавистного аватара.
Ро!
Софарита бросилась наверх. Дверь в спальню Ро была открыта, и там находились двое человек с черными шарфами на лицах, с ножами в руках. Один подошел к кровати, где спал подвижник, и замахнулся. Софарита повела рукой, и нож, к изумлению злоумышленника, остановился в нескольких дюймах от спящего. Второй, увидев женщину, двинулся к ней, но клинок выпал из его пальцев, звякнув о каменный пол. Ро проснулся, и первый убийца снова попытался ударить его. На этот раз нож взвился вверх и прилип к потолку.
— В чем дело? — вскричал Ро. — Кто посмел…
— Все хорошо, подвижник, — сказала Софарита. — Эти люди — паджиты, но они не причинят тебе зла.
Ро посмотрел на приставший к потолку нож.
— Они хотели убить меня. Я вызову стражу.
— Нет. Они вернутся к человеку, пославшему их, а он передаст вождю паджитов, что я встречусь с ним завтра в полдень.
Протяни руку, — велела Софарита человеку, стоявшему рядом с кроватью. Он медленно повиновался, и нож слетел с потолка ему на ладонь. — Теперь ступайте и передайте своему вожаку мои слова. А еще скажите, что больше вы ни на кого не должны покушаться.
Второй паджит подобрал ножи, и оба, выйдя из комнаты, помчались вниз по лестнице.
— Стало быть, ты знаешь вождя паджитов? — спросил Ро.
— Теперь знаю.
— Почему ты позволила им уйти? Мы могли бы схватить их всех.
— Для чего, подвижник? Мстить не время — время мириться. Паджиты связаны с местными племенами, особенно с эрек-йип-згонадами. Вам понадобится сильная поддержка, чтобы помешать алмекам одержать победу.
— Кажется, я уже выспался, — содрогнувшись, сказал Ро. — Слава Истоку, что ты оказалась здесь.
Старый трехэтажный дом был построен сто лет назад для аватарского семейства и облицован белым мрамором с голубыми прожилками. Вокруг раскинулся сад, по террасам, выложенным белыми камнями и разноцветной галькой, струился ручей.
Деревья цвели, в воздухе пахло жасмином.
Межана в широком, но изящно скроенном белом платье сидела на скамейке, накинув на пышные плечи голубую шаль.
На руки она надела золотые браслеты, на шею — золотой обруч, на каждый палец — по кольцу. Рядом с ней сидел Бору, посланец Аммона.
— Нельзя тебе оставаться здесь, Межана. Она приведет сюда аватарских солдат.
— Мне некуда идти. И если бы она хотела схватить меня, то задержала бы моих людей. Я останусь и увижусь с ней.
— Ты как знаешь, а я пойду. — Бору встал и нагнулся, чтобы поцеловать женщину. В тот же миг он выхватил из-за спины кинжал и вонзил ей в грудь. Она ахнула и отшатнулась. — Прости, — сказал он, — но я не могу допустить, чтобы тебя арестовали. — Он вытащил нож, вытер его о шаль умирающей и пошел прочь из сада.
