— Я уже сегодня займусь покупкой для них обуви, — обещал Мильке. — И сегодня же начну формировать обоз. Думаю, ста десяти телег им хватит. Думаю выделить им десять кашеваров. Хватит на них. Пусть бабы помогают готовить. А кого вы назначите командиром конвоя, господин генерал?
— Думаю так же, — кивнул генерал, — а начальником конвоя будет Рене. Пусть возьмёт сотню людей из третьей роты полка Брюнхвальда и полсотни кавалеристов у фон Реддернауфа и сейчас же начнёт готовить пленных к маршу. Пусть проверит у всех одежду и обувь. О провианте позаботитесь вы, капитан.
— Я всё организую, генерал, — обещал ему Мильке.
«Уж с этим-то делом Рене должен справиться. Хотя с ним всё равно нужно будет поговорить».
Это уже был совсем не тот молодой Гренер, что ездил за ним до этого похода с братьями Фейлингами, Максимилианом, Увальнем и фон Клаузевицем, он изменился. Теперь этот человек и в плечах стал шире, и ростом выше. А главное, в глазах его уже не было ничего того, что есть у беззаботного юноши. Теперь это был человек, что видел войну. И потерял на ней отца.
— Как вам капитан Дорфус? — спросил у него Волков, пригласив его сесть рядом с собой за стол.
— Человек ума большого, — сразу ответил молодой ротмистр. — Карты писать мастер. Людей допрашивать и выведывать у них нужное одним лишь добрым словом умеет.
— Помните, зачем я вас к нему назначил?
— Учиться у него, господин генерал.
— Ну, научились? Как карты писать, знаете?
— Карты писать — дело, большей мудрости требующее, так сразу его не освоить.
Волков видел, что для ротмистра это дело простым не казалось.
— Это так, — соглашался он, — это так. Я думаю попросить капитана, чтобы держал вас при штабе, при себе адъютантом. Чтобы учились вы у него. Думаю, чин ротмистра вам при том оставить. Согласны вы? Или хотите в эскадронах быть?
— То большая честь для меня, — отвечал Гренер. — Но не знаю, справлюсь ли я, в деле штабном и в деле разведки премудростей много.
— Были бы вы глупы, я бы вас о том и не спрашивал, но я вижу в вас ум и честолюбие. Поэтому и предлагаю вам штабную должность. Никто в чинах не растёт так быстро, как офицеры штаба. Вон, взгляните на Мильке, немногим старше вас, а уже должность капитанскую просит, не стесняется.
— Я согласен, господин полковник, просто боюсь, что не справлюсь, надежд ваших не оправдаю.
— А вы оправдайте, — закончил разговор генерал. — Всё, ступайте.
Гренер ушёл, а когда за ним поднялся и генерал, пришёл денщик и спросил: прикажет ли господин подавать ли обед?
— А что, время обеда? — удивлялся кавалер.
— Так полдень уже давно был, господин.
Волков подивился тому, как быстро пролетело время. И приказал подавать обед.
Пока его не было, на берегу серебра прибавилось немного. Фейлинг сидел на ящиках с серебром с видом совсем усталым, лишь Максимилиан ещё был хоть немного бодр, хотя за последние дни посчитал и взвесил сотни пудов металла.
— Четыре пуда ещё достали, — сразу доложил он, когда Волков подошёл к нему.
— Мало, — качал головой Волков, — кончается серебро в реке?
— И серебро кончается, и людишки поистрепались, — отвечает знаменосец. — Квелые все, долго в воде сидеть уже не могут. Мёрзнут, долго дух переводят.
— Надо собрать всё, что ещё на дне осталось, положите им к награде по пять монет сверх обещанного.
— Да, генерал, — отвечал Максимилиан.
Волков чуть помолчал, оглядел своих людей усталых и добавил:
— Вы и господин Фейлинг тоже будете вознаграждены по заслугам своим. Думаю, вы рады будете, — и прибавил, чтобы гвардейцы его слышали: — И стража тоже будет вознаграждена.
— Спасибо, господин генерал, — отвечал Максимилиан с поклоном.
— Спасибо, господин генерал, — устало и негромко произнёс Фейлинг.
А вот сержант Хайценггер, услышав про награду, рявкнул на весь берег:
— Эшбахт!
Так громко это вышло, что ныряльщики на лодке услыхали и головы повернули: чего это там на берегу опять затевают.
Он вернулся, чтобы поговорить с Брюнхвальдом. Нашёл того, Роху, и Фильсбибурга в поле. Брюнхвальд под барабан муштровал злых и потных солдат третьей роты. И как им не быть злыми и потными, если после обеда солнце жарило людей немилосердно.
Он отвёл Карла в сторону:
— Карл, есть дело, которое я никому, кроме вас, доверить не могу.
— Рад буду помочь, — отвечал полковник.
— Если я пойду на Арфурт, то серебро, подарки и деньги куда мне деть? Не тащить же мне с собой такой обоз. Понимаете?
— Да, разумнее будет оставить всё ценное в надёжном месте.
— И с надёжным человеком, — добавил Волков. — Думаю, оставлю вас с ценностями.
— Я бы предпочёл поход, — заявил Брюнхвальд, — но если вам нужно, я останусь тут.
— Нет-нет, — не согласился кавалер, он, кривясь в презрении, показал на лагерь мужиков, — этот лагерь невозможно оборонять, ни рва, ни частокола. Лучше мы всё ценное, включая солдатскую казну, перевезём в тот лагерь, что построил я. На ту строну реки. Заделаем проходы, ещё немного окопаем его, и будет у вас не лагерь, а крепкий форт. С одной стороны которого овраг, с другой крутой берег реки, а с третьей пара кулеврин.
— Хорошая мысль, тот лагерь уже крепкий орешек, а если ещё его чуть укрепить, так это будет настоящий форт. Думаю, что времени у нас немного, поедем сейчас? — предложил Брюнхвальд.
— Сейчас, возьмём с собой только инженера Шуберта, и поедем. А как вернёмся, так начнём готовить груз к переезду и броду.
— Да, телеги придётся выбирать самые крепкие.
Солдаты, увидав, что генерал забирает с собой мучавшего их полковника, стали кричать радостно:
— Храни Бог нашего генерала!
— Эшбахт!
На что полковник Брюнхвальд показал мерзавцам кулак. И обещал, что ещё ими займётся.
Глава 27
Хлопоты. Подготовка к новому, хоть и небольшому походу — дело хлопотное, особенно если тебе вести две с половиной тысячи человек, да ещё и с артиллерией. Приехав в свой лагерь, он до вечера обсуждал с Шубертом, Брюнхвальдом, Пруффом и Хайнквистом самые разные вопросы. Надо было знать, сколько солдат оставить Карлу и как для его количества людей укрепить лагерь, где сложить ценности, как их сложить, чтобы никому из солдат и в голову не пришло что-либо пытаться своровать, как переправить через брод картауну, которая будет надобна в походе на город Арфурт, где размещать пленных, которых скоро, буквально через пару дней, тут будет больше тысячи. В общем, пока всё порешали, день и закончился.
