— Сейчас? — удивился Гюнтер. — Господин, ночь тёмная на дворе.
— Немедля, болван! — рявкнул кавалер. — Немедля!
И стал перечитывать письмо.
Капитан Дорфус был чуть старше Мильке, но ненамного. Его всё ещё можно было считать молодым, но Волков уже понял, что человек это толковый. Он по приглашению генерала уселся рядом и стал читать письмо, что прислал купец, повернув его к свету лампы. Прочитав, он поднял глаза на генерала:
— Значит, на Арфурт не идём?
Умный капитан сразу всё понял. В его вопросе кавалер услышал разочарование человека, который с любовью сделал работу, которая не пришлась заказчику.
— Вы же читали письмо, времени у меня полтора месяца, плюс три дня. А мне ещё солдат надобно добрать в роты и две недели туда идти, — отвечал Волков.
Дорфус кивнул, он всё понимал:
— А мне нужно будет выехать на место, впереди всех?
— Поутру.
— Сделать карту?
— И карту тоже. Поедете к купчишке моему. Он часто бывает в кантоне. Оденетесь помощником его и всё посмотрите, дороги, мосты. Потом от купца отстанете, посмотрите их лагерь в Мелликоне, заодно найдёте там человечка, проживает он в деревне Бирлинг, это две мили от Мелликона на юг, сирота-свинопас, зовут его Клаус Швайнштайгер. Он там всё знает. Он вам поможет. Сделаете всё, так три оклада вам выдам.
— Для таких дел у фона Бока другой человек был…, - начал Дорфус, — дело сие непростое… Но три оклада… Я берусь.
— Отлично, я напишу письмо купцу своему, — сказал Волков. — Гюнтер, бумаги и чернила.
— Я пока соберусь в дорогу, — сказал капитан и ушёл.
— Вы бы отдохнули, — пробурчал денщик, принося письменные принадлежности, — весь день скачете, а всю ночь бумаги пишете. Разве ж так можно? Человеку ночь дана Богом, чтобы он спал.
— И вина ещё принеси, — не слушал слугу кавалер, принимаясь за письмо.
И тут он на мгновение задумался. Времени у него почти не было, а ведь нужно было набрать в роты ещё людей. И его полк, и полк Эберста были потрёпаны. Нужно уже утром отправлять сержантов за новыми солдатами. А для этого нужно знать, сколько им дать денег. А для этого нужно знать, сколько в ротах не хватает людей.
Гюнтер принёс ещё вина, уже собрался сесть на другом конце стола, чтобы съесть ужин господина, но тот ему не дал.
— Не садись, не садись пока! — кричит ему господин, не отрывая глаз от бумаги.
— Так что же ещё? — удивляется денщик.
— Полковника Эберста ко мне, капитанов Кленка, Роху, Рене, Мильке, Хайнквиста… Всех ко мне. И Максимилиана с Фейлингом тоже.
— Ясно, — отвечает недовольно Гюнтер. — Весь лагерь вздумали переполошить.
— А как соберёшь всех, так ешь быстро, — продолжает кавалер, всё так же не отрывая глаз от письма.
— Что ещё?
— Как поешь, так собирай вещи, по заре отъедем.
— Куда? — удивлялся денщик.
— На твою родину, в Ланн. Будешь молодцом, возьму тебя во дворец к архиепископу на приём.
Кавалер не видел, как вытянулось лицо слуги, он продолжал писать письмо с инструкциями для купца Иеремии Гевельдаса и капитана Дорфуса. Писал подробно, ибо от этих двоих зависело многое. Очень многое.
Глава 28
Скорую перемену планов офицеры встретили без восторга. Ещё бы: только что намеревались прогуляться по богатому краю, пограбить вдоволь. А тут на тебе, собирайтесь, господа, горцев воевать. И всё это вот так с ночи, сразу. Со сна сидели они хмурые.
— Что скажете, господа офицеры? — интересовался кавалер.
— Отчего вы бледны так, господин генерал? — спросил Роха, приглядываясь к лицу кавалера, которое даже в свете лампы имело цвет нездоровый.
— Не о том я спрашивал, — отвечал Волков достаточно резко. — Я прошу по делу военному говорить.
Ему не понравилось, что и другие офицеры стали приглядываться к его виду, и он отодвинул обе лампы от себя подальше. Офицеры молчали.
— Что мы скажем? — заговорил наконец старший по званию полковник Эберст. — Что мы скажем — то вам известно. Мы, как всегда, соберёмся и пойдём, куда прикажете, а вот что скажут солдатские корпорации? Сие вопрос.
Волков уже собирался ему что-то ответить, но его опередил капитан Кленк:
— Ландскнехты словом своим дорожат, и пока, по праву или нет, доподлинно того не знаю, но пока господин генерал является держателем нашего контракта, пойдём туда, куда он укажет.
Роха, он всё понимал, у него у самого дом в Эшбахте, а ещё жена и земля там же, он теперь уже не рассматривал цвет лица своего товарища и говорил по делу:
— А что тут думать? Казна солдатская у нас, куда мы с ней поедем, туда и солдаты ваши пойдут, господин полковник. А вздумают баловать — там мои ребята их успокоят. Скажите своим людям, господин полковник, чтобы бузотёрить даже не думали.
Эберст нехотя соглашается и кивает головой.
На том прения по изменению планов были закончены. Офицеры соглашались. А что тут спорить, если контракты подписаны у всех до первых дней месяца сентября. Убедившись, что возражений нет, Волков продолжил и понял, что по поводу будущего похода к горцам предложений у офицеров было много. И всякое новое было дороже прежнего.
— Думаю, что с горцами нам ещё пара сотен кавалеристов не помешает, — предложил Эберст. — И для манёвра, и для разведки. В пехоте горцы весьма упорны и хороши, а вот конницей они не знамениты.
— Верно, это мысль разумная, — сразу согласился с ним кавалерист капитан фон Реддернауф. — Хотя бы «лёгких» пару сотен набрать.
«Эти лёгкие ненамного дешевле, чем „тяжёлые“».
— Картауна нам ещё одна нужна, — вспомнил Кленк, — уж больно хорошо она бьёт картечью.
«Тысяча талеров? А может, уже и две».
— Мушкеты, сколько будет, столько и брать, по любой цене, — предлагал Роха, — и пороха побольше, но только зернистого. И ещё мне полторы сотни людей.
Волков смотрит на товарища с укоризной: куда тебе-то?
— У нас в полку роты малочисленные, — тут же вспоминал капитан Хайнквист. — В первой роте и двух с половиной сотен нет, во второй и третьей едва по сто пятьдесят. А должно по триста человек быть, да двести доппельзольдеров, да арбалетчиков, если нет стрелков, хотя бы две сотни. И чтобы арбалетчики были в распоряжении полковника. Не на мужиков собираемся. На горцев.
«Тут не поспоришь. Конечно, прав капитан, нужны арбалетчики, у Эберста в полку есть сто человек».
— Доппельзольдеры нужны, это верно. А если по серьёзному воевать с горцами думаем, так надо пик больше, — вспомнил Кленк. — В ваших полках пик мало.
