Меч при этом оказался в вытянутой руке. И вытягивалась она в сторону парочки громил, стоявших за спиной пострадавшего. Я опасался, что они бросятся на выручку приятелю, однако сильно переоценил их реакцию. Оба застыли недвижно и таращились на происходящее глазами баранов, внезапно узревших, как милые пастушьи собачки в один миг превратились в бешеных волков.
Даже как-то неудобно получилось. Я замер в угрожающей стойке, не понимая, что дальше предпринимать. Накинься они на меня, и все нормально – сразу отвечу. Однако атаковать тех, кто не лезет в драку, чревато ненужными проблемами, решить которые без раскрытия своего инкогнито, скорее всего, будет непросто.
Но если и дальше ничего не предпринимать – это тоже как-то неправильно…
Мои раздумья прервал крик от двери:
– Стоять всем! Немедленно прекратить драку! Убрать оружие!
Чуть повернув голову, я разглядел приближение процессии из трех стражников, торопившихся за тучным низкорослым мужчиной с широченной и предельно самоуверенной физиономией. Даже без учета богатых одежд понятно, что человек совсем непростой. Скорее всего, кто-то из здешних начальников. Серебряная пластина, болтавшаяся на шее, – не украшение, а что-то вроде удостоверения. Если разбираться в системе обозначений, можно даже выяснить должность.
Увы, я разбирался плохо. Но увиденного хватило, чтобы неспешно вернуть меч в ножны. Размахивать оружием возле непонятного должностного лица Равы без уважительной причины – такое далеко не каждый представитель самых сильных кланов отважится себе позволить.
Один из стражников указал на меня:
– Господин! Вот этот человек!
Я, делая вид, что приближающиеся служивые люди мне совершенно не интересны, крикнул:
– Стул мне! И новый нож! Этот запачкался!
Стул мне не подали, зато подскочившие прислужники в одну секунду вернули лавку на место.
Только я на нее взгромоздился, как толстяк, подойдя к другой стороне, небрежно выдернул нож из кулака пострадавшего, после чего пнул бородача – на вид так же небрежно, но с такой силой, что тот откатился до самой стены, шумно приложившись лбом.
К оглушенному тут же кинулись приятели, опасливо оглядываясь, а чиновник, без брезгливости упершись руками в залитый кровью стол и буравя меня пристальным взглядом, заявил:
– Я Тсо Магдун из семьи Талсо. Второй смотритель Прибрежного тракта. Могу ли я узнать, как называть господина, которого я хочу поблагодарить?
– Можете, – благосклонно заявил я, принимая у служанки новый нож. – Я Ли из… из семьи Брюс. Просто Ли. Просто Брюс. Если вы хотите поблагодарить за руку, которую я продырявил, благодарность не принимается. Этот червь получил по заслугам, нет смысла тратить слова ради такого ничтожества.
Толстяк скривился:
– Вы можете отрубить Гаосу руку по плечо, если считаете, что он это заслуживает. Мне это неинтересно. Но вы схватили негодяя Шокто, а он человек Багулая. Я прибыл сюда как раз для того, чтобы истребить всю его омерзительную шайку. Местный смотритель станции слаб душой и не справляется со своими прямыми обязанностями. То, что ко мне сразу по приезде притащили Шокто, – добрый знак. Этот гнойный пес все мне расскажет про своих негодных сообщников. А вы, господин Ли, можете получить заслуженную награду в канцелярии префекта или у главного смотрителя, а также мою благодарность.
Я покачал головой:
– Награду заберите себе или передайте тому, кто занимается поимкой людей. Я… моя семья… семья Брюс такими делами не занимается.
Говоря это, я скривился, лишний раз намекая, что не вполне отношусь к Брюсам, но при этом охотой за головами мелких бандитов действительно не промышляю.
– Хорошо, господин, – понимающе кивнул толстяк. – Тогда позвольте мне выразить свою благодарность. И если вам будет угодно, я мог бы оставить запись об этом событии в вашей подорожной.
Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Все прошло даже проще, чем мне представлялось.
Дело в том, что здесь не Север, цепляющийся за гражданские свободы, здесь исконно имперские земли. Говоря короче – вокруг меня простирается территория тотальных запретов.
Что это значит? Да много чего. Крестьяне и ремесленники, не относящиеся к шудрам, тем не менее формально почти всегда кому-то принадлежат. Что-то вроде крепостной системы, где люди привязаны к определенной местности и ее владельцам. Перемещаться без проблем им дозволяется лишь на ограниченной территории. Если удалиться от нее без спроса, могут принять за беглого, а это чревато.
На такой случай граждане используют стандартные подорожные. Простой и эффективный способ контролировать миграцию населения. Эти документы в теории должны быть у всех без исключения, включая аристократов. И если у крепостных в них указывались личностные ограничения, у клановых это отпущение всех грехов плюс дозволение странствовать где угодно и ни перед кем не отчитываться.
По факту аристократы не всегда обременяют себя подобными формальностями. Нормальный чиновник и без подорожной никогда не перепутает благородного с простолюдином.
И даже более того, требовать такой документ поостережется. Потому как предсказать реакцию кланового на подобное требование трудно. Ведь в ответ можно запросто заполучить проблемы не только с карьерой. Не счесть, сколько мелких чиновников не дожили до имперской пенсии именно из-за таких ошибок.
Тсо Магдун – второй смотритель стратегической дороги. Большой человек в этом регионе. И даже слабое освещение не помешало ему с ходу рассмотреть то, на что не обратил внимания подвыпивший бородач.
Нет, дело не в одежде и даже не в мече. И то и другое можно украсть. Дело в том, что у меня насыщенно-синий цвет глаз. Такая черта внешности и у простолюдинов вроде как встречается, но это один случай на миллион, да и тот под большим сомнением.
Одежду тоже полностью со счета сбрасывать нельзя. Да, она у меня выглядит не очень презентабельно, однако далеко не простецкая. Хороших денег стоит, хоть с виду неброская. Да, громила, заработавший дыру в кулаке, безусловно прав, она грязноватая. Ну так путешествие по имперскому тракту – это не пятиминутная прогулка по парку. Дело долгое, всякое случается, мало ли где молодой аристократ мог запачкаться. Не исключено, что именно в той схватке, по результатам которой к стражникам попал Шокто.
К тому же одежду можно носить по-разному. И если благородный даже в тряпье сумеет смотреться благородно, простолюдина хоть в золотую фольгу заверни, блистать вряд ли станет. Не обучен он правильно себя выставлять, а такие, как я, эту науку постигают с детства, в окружении себе подобных.
Так сказать, живые примеры поведения всегда перед глазами.
И это еще не все. Меч – предмет, доступный не только для аристократов, но у простого человека такое оружие встречается нечасто. И хотя подарок Первохрама не обременен драгоценными излишествами, человек, разбирающийся в оружии, легко поймет, что клинок не из рядовых.
