– Но зачем это надо? – задал я резонный вопрос, не успев оправиться от ошеломления, вызванного неожиданным заявлением мастера. – Я и так с вами. И я не лгу вам. Разве что имя мое и еще кое-что… Но вы ведь понимаете: это обычное дело у странствующей клановой молодежи.
Тао покачал головой:
– Ли, я все понимаю, это ты не понимаешь. Искры жизни: я говорил тебе, как они работают. Не забыл?
– Я все помню, учитель.
– А ты не забыл, что жена регулярно отвозит мою дочь на лечение?
– Конечно же не забыл.
– Ли, моя жена наивно полагает, что лечение поддерживает дочь. Собачья чушь, на самом деле ничего подобного, помогают лишь искры жизни. На какое-то время они стабилизируют состояние моей девочки. Все эти поездки – лишь самообман. Но я не пытаюсь переубедить жену, ведь ей так проще жить. Да и дочке ездить нравится. Но с каждым разом состояние ее ухудшается все быстрее и быстрее. Малые искры уже перестали помогать, я использую средние. Но им недолго осталось работать. Да и нет у меня столько. Этот мир, точнее – осколок мира, столько не дает. Мои руки будто скованны, я могу охотиться только в малом уголке. Пойти дальше – это почти неминуемая гибель. Мне не жаль умереть ради семьи, но что это им даст? Лишь слезы жены, которой придется оплакивать сначала меня, а позже и дочь. Мне очень нужны средние и большие искры. С ними я смогу удержать дочь на этом свете еще несколько лет. А там что-нибудь придумаю и добуду великую искру. Не знаю как, но это придется сделать. Даже с твоей помощью это не получится. Прости, что сразу не объяснил это подробно. Не наш уровень, тут отряд потребуется, который привести сюда сложно: нет у меня группы людей, которым можно доверять, и нет уверенности, что такое серьезное вторжение тут же не перекроет проход к осколку. Ли, теперь ты понимаешь, как важен для меня вопрос трофеев?
– Да, учитель.
– Я не знаю, что с тобой не так. Но я вижу, что из существ, которых ты убиваешь сам, выпадает в разы больше, чем достается мне. Да я ни разу не видел здесь такого атрибута. Атрибуты Жизни – это ведь почти миф, настолько они редки. Несколько раз я выбивал этот навык, который на всеядность. Но не припомню, чтобы он доставался из столь низменных созданий. А тебе достался. Ты нужен мне, Ли, чтобы спасти дочь. Я уверен: в тебе много тайн, которые помогут это сделать. Я стану верным шудрой твоего клана. Я не нахлебник, ведь я принесу вам этот осколок мира, свои знания, опыт и меч. Еще я поделюсь секретами, о которых твой клан не подозревает. Взамен попрошу не налегать на этот осколок с нетерпением. Нельзя, чтобы он закрылся до того, как я смогу вылечить свою дочь. То есть мне понадобятся разные искры жизни для продления жизни дочери, и одна великая искра для ее излечения. Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Возможно, даже думаешь, что я планирую убить тебя чуть позже, чтобы сохранить тайну этого прохода в мир Жизни. Клятва шудры освободит тебя от таких опасений. Ты это понимаешь. И после клятвы у тебя не останется причин скрывать от меня то, что поможет нам добыть искры.
– Великие мастера не бывают шудрами, – покачал я головой.
– Все эти принципы – собачья чушь, ведь из любого правила бывают исключения, – с нотками обреченности заявил Тао. – Давай, Ли, принимай клятву. Я готов. Не будем с этим тянуть, времени у нас немного.
Я внимательно уставился на мастера. Его глаза над краем маски так же внимательно смотрели на меня.
И это не были глаза великого мастера.
Взгляд человека, душа которого в бездне отчаяния…
Он действительного разглядел во мне то, что, по его мнению, способно помочь достичь цели.
И готов пойти на все, лишь бы я перешел на его сторону без оглядки и опасений. Даже если ради этого ему придется привязать душу к моему клану.
А ведь великий мастер из свободного сословия действительно не может давать клятву шудры. Даже для императорского клана нет исключений.
Вопрос традиций и чести.
А честь для высоких сословий священна.
Глава 27
Буйство жизни
Я покачал головой и произнес слово, которое учителю не нравилось:
– Нет, великий мастер Тао. Так неправильно, так нельзя. Да и нет в этом нужды. Тайны ученика священны для учителя, тайны учителя священны для ученика. Так было, так есть и так будет. Зачем добавлять к этим тайнам новые? Повторю для вас еще раз: у меня действительно высокая Мера порядка. Невообразимо высокая. Понимаю, что, будучи близки к императорской семье, вы встречали людей с необычно поднятыми состояниями. Но можете не сомневаться, в этом они значительно мне уступали. Поэтому я и получаю столько добычи.
Хорошо сказано. Пафос в отношении учителя и ученика приемлем, но не чрезмерными дозами. А здесь в самый раз, каждое слово к месту.
Тао покачал головой:
– Ли, я видел тех, кто прожил не один век. И как ты понимаешь, это люди высокого положения. Как высоко, по-твоему, они могли поднять свои состояния?
– Я думаю, они поднимали нечто другое. То, что помогало им занимать и удерживать высокое положение. Мера порядка бесполезна, если поднята лишь на несколько десятков. И даже несколько десятков – это очень много. Я же развивал ее с самого начала. Причем развивал в таких условиях, которые этим вашим знакомым и не снились. Сейчас уровень у нее далеко за сотню. За две сотни. Ладно, даже за три. Теперь вы понимаете, учитель, о чем я?
– За три сотни… понимаю… И нет… не понимаю… Я вижу у тебя другие цифры. А от меня очень трудно скрыть истинные. И гораздо труднее скрыть такую разницу. Это много, Ли, это невообразимо много.
– Учитель, мы действительно зря тратим время на пустые разговоры. Посмотрите на мой ПОРЯДОК сейчас. Загляните в него на минутку.
Да, я сделал то, что обещал себе никогда не делать. Снял маскировку с параметров. Вопиющее нарушение конспирации. Но чем я, в сущности, рискую? Люди, подобные мастеру Тао, скорее сами себя на куски порежут, чем выдадут своего ученика. Здесь так принято. Да и кто у них спрашивать будет? Связать меня с этим человеком невозможно, или почти невозможно.
А он, увидев мою подноготную, должен наконец понять, что меня слушать надо, а не сомневаться.
Выждав минуту, я решительно закрыл параметры, после чего накинул уже давно настроенную «обманку». То есть стал смотреться как и прежде – альфой средней паршивости, ничем не примечательным.
Мастер больше не видел моих показателей, но оставался в той же позе, не шелохнулся. И глаза его застыли, уставившись в одну точку. Я даже начал подумывать потрогать его за плечо, как тут он самостоятельно «ожил».
Заговорил голосом, в котором даже маска не могла скрыть намеки на крайнюю степень изумления:
– Ли, я видел многое. Очень многое… Но такое… Я конечно же не сомневался, что с тобой что-то не так. Но не настолько же… Как это вообще возможно?!
– У меня была непростая жизнь, учитель. Рассказывать придется долго. Но нужно ли это? Вы видели мой ПОРЯДОК и теперь понимаете, что я действительно смогу вам помочь. Моя биография сейчас не имеет значения.
