– И последний вопрос, миссис Куэллар. Не знакома ли вам дама по имени… – и он посмотрел в другую бумажку – Лорета Джанета Велазкез? Также известная под фамилией Бьюфорд.
– Если вы про мою троюродную сестру, то да, знакома. Но про фамилию Биуфор – так вы, кажется, сказали? – ничего не знаю.
– А где она?
– Понятия не имею. Она – черная овца нашей семьи, бежала с каким-то американским солдатом и вроде вышла за него замуж. Больше мне ничего не известно.
– А как она выглядит? А то у меня лишь эта старая фотография, – и он протянул мне напечатанный снимок.
Я посмотрела на свой портрет, судя по всему, вырезанный из моей же недавно изданной книги. Ну что ж, хотя бы им пришлось ее купить, усмехнулась я про себя. Фото было сделано во времена Войны Северной агрессии, и узнать меня на гравюре, сделанной по этой фотографии, было сложно.
– Знаете, мистер Мэрдок, я ее помню еще девочкой. А изображение столь плохое, что это может быть кто угодно – не только я или моя служанка, но даже вы.
Мэрдок рассмеялся, поставил штамп на разрешение на выход на берег, поклонился мне и ушел, бросив на прощание:
– Желаю вам приятно провести время в Мобиле!
19 (7) июля 1878 года. Вашингтон
Уильям Максвелл Эвертс, государственный секретарь Североамериканских Соединенных Штатов
– Вице-президент готов уделить вам лишь пятнадцать минут, господин госсекретарь, – сообщил мне надутый как индюк дворецкий Хоара.
– Но… – пробормотал я, попытавшись возразить непонятно кому – то ли этому слуге, то ли скороспелому вице-президенту.
– Ждите, – дворецкий небрежным жестом указал мне на кресло.
Да, мой кузен Джордж Хоар никогда еще так себя не вел. Хотя, если разобраться, он всего лишь вице-президент, и практически единственная его прерогатива – председательствовать в Сенате. Но, увы, он подмял под себя президента Уилера, показавшего себя слабаком. А самое главное – именно он сейчас руководит всей политикой Североамериканских Соединенных Штатов. А ведь этим должен заниматься я!
Минут через двадцать тот же дворецкий распахнул передо мной дверь и важно произнес:
– Помните, пятнадцать минут, господин госсекретарь. И ни секундой больше.
– А, старина Эвертс, – фальшиво улыбнулся мне Хоар. – Проходите, садитесь. Любопытно, что же привело вас ко мне? Мне доложили, что у вас имеется настолько экстренное известие, что мне пришлось оторваться от важных государственных дел.
«Раньше он называл меня “мистер секретарь”, – раздраженно подумал я, – А теперь я для него уже просто Эвертс. Но посмотрим, мистер зазнайка, какой будет у тебя вид через пару минут – после того как я сообщу тебе последние новости. Уверен, что твоя спесь моментально слетит с тебя».
– Вчера, – я постарался, чтобы мой голос был абсолютно спокоен и ровен, – меня посетил посол Российской империи и передал мне послание от правительства Югороссии для президента Уилера. А от президента меня перенаправили к вам – мол, именно вы взяли на себя ответственность за все международные отношения, и с посланиями иностранных дипломатов надлежит разбираться вам.
– И только из-за этого вы меня оторвали от важных государственных дел? – вспылил Хоар. – Из-за письма правительства какой-то заштатной державы, о которой год назад ничего не было известно? Вы что, издеваетесь надо мной? Вам надлежало передать это письмо в мой секретариат!
– Мистер вице-президент, – я укоризненно покачал головой. – Характер переданного мне послания таков, что обсуждать все изложенное в нем следует вам или даже самому президенту. Югороссы сообщают, что договор между правительством САСШ и правительством Югороссии в ходе ратификации его Сенатом был изменен не только без согласования с ними, но и без всякого уведомления. Хотя я еще тогда предупреждал вас, что любые изменения в тексте этого договора возможны лишь при согласовании их с Югороссией.
Хоар радостно рассмеялся и стал потирать руки, словно торговец, только что всучивший простаку-покупателю лежалый товар.
– Эвертс, неужели вы всерьез думаете, что наш Сенат должен проводить консультации с какой-то третьеразрядной страной по любому пустяковому поводу? Тем более что их требования было для нас явно неприемлемы. Мне все равно, получили они якобы причитающиеся им деньги или нет. Вы еще скажите мне, что в свое время надо было и краснокожим отдать все, что им причиталось по заключенным с ними договорам… Вам самому-то не смешно?
– Но, мистер вице-президент… – я попытался сказать ему, о том, что Югороссия – это не какое-то там индейское племя, что адмирал Ларионов не король Филипп или Понтиак, а развалины Британской империи говорят об этом более чем наглядно.
Но меня грубо прервали.
– Эвертс! – рявкнул Хоар. – Вы мне успели надоесть. Недели полторы назад вы, заламывая руки, словно дешевый актер в рыночном балагане, пели мне, что, дескать, югороссы пронюхали про ваш обман. И что произошло потом? Вы испугались фантома. Вы вывели зачем-то войска из Северного Орегона, хотя югоросская армия находится на расстоянии нескольких тысяч миль от нашей Америки. И она вряд ли способна причинить нам какие-либо неприятности. Все, Эвертс, можете идти. У меня слишком мало времени для того, чтобы слушать ваш бред.
– Мистер вице-президент, – я снова попытался донести до этого заносчивого наполеончика всю серьезность происходящего. – Правительство Югороссии заявляет нам, что, поскольку мы не соблаговолили откликнуться на его предложение начать консультации о возникших разногласиях по заключенному договору, то оно отзывает предложение о таковых и не считает себя связанным какими-либо положениями договора, который с этого момента признается ничтожным.
– Эвертс, вы уйдете, наконец, – прорычал Хоар, – если бы вы только знали, как вы мне надоели!
– И далее, – продолжал я, старательно делая вид, что не слышу его слова, – Югоросский МИД требует от нас объяснить, по какой причине нами была объявлена Вторая Реконструкция. Они настаивают на соблюдении законных прав граждан, проживающих в южных штатах.
Югороссия предупреждает, что она готова – так написано в их послании – «предпринять в отношении Североамериканских Соединенных Штатов соответствующие политические и военные шаги по защите жизни и здоровья тех, кто несправедливо подвергается насилию и репрессиям со стороны правительства САСШ». Фактически подобное заявление вкупе с расторжением заключенного президентом Грантом договора можно считать объявлением войны. Пока она не объявлена де-юре, у нас еще остается возможность избежать начала боевых действий. В противном случае под угрозу будет поставлено само существование САСШ.
– Не надо поддаваться панике, Эвертс. Пусть они объявляют нам войну, пустые угрозы нас совершенно не интересуют. – Похоже, что до Хоара до сих пор не дошло, что именно произошло. Он немного подумал, а потом, подозрительно посмотрев на меня, спросил: – А откуда им известно про Вторую Реконструкцию? И кто именно передал вам это письмо?
