– Понятно, – кивнул Колин. – Я сделаю все, как ты сказал.
– Вот и отлично. В письме есть адрес гостиницы, где Шмидт проживает в данный момент. Заодно он хотел бы узнать, где именно действуют «бандиты», чтобы не попасть к ним в лапы во время вояжа в Гавр-де-Грейс. Причем он просит ответить ему как можно скорее, ведь рано или поздно на рынке может вновь появиться египетский хлопок, и тогда сделка потеряет всякий интерес. И еще. В случае чего, можешь передать мне сообщение через отель «Виллард» на имя Джона Мак-Картни. Ну, всего доброго, дружище.
– До свидания, – Колин приподнял цилиндр, и я, чуть поклонившись, пошел дальше по своим делам. По крайней мере, если бы кто и увидел наш короткий разговор, они бы, наверное, решили, что это – случайная встреча двух знакомых, не более того.
19 (7) августа 1878. Джорджтаун
Джордж Фрисби Хоар, вице-президент Североамериканских Соединенных Штатов
Хоар блаженно потянулся. Все-таки хорошо быть дома. Не то что в недавно купленном на аукционе особняке недалеко от Капитолия – там, конечно, и до работы недалеко, и обставлен он роскошно, ведь принадлежал он до недавнего времени одному из южных сенаторов, ныне обитающему в менее комфортабельных апартаментах… Но чувствовал вице-президент там себя как незваный гость. Ничего, потихоньку заменят мебель, уберут со стен эту мазню и повесят картины с роскошными обнаженными телами – все как Хоар любил.
Впрочем, он же теперь вице-президент. А почему у вице-президента нет своей резиденции, за которую платят налогоплательщики? Вот у президента – этой размазни Уилера – таковая есть, целый Президентский особняк, который по размерам и пышности даст фору иному дворцу. Впрочем, недолго ему там осталось жить, и вскоре туда переберется двадцать первый президент Североамериканских Соединенных Штатов по имени Джордж Фрисби Хоар. Это было единственной причиной, почему он так и не предложил законопроект о вице-президентской резиденции; впрочем, подходящее здание еще нужно было бы поискать. Вот пусть Джим Паттерсон, его будущий вице-президент, этим и займется. Если, конечно, захочет.
Да, насчет Уилера… Президентом он числится лишь формально – единственной его работой является подписание тех законов и указов, которые ему кладутся на стол. А вся тяжелая работа достается Хоару, пусть он и вице-президент. И дела идут явно не так, как было задумано. Этот проклятый русский изменник – гореть ему в аду – перебежал к южанам и громит регулярную армию, не только негров, но и белых. Причем сколько ни посылали войска туда, где его видели в последний раз, ни разу не удавалось застичь его основные силы, а одновременно русская свинья наносила весьма болезненный удар совсем в другом месте. Более того, многие солдаты, ни разу не южане – от тех успели отделаться, – переходят на его сторону, причем часто даже цветные. А тут еще и восстание в алабамском Мобиле, и очаги сопротивления в других местах, от Миссури до Флориды.
Да и там, где вроде бы все под нашим контролем, тоже не так уж гладко. Конечно, хорошо, что южанам показали их место, но Говард начал все больше перегибать палку. Взять хотя бы недавнее разграбление и поджог складов в Аннаполисе. Как назло, на некоторых из них хранился хлопок, принадлежавший лично Хоару, но Говарду он ничего говорить не стал, ведь то, что Хоар до сих пор занимался бизнесом, было известно немногим.
Настроение Хоара испортилось, и он позвонил в колокольчик. Колин появился через долю секунды, но Хоар все равно сорвал на нем злость:
– Где ты пропадаешь?
– Простите, мистер вице-президент, – как всегда в таких ситуациях, чуть виновато улыбнулся тот. – Исправлюсь.
– Есть что-нибудь из… личного?
Колин с легким поклоном передал ему кожаную папку. Хоар начал перебирать листы. Всё было как обычно и даже хуже: там сделка сорвалась, там недостача, там задержка… Неожиданно он увидел запечатанный конверт, на котором было написано: «Вице-президенту Хоару лично в руки от Макса Шмидта. Срочно».
– Откуда это?
– Посыльный передал, мистер вице-президент.
Обычно Хоар был весьма аккуратным в таких делах, но тут он просто разорвал конверт. Немецкий коммерсант писал, что он в Вашингтоне и хотел бы срочно закупить крупный объем хлопка. Ему известно, что таковой у Хоара имеется и он хранится в Аннаполисе и Гавр-де-Грейс. Цену Шмидт предложил весьма и весьма неплохую, но присовокупил, что хотел бы лично осмотреть его и там, и там на предмет наличия, сохранности и качества. Причем действовать нужно без промедления, пока Египет блокируется югороссами и цены на хлопок в Европе высоки. Поэтому Шмидт хотел бы выехать не позже завтрашнего раннего утра и просит у Хоара документ, гарантирующий неприкосновенность, а также разрешение беспрепятственно путешествовать по северу и востоку Мэриленда.
Кроме того, Шмидт хотел знать, где именно орудуют бандиты, ведь ему очень не хочется попадаться к ним в руки.
Конечно, у Хоара были свои секретари, но для личных дел он в последнее время пользовался услугами дворецкого. И он стал диктовать письмо, в котором он согласился с предложением Шмидта (еще бы, ведь это был луч света в темном царстве), но предложил еще несколько более высокую цену (хотя понимал, что вряд ли ее получит). Добавил, что склады в Аннаполисе сгорели, но львиная доля хранилась в Гавр-де-Грейс.
Далее он приложил документ о том, что мистер Шмидт имеет полное право беспрепятственно передвигаться по территории Мэриленда и что он сам, его люди и его повозки не подлежат досмотру. И, наконец, Колин по его поручению взял карту Мэриленда и указал, где именно, согласно последним данным, находятся ныне люди этого Тёрчина и другие отряды бандитов.
– Колин, отнесите все это в отель «Виллард» и передайте мистеру Шмидту лично в руки. Если его не будет, оставьте конверт на стойке и дайте им понять, что его необходимо будет передать мистеру Шмидту как можно скорее.
– Будет сделано, мистер вице-президент! Принести вам…
– Нет времени, Колин! Поторапливайся!
20 (8) августа 1878 года. Мэриленд, около Элликотт-Сити
Макс Шмидт, коммерсант. А на самом деле Евгений Леонтьев
Дорога в Гавр-де-Грейс шла на северо-восток от Вашингтона – через Лорел и Балтимор. Находился сей городок в считаных милях от границы с Пенсильванией, на южном берегу широкой и мутной Сасквеханны, в месте, где она впадает в Чесапикский залив. Мне, конечно, туда нужно не было – тем более городок сей ранее являлся притоном контрабандистов, тяготевшим к близлежащей Пенсильвании. Во время же самой войны в тех краях возникло крупное поселение беглых рабов из более южных штатов, и именно там формировались многие части, в будущем превратившиеся в цветные полки. Так что это поселение было оплотом янки в Мэриленде; но, по легенде, нам было нужно именно туда.
С собой я взял братьев Джона и Джозефа Донованов, с которыми меня когда-то познакомил Робин Мак-Нейл. На самом деле, несмотря на фамилию, эти ребята были отнюдь не ирландцами, а младшими детьми иммигранта из немецкого Франкфурта – того, что на Майне, – и настоящая фамилия их была, как ни странно, Шмидт. Выросли они под Версалем – нет, не во Франции, а на юго-востоке Индианы. Ферма должна была остаться старшим братьям, и Джо с Джонни в поисках работы перебрались в Луисвилл в штате Кентукки, где и устроились к одному торговцу табаком и хлопком. А когда началась Война между штатами, они вместе с этим торговцем вступили в 8-й Кентуккийский кавалерийский полк.
