И как нам достоверно стало известно, большую часть расквартированного там 82-го Цветного полка послали усмирять крупные города Флориды – Джексонвилл, Сент-Огустин, Монтичелло и другие. Ну и, естественно, Ки-Уэст. А в форт свезли десятки новых задержанных – из самого Ки-Уэста, а также других городов Флориды.
Об этом мы знали подробно по счастливой случайности – еще перед тем, как мы отправились на Корву, выяснилось, что у одного из моих ребят, Патрика О’Малли, брат служил в полиции Ки-Уэста. Полиция в Америке, как правило, была вотчиной ирландских иммигрантов. И Ки-Уэст не стал исключением. Так что Патрик вместо Азор и Ирландии отправился домой в Бостон, а оттуда к брату в Южную Флориду, где с его помощью он устроился на службу в полицию и даже сумел купить скромный домик в Нью-Тауне, новой части города, где обитали люди с меньшим достатком, а также немногочисленные городские негры. Деньги на покупку дома выделили Патрику мы, а также снабдили его рацией, обучив ею пользоваться. Именно тогда мы и послали человека в Матансас, тогда еще являвшийся испанской территорией. Задачей этого агента был прием информации от Патрика и передача ее в наш штаб.
Таким образом мы узнали, что охрану форта Тейлор несут новоприбывшие черные части, а морская пехота, равно как и практически вся здешняя эскадра, два дня назад ушла на запад – по словам Патрика, в Мобиле происходила какая-то движуха, весьма неприятная для янки. А еще на слуху у многих было имя Лореты Веласкес, возглавившей тамошнее восстание, для которой газета «Key of the Gulf» не пожалела ушатов грязи. Узнав об этом, я обрадовался – ведь эта кавалерист-девица свыше месяца назад отправилась в Мобил и там бесследно исчезла. Мы опасались самого худшего, а она, видите, не просто жива, а еще сумела организовать вооруженное сопротивление против янки. Так что сразу после Ки-Уэста нашей задачей будет деблокировать Мобил. Но сначала все по порядку – форт Тейлор, затем форт Джефферсон, и лишь потом – операция у берегов Алабамы.
Я отдал приказ, и мы стали грузиться в катера. Где-то на западе солнце начало краснеть, потом оно нырнуло в море, послав прощальный привет зеленым сполохом. Ну что ж, пора! Заурчали электрические моторы, и катера вышли в море. Кто в порт для захвата двух находившихся там кораблей, а кто, включая и меня, на глинистый пляж к северу от форта Тейлор. Первый акт освобождения Юга начался!
20 (8) августа 1878 года. Сгоревшая ферма неподалёку от Пайквилла
Капитан армии Северного Мэриленда Александр Смолл, он же Алексей Иванович Смирнов
Мой штаб находился в чудом сохранившемся домике прислуги при сгоревшем доме фермера. Я уже готовился ко сну – завтра с утра нам предстоит встать очень рано, ещё до рассвета, ведь каратели, скорее всего, явятся по наши души в первой половине дня. А точка рандеву у нас намного западнее, в забытой Богом деревне под названием Кларксбург. Но только я снял ремень с кобурой, как в дверь постучали.
– Капитан, к вам некто, утверждающий, что он от Добровольческого корпуса. И что у него есть дело к генералу Тёрчину.
– Пусть войдет.
Лейтенант Иннесс ввел человека, одетого по-европейски. Присмотревшись, я ахнул:
– Вот так встреча! И почему-то мне кажется, что вы здесь не случайно, герр Шмидт.
– Капитан, не могли бы мы поговорить наедине?
Я сделал знак, и Иннесс попробовал мне возразить, но я нахмурился и сказал:
– Лейтенант, этого человека я знаю и не вижу причины ему не доверять.
Иннесс козырнул с недовольным видом и вышел, а я указал Шмидту на табурет. Ничего лучше у меня не было – ведь это был домик прислуги. Тот присел и неожиданно заговорил по-русски, причем без всякого акцента:
– Алексей Иванович, я здесь, как вы догадались, по важному делу.
Если бы лежавшая на кровати кошка вдруг обрела дар речи и заговорила со мной, я бы, наверное, был менее удивлен. Взглянув на Шмидта, я произнес:
– Никогда бы не подумал, что вы наш, русский. Или вы русский немец?
– Для вас я пока еще Макс Шмидт. И здесь нахожусь по поручению югоросского командования. Эту бумагу я хотел передать Ивану Васильевичу, но, как мне кажется, имеет смысл показать ее и вам.
Он открыл карман своей сумки, достал оттуда листок бумаги и протянул его мне. На нем было написано было без ятей и еров: «Настоящим подтверждается, что господин Шмидт действует по нашему поручению и в наших интересах. Он уполномочен вести переговоры с генералом Турчаниновым либо его представителями». И подпись: «По поручению Верховного правителя Югороссии адмирала Виктора Сергеевича Ларионова генерал-майор Вячеслав Николаевич Бережной».
Я вздохнул и вернул ему документ.
– Вы знаете, что сейчас меня радует больше всего? То, что мы теперь не одни. Мне до этого казалось, что мы делаем нечто, сходное с войной Дон-Кихота с ветряными мельницами. Ведь у янки есть все: промышленность, население, железные дороги. А у нас лишь желание выстоять перед этим гигантом. Пока мы действуем небезуспешно, но каждый раз мы теряем людей. А они, сколько бы мы их ни убивали, лишь присылают новых.
– Неужто вы думаете, что югороссы не вмешаются в события, происходящие там, где творится несправедливость? – невесело усмехнулся он. – В Болгарии, Ирландии и других местах они продемонстрировали это всему миру. Но времени у нас мало, так что, с вашего позволения, я перейду к делу.
Я кивнул, и Шмидт продолжил:
– Император Александр Александрович решил простить Ивана Васильевича за… В общем, за обстоятельства, при которых он оставил службу. Так что если он пожелает, то ему будет предоставлена возможность вернуться в Российскую империю либо посещать ее в любое удобное для него время.
– Полагаю, что Иван Васильевич и Надежда Дмитриевна с благодарностью воспользуются этим предложением. Конечно, после окончания военных действий.
– Именно так. Добавлю, что меня уполномочили сделать предложение и вам: переезд в Югороссию и обучение в Константинопольском университете. Видите ли, у нас несколько более совершенные технологии в области железных дорог, а также в других технических дисциплинах. И не только.
– Я подумаю, конечно, но, скорее всего, я соглашусь. После зверского убийства моей невесты меня в этой стране мало что держит. Вот только до этого надо еще дожить. Но это, я полагаю, не единственное, ради чего вы к нам прибыли.
– Вы правы. Но об этом я уполномочен говорить лишь с генералом Турчаниновым.
21 (9) августа 1878 года. Гленелг, Мэриленд
Макс Шмидт, коммерсант, он же Евгений Леонтьев, резидент военной разведки Российской империи
Изрядно попетляв по пыльным дорогам Мэриленда, мы наконец добрались до крохотного селения Гленелг, в котором американский Денис Давыдов развернул свой штаб. Меня удивил порядок среди его солдат – ведь многие из них до того были мирными фермерами или рабочими. Правда, и бывших вояк хватало – их мой взгляд определял с ходу.
